Звездочка - Елена Лагутина

— Любовница, — договорил за него Виктор. — Однако у вас отношения…

— Витя!

Виктор пошел к выходу.

— Ты уволен, — бросил он на ходу. — Я не могу видеть больше твою рожу…

— Ну конечно, — обиженно, тонким голосом вскрикнул Миша.

На одну секунду Виктору показалось, что сам Миша и звонил этой мадам Детективше, но потом понял — нет, все именно так, как он говорит… Именно так. Омерзительно.

— Если твоя баба тебя не удовлетворяет, — прошипел Миша, — незачем на других вешать собственные проблемы сексуального характера.

Виктор не смог удержаться от такого искушения — развернувшись, он ударил его прямо по расплывшимся в похабной улыбке губам.

— Подонок, — холодно бросил он и вышел прочь из кабинета.

— Рита, ты когда-нибудь простишь меня?

Рита не знала, что ей ответить. Она просто смотрела в Маринины глаза. «Это так глупо, — подумала она устало. — Ведь зло в принципе не может торжествовать… Это уже было однажды. Один злой человек дернул за ниточку и повлек за собой в пропасть другого, слабого и глупого… И вот что получилось. Наверное, в этом и есть секрет».

— Да, — сказала она. — Только обещай мне одну вещь. Ты никогда больше не будешь заниматься этой галиматьей… Хорошо? Все эти злые игрушки с восковыми куклами все равно еще никому не принесли добра…

— Только зло, — улыбнулась Марина сквозь слезы. — Если бы я этого тогда не сделала…

— Я думаю, что твоя кукла тут ни при чем, — отмахнулась Рита. — Человек всегда сам виноват в происходящем… Просто ты в первую очередь вредишь самой себе — и немного Оле. А мне этого не хочется… Я искренне надеюсь, что ваши с Васькой недомолвки прекратятся. Надеюсь, ты не сделала новую куклу? Из той женщины?

— Нет, — горячо возразила Марина. — Я очень боюсь… Теперь. После всего происшедшего…

— И правильно. Думаю, что все у вас наладится…

— А у вас?

— У нас… Не знаю. Надо попробовать.

— Рита, а ты пробовала с ним поговорить?

— С кем? С Витькой?

— Я говорю не про Витьку… Про того, другого…

— Поздно уже, — грустно усмехнулась Рита. — Поезд ушел… И все ангелы улетели.

— Рита…

— Нет, — тряхнула Рита головой и выдавила улыбку. — Это обсуждению не подлежит… И давай закончим…

Она подошла к окну.

Анна Владимировна с Олей гуляли во дворе.

— Посмотри на них, — прошептала она, оглядываясь. — Две маленькие девочки… Собирают палочки и хворостинки в надежде построить гнезда для птиц… Как в моем детстве. Мама точно так же гуляла со мной, и я верила, что мы помогаем птенцам, потерявшим гнезда…

Марина подошла.

— Они и в самом деле трогательные, — призналась она. — Почему я так не хотела, чтобы они почаще виделись? Какая же я была дура… Сама лишала ребенка любви — как будто чья-то любовь может оказаться лишней!

— Это уже в прошлом, — сказала Рита. — Наверное, теперь хоть к ним прилетят ангелы и бездомные птицы…

— Я завидовала тебе, — призналась Марина. — Твоей уверенности. Твоей самостоятельности. Мне никогда этого не хватало…

— А я немного завидовала тебе, — рассмеялась Рита. — Мне так хотелось всегда девочку! А Ольга еще умудрилась родиться на меня похожей…

— Так в чем дело? — лукаво посмотрела на нее Марина. — Возьми да роди девочку…

— Пока невозможно, — вздохнула Рита. — Мне хочется, чтобы у моей девочки были светлые волосы… и зеленые глаза.

Марина ничего не ответила, только посмотрела вдаль, как будто спрашивала у кого-то совета.

И — прощения…

Амира смотрела ему в глаза и впервые не могла понять его. Еще несколько мгновений эти глаза были грустными, добрыми, умными — а теперь в одно мгновение стали холодными, бешеными.

— Незачем было рыться в моих вещах, — процедил он сквозь зубы.

— Я извинилась, — насупилась Амира. — И объяснила тебе, что это вышло против моей воли! Но раз уж так вышло, объясни мне, что происходит между тобой и Риткой!

— Зачем? — равнодушно отозвался он. — С какой стати это должно волновать именно тебя?

— С какой?

Амира испугалась, что сейчас она взорвется. От возмущения ее дыхание участилось, и она постаралась привести свои разбушевавшиеся чувства в порядок.

— С той самой, что Ритка — моя лучшая подруга! А ты… Хотя ты, конечно, последний кретин, но ты тоже стал мне другом! Я даже перепутала немного, подумала, что влюбилась в тебя! Вы оба мне небезразличны, и я вижу, что вы погибаете оба!

— Я не погибаю, — отозвался он.

— Ну да, конечно… Ты не погибаешь… Ты просто гниешь тут, в этой комнате с закрытыми ставнями… Но это твое право. Так же как Риткино право — быть наконец-то услышанной!

— Мне кажется, это именно она не захотела меня выслушать, — напомнил он.

— Бедный маленький мальчик, — презрительно фыркнула Амира. — Все его обидели. Особенно злая мымра Ритка… Не захотела в трудную минуту забыть про гибель подруги и посидеть, тебя послушать… Да уж, вовремя я увидела твое истинное лицо.

Она поднялась. Накинула на плечи свою куртку.

— Ты куда? — спросил он.

— Подальше от тебя, — сказала она. — Потому что ты бездушный чурбан, думающий только о себе. Ты даже не подумал, что она испытывала тогда! Как ей хотелось, чтобы ты был рядом с ней на этом чертовом кладбище! Просто был рядом… А рядом оказался Витька!

— Я не мог туда идти…

Он поймал себя на том, что оправдывается. «С какой стати», — хотел возмутиться он, но почему-то решил, что она права.

— Не мог? А она — могла? Ты что, думаешь, только у тебя комплекс вечной вины?

«Ты даже из бедной Тани этой сделал чудовище, которое вцепилось в тебя когтями… Вряд ли ей так уж хотелось, чтобы ты сидел тут, как паук, в темноте и выходил из своего убежища только с одной целью — испортить кому-нибудь жизнь!» — прошептал внутренний голос, и на этот раз голос был прав.

Он молчал.

Она и сама испугалась жестокости своих слов, но продолжала хлестать его ими — за себя, за Ритку, за Витьку…

— Я… все равно, я не смогу сделать ее счастливой, — проговорил он тихо. — Ты должна это понимать. С Виктором ей будет лучше. Надежней.

Амира хотела сказать, что он не прав, что это все ерунда — деньги, материальный комфорт и прочая дребедень. Все это ничего не стоит. Но промолчала.

— Ты прав, — сказала она, обернувшись на выходе. — Ей действительно лучше с Витькой. Он не такая тряпка, как ты… А что она его не любит — ерунда… Стерпится… Станет такой же, как большинство. Женщиной с потухшими глазами…

Она вышла, хлопнув дверью.