Концы узла - Валерий Александрович Пушной
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сейчас посмотришь, с кем мы имеем дело. Тут тебе и факты, и доказательства! — сказал Аристарху, показывая на монитор, за которым сидел охранник. — Но сначала коротко расскажу, откуда ноги растут, — и он довольно подробно рассказал историю, которая произошла с семьей Гержавина.
Слушая внимательно, Акламин не перебивал, но, хмуря неулыбчивое лицо, несколько раз порывался вытащить из кармана записную книжку, однако всякий раз останавливал себя, ибо в полутьме салона бессмысленно было пытаться что-то записать. Да пока, может быть, и не стоило, не поглядев видео. Между тем, когда Глеб закончил, он недовольно спросил:
— Почему сразу не сообщили мне о похищении семьи врача?
— Все очень просто, — отозвался Корозов. — Надо было без лишнего шума выяснить, кто похититель, есть ли связь между похищением Ольги и семьи врача? Твои опера могли сразу привлечь внимание преступника, и тогда ищи ветра в поле. А теперь тебе все, как на лопатке. Смотри, — он перевел взгляд на охранника за монитором. — Включай видео с самого начала!
Просмотрев, Акламин задумался. Новая информация меняла многое. Оперативникам, правда, за эти дни удалось собрать кое-какие довольно скупые сведения о Хичкове. Но в них никакого компромата. Если не брать во внимание косвенные показания Лизки, то чист, как стеклышко. Нигде не мелькал, нигде не замешан, нигде не выпячивался. И лишь теперь версия с Хичковым приобрела окончательное оформление.
— Хорошая работа, — похвалил он Исая. — Перепиши мне это на диск!
— Сделаем! — пообещал Исай.
— Ну, теперь можешь брать Хичкова за шиворот с потрохами! — сказал Аристарху Глеб, ощущая тяжелый осадок на душе от того, что недавно Исай упустил преступника. Все могло быть иначе, если бы этого не произошло.
Между тем, Акламин негромко предостерег:
— Не думаю, что это будет просто сделать. Теперь он может залечь. Дальнейшее его поведение непредсказуемо. Неизвестно, как оно отразится на Ольге и семье Гержавина. По всему видно, его слова не пустые обещания. Надо крепко подумать, какие шаги предпринять на опережение.
— Нужно найти его нору! — сказал Глеб.
— Найдем, — ответил Аристарх. — Но сейчас, мне кажется, все будет развиваться по другому сценарию. Хичков начнет спрессовывать события. Если Гержавин немедля не исполнит его требования, он осуществит свои угрозы. И тебе, думаю, скоро позвонит и назовет место и время, куда ты должен будешь принести деньги.
По лицу Корозова поползло недоумение:
— Это как? Врач должен убить того парня в реанимации?
— Нет! Выход должен быть другим, — проговорил Аристарх. — Это надо обсудить с Гержавиным, — в голове у него возникла мысль, что следует просто объявить о смерти парня. И так, чтобы эта информация дошла до Хичкова.
— А что касается его звонка мне, — сказал Глеб твердым тоном, — то, чем быстрее он позвонит, тем лучше! Во время встречи мы его и накроем!
Если б в салоне авто было светло, то Корозов увидел бы, как неулыбчивые глаза Аристарха нахмурились. Между тем, в его голосе Глеб уловил некоторую требовательность, которая опускала с неба на землю:
— Ты не горячись! Нельзя недооценивать противника!
Эти слова задели Глеба, но он все-таки погасил в себе вспышку и сдержанно отозвался:
— Оценивать преступников, Аристарх, твоя работа! Избавь меня от этого! Много чести для всякой мрази! С Хичковым все понятно! Он — подонок! Таких людей используют более крупные хищники! Я не могу избавиться от мысли, что есть такой хищник, основной заказчик. И это Фокин!
Покачав головой, Акламин требовательно выговорил:
— Повторяю, не горячись! Как видишь, многое изменилось! — помолчал и спросил. — Как в таком случае в твою версию с Фокиным вписываются события с Гержавиным и его семьей? Где здесь конфликт интересов? Ответить можешь?
На этот вопрос Глеб ответить не мог. Он сам уже пытался как-то обосновать причастность Фокина к происшествиям. Но пока в голове оставалось больше вопросов, чем ответов. Видя, что Аристарх загнал его в тупик, и что версия с Фокиным опять начинает терять недавнюю жизнеспособность, Корозов, скорее для самоуспокоения, нежели для железного утверждения своей правоты, отрезал:
— К черту все твои доказательства! У любого преступника голова затесана иначе, чем у тебя и у меня! Все гораздо проще, чем представляешь ты! Все они примитивны и не стоят горелой спички!
— Ну, вот от тебя-то я как раз таких слов не ждал, — протянул Аристарх. — Ты ведь знаешь, что на самом деле это не так. Разумеется, есть и примитивы, но разве тебе уже не приходилось сталкиваться с теми, кто разрабатывал умные многоходовки? Забыл?
— Ничего я не забыл, Аристарх, — примирительно пробормотал Глеб. — Только Фокину я все равно не верю.
— Остынь, остынь, — сказал Акламин, поднимаясь с сиденья. — Пошли Исай со мной! Покажешь мне, что и как произошло в подъезде. И надо все-таки заглянуть в ту квартиру, через которую Хичкову дали скрыться. Ну, а потом пойду, переговорю с Гержавиным. Есть, что с ним обсудить! — открыл дверь, в которую хлестнул ветер с дождем.
Они быстро выскочили с Исаем из авто и прошагали к подъезду. На асфальте под ногами уже были небольшие лужи и змейками тянулись ручьи. Подъехала «Скорая помощь», вызванная оперативниками. Врач в белом халате и с сумкой в руках, съеживаясь от холодного ветра с дождем, бегом пробежала в подъезд. Исай показал Аристарху, где и как в подъезде все происходило, показал дверь в квартиру, через которую скрылся Хичков. Хозяин квартиры из-за двери долго мурыжил оперативников, но, в конце концов, ему пришлось открыть дверь и впустить оперов внутрь. Акламин задал несколько вопросов раненным подручным Хичкова, но ни на один не получил ответа. Те полусидели на ступенях лестничного марша, зажимая руками раны, и упорно молчали, отводили глаза. Гержавин на площадке перевязывал одного из раненных охранников. Отпустив Исая, Аристарх подошел к Сергею Сергеевичу. Следовало обсудить с ним возникший план по фиктивной смерти парня в реанимации.
Была уже глубокая ночь, когда работа оперов завершилась.
56
Распрощавшись с Акламиным, Глеб поехал домой. Часа четыре удалось поспать. Приехав после этого в офис, долго сидел за рабочим столом, размышляя и так и этак о происходящих событиях. Из головы не мог выбросить мысли о причастности Фокина. Они въелись в мозг, как черви в
