Тысячеликий герой - Джозеф Кэмпбелл

И так как дракон был известен людям под именем Тараск, то в память об этом событии маленький городок был назван Тарасконом. До этих пор он назывался Нерлюк, что означает Черное Озеро, из — за мрачных лесов, которые в этом месте граничили с рекой» [440].

Цари — воители древности усматривали смысл своих деяний в сокрушении чудовищ Действительно, эта формула — герой в сиянии доблести, отправляющийся на борьбу с драконом — была прекрасным приемом самооправдания всех крестовых походов. Так было исписано клинописью бесчисленное количество скрижалей, с помпезным самодовольством повествующих о Саргоне, царе Аккада, разрушителе древних городов шумеров, от которых его собственный народ получил свою культуру.

«Саргон, царь Аккада, наместник богини Иштар, царь Киша, жрец-пашшиу [441] бога Ану, Царь Земли, великий наместник-ишакку [442] Энлиля: он нанес сокрушительный удар по городу Урука и снес его стены. Он бился с людьми Урука, пленил его и в оковах провел его через ворота Энлиля. Саргон, царь Аккада, сражался с человеком Уром и победил его; город его он разрушил, а стены его снес Он разрушил Э — Нинмар, снес его стены и захватил всю территорию от Лагаша до моря. И свое оружие обмыл он в море…».

4. Герой как любовник

Вырванная из рук врага гегемония, отвоеванная у злобного чудовища свобода, жизненная энергия, вызволенная из сетей тирана, — все это символизирует женщина. Она является наградой в бесчисленных победоносных сражениях с драконом, невестой, похищаемой у ревностно оберегающего ее отца, девственницей, спасенной от нечестивого любовника. Она является «второй половиной» самого героя, ибо «каждый из них представляет обоих», если герой выступает монархом мира, то она — этот мир, а если он воин, то она — его слава. Она — образ его судьбы, которую он должен вызволить из заточения обстоятельств Но если ему просто неведома его судьба или же он оказывается обманутым какими — то ложными соображениями, никакие усилия с его стороны не помогут ему преодолеть препятствия [443].

Великолепный юноша Кухулин при дворе своего дяди, короля Конохура, стал причиной обеспокоенности баронов по поводу добродетели их жен. Они решили, что ему необходимо подыскать собственную жену Посланники короля отправились во все уголки Ирландии, но не смогли найти ни одной женщины, которая бы ему понравилась. Тогда Кухулин сам отправился к девушке, которую знал еще в Луглохта Лога, «Садах Луг». И он нашел ее на лугу для игр в окружении ее молочных сестер. Она обучала их вышиванию и изящному рукоделию Эмер подняла прекрасное лицо, узнала Кухулина и сказала: «Да не коснется тебя никакое зло!».

Когда отцу девушки, Форгаллу Коварному, рассказали, что они разговаривали друг с другом, тот сделал все возможное, чтобы отослать Кухулина обучаться военному мастерству к До — наллу Воинственному в Альбу, полагая, что юноша некогда не вернется. Доналл же поставил перед ним следующую задачу, а именно: отправиться в неосуществимое путешествие к некоей женщине — воительнице Скатах и убедить ее в том, чтобы она обучила его своему искусству сверхъестественной доблести. Героическое путешествие Кухулина исключительно просто и ясно демонстрирует все существенные элементы классической темы выполнения неосуществимого задания.

Путь лежал через равнину неудач: на ближней ее половине ноги путника увязали в трясине; на дальней — стремительно вырастала трава и цепко держала их на самых кончиках травинок. Но откуда ни возьмись, появился белокурый юноша, который дал Кухулину колесо и яблоко. Через первую половину равнины его вело за собой колесо, а через вторую — яблоко. Кухулину следовало лишь строго следовать их тонкой направляющей линии, ни шагу не делая в сторону, и он перешел через эту равнину и вышел к узкой и опасной горной долине за ней.

Жилище Скатах находилось на острове, а на этот остров можно было попасть только через мост, круто выгнутый посередине. Когда кто — нибудь ступал на один из его концов, тут же поднимался другой и опрокидывал человека на спину. Кухулин был сбит три раза. Затем на него нашел его знаменитый пароксизм, и, собравшись с силами, он прыгнул на ближний край моста, затем одним геройским прыжком, как лосось, выпрыгивающий и воды, он оказался в самой середине; второй конец моста не успел еще полностью подняться, когда герой, долетев до него, с силой оттолкнулся и оказался на земле острова.

У женщины — воительницы Скатах была дочь — красавица — как это часто бывает у чудовищ — и эта юная девушка в своем уединении никогда не видела ничего подобного красоте юноши, который, будто с неба свалившись, очутился в лесу ее матери. Услышав от юноши о цели его визита, она рассказала ему, как лучше всего подойти к ее матери, чтобы убедить ее обучить его секретам ее сверхъестественной доблести. Ему следовало, применив свой геройский прыжок лосося, добраться до огромного тиса, где Скатах упражнялась со своими сыновьями, и, приставив меч к ее груди, изложить свое требование.

Кухулин, следуя наставлениям девушки, добился всего, что хотел, от воительницы — колдуньи — и обучился ее искусству, и получил руку ее дочери без уплаты выкупа за невесту, и узнал свое будущее, и обладал ею самой. Он оставался у них целый год, в течение которого помог им победить в великом сражении против Амазонки Аифы, которая затем родила ему сына. И, наконец, убив старуху, с которой они не поделили узкую тропинку на краю скалы, он отправился домой в Ирландию.

После еще одного сражения и еще одной любовной истории Кухулин вернулся и обнаружил, что Форгалл Коварный все еще настроен против него. Но на этот раз наш герой просто увез его дочь с собой, и они обвенчались при дворе короля. В своих похождениях он обрел способность справляться с любым противодействием. Единственное досадное обстоятельство — дядя его, король Конохур, воспользовался своим королевским правом первой ночи относительно невесты, прежде чем она по всем законам досталась жениху.

Тема невыполнимой задачи как необходимого условия, предшествующего брачному ложу, связывает свершения героев всех времен и народов. В рассказах этого типа родитель выступает в роли «скупого рыцаря»; искусное решение поставленной перед героем задачи равнозначно победе над драконом. Испытания — чрезвычайно сложны. Их следует понимать как абсолютный отказ со стороны страшного родителя, не желающего позволить жизни течь своим чередом; тем не менее, рано или поздно появляется подходящий претендент, и любое задание в мире оказывается ему под силу. Неожиданные помощники, чудесные превращения времени и пространства — все это способствует достижению цели нашим героем; сама судьба (или суженая) протягивает ему руку и выдает слабое место в родительском замысле. Преграды, оковы, пропасти, разного рода границы — все отступает перед полновластным присутствием героя. Взор назначенного судьбой победителя сразу же находит брешь в крепостных валах любых обстоятельств, и достаточно одного его удара, чтобы расширить ее и прорваться.

Самой выразительной и глубокой особенностью этого яркого приключения Кухулина является тема единственного в своем роде, невидимого пути, который открывается перед героем, следующим за катящимся колесом или яблоком. Данный момент следует рассматривать как знаменательный и символизирующий чудо судьбы. Перед человеком, которого не уводят в сторону от самого себя его чувства, рождающиеся от поверхностного взгляда на вещи, перед человеком, смело отвечающим на всякое проявление движущих сил своего собственного характера, перед тем, кто, как сказал Ницше, есть «колесо, катящееся само по себе», трудности расступаются, и открывается непредсказуемая широкая дорога.

5. Герой как правитель и тиран

Героизм активного действия является движущей силой космогонического цикла, привносящей жизнь в текущий момент, не давая угаснуть тому импульсу, который изначально привел в движение мир. Поскольку нашему глазу недоступен парадокс двойного фокуса, мы относимся к деянию героя как совершенному мощной рукой вопреки опасности и великой боли, однако, с другой точки зрения, это свершение, подобно архетипической победе Мардука над драконом в лице Тиамат, есть не что иное, как осуществление неизбежного.

Но наивысший героизм состоит не в том, чтобы поддерживать непрерывность движения вселенского круга, а в том, чтобы проникнуть взором по ту сторону всего преходящего, всех красот и всех ужасов мировой панорамы, чтобы вновь стало видимо Единое Присутствие. Это требует более глубокой мудрости, чем первое, и в мифологических паттернах не сводится к деянию, но выражается в значимой репрезентации. Символ первого — доблестный меч, символ второго — скипетр самодержца или книга закона. Характерным подвигом героя в первом случае является завоевание невесты — как воплощение самой жизни. Во втором случае — это подвиг воссоединения с отцом, отец же воплощает в себе незнаемое.