К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена (СИ) - Княжина Елена
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я ведь намеренно представил тебе свой курс, Дар, – вкрадчиво начал Алексей Николаевич. – Чтобы ты знал, кого касаются мои интересы. Ты общался с Ласкиной на тесте, видел отметку в табеле о том, что я планирую включить ее в «особую группу»…
– Не обратил внимания.
– Дарриэл! – Рогозин сплюнул на ковер перед собой. Вот ведь гадкая демоническая привычка! – Не играй со мной в игры. Ты знал о личном резерве. Она была перспективна! Такая чистота, такой бриллиант… Немного огранки – и был бы шедевр! Я собирался сделать ей предложение через неделю. Четыре года обрабатывал. Сам знаешь, как трудно к самородкам найти подход! Их почти нечем искусить, соблазнить… Как тебе вообще это удалось?
– Я профессионал, Лекс. Именно поэтому ты обратился ко мне с заказом, – лениво напомнил Дар и подцепил чашку с моего подноса.
– А теперь она связана с тобой шварховым договором! – распалялся Рогозин. – Я думал, мы с тобой давно прояснили тот момент. И ты запомнил свое место. Ты больше не Хар-Дагат!
– Я помню, – вяло кивнул Дар, пристраиваясь на подлокотнике дивана. – У тебя тьма этих студентов. А Ласкиной я предложил работу раньше, чем пришел в аудиторию. На улице.
– Да ну! – недоверчиво фыркнула заместительница ректора, и мне резко захотелось сдавить руки на ее длинной белой шее. Странное желание, непривычное. Совсем не в моем стиле.
– Прочитай меня, я не вру. Девица упала и оросила кровью асфальт на подходе к университету, и я немного… разволновался. Аромат чистоты, сам понимаешь, – Дар смотрел только на Рогозина, на лице моего черта играла скользкая, плотоядная ухмылка. Ни разу такой не видела. – Я сделал ей предложение незамедлительно. Если бы знал, что у тебя планы на девчонку, никогда бы не посягнул. В любом случае, скоро наш контракт подойдет к концу, и делай с ней, что хочешь.
Мне стало больно смотреть на этот фарс. Дар говорил спокойно, размеренно, слегка склонив голову набок, словно покорно принимал свое положение. Будто бы преклонялся перед этим лысым гадом! Но в то же время я видела, как напряглась жилка на его шее, как пульсирует висок. Понимала, что мой черт близок к взрыву, и ему тяжело дается показная сдержанность. Даже странно, что у меня получалось так легко его читать. Будто лет триста знакомы.
– Хорошо! – Рогозин хлопнул себя по коленям, принимая оправдание. – Раз это невинная случайность, тогда обсудим наши дела. Ты не против, Дар?
– Разумеется. Будь моим гостем.
– Я рад, что ты все еще помнишь традиции Нижнего мира, – противно ухмыльнулся Алексей Николаевич.
Неужели было время, когда этот холодный, расчетливый демон казался мне добрым, чутким и неравнодушным к моим проблемам? Почти родным?
– Милая, ты прекрасно справилась с чаем, – словно желая укрепить противное чувство, поднимавшееся тошнотой к самому горлу, едко произнес Рогозин. – Жалко, тут нет кофейного столика. Адски неудобно. Ты не могла бы встать на четвереньки?
– Я? – я опешила.
Профессор сверкнул серыми глазами, и те заполнились тьмой. Стало душно и страшно, будто кто-то схватил меня за горло.
– Лекс! Мой контракт с ней не подразумевает… – разрубил воздух сухой возглас Даррела, и удушье прервалось. Похоже, мне неделикатно напомнили, с кем я имею дело.
– Скучный у тебя с ней контракт. Даже перекупать никакой радости. Дождусь окончания, – надменно заявил «гость». – На четвереньки, Ласкина, – это на колени и на ладони. Можно на локти, если тебе так удобнее. Главное, чтобы поверхность… кхм… была ровной. Сегодня ты – мой стол. Уверен, Дар не будет против. Он мне прилично задолжал.
– Алексей Николаевич… Да как вы можете? – я задохнулась воздухом уже безо всякого демонического удушения на расстоянии. Мне не снится, нет?
– Ласкина, ты находишься в этой квартире, и твоя душа принадлежит ее хозяину. По законам гостеприимства Высший демон, мой младший родственник по крови, обязан поделиться со мной всем. Будь ты тин-тари или подразумевай твой контракт плотские утехи, мы бы уже уединились в спальне, – многообещающе фыркнул Рогозин, и меня чуть не вывернуло на ковер. Спасала лишь пустота в желудке с одиноко плававшей в нем клубничиной. – Но у вас все так невинно… В рамках бытового регламента я могу поставить тебя на колени только в качестве столика, да еще так, чтобы твоей жизни ничего не угрожало. Согласись, скука смертная? Но я и этим правом воспользуюсь, дорогая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Я прикусила задрожавшую губу. Он воспользуется, теперь я не сомневалась. Дар просил подыграть, но… как же это все жутко. И гадко! И стыдно…
– Не заставляй меня отвоевывать свое право на исполнение традиций, – голос профессора угрожающе зазвенел. – Как ты могла заметить, я пришел не один. Да и моих собственных сил хватит, чтобы поставить на колени не только тебя, но и непутевого племянника. Однако, я не хочу зверствовать. К тому же у нас с Дарриэлом что-то вроде сотрудничества. Несмотря на недоразумение, я все еще жду свой заказ на двести душ и не хочу портить отношения раньше времени. Лишь напоминаю вам обоим, кто тут истинный хозяин положения.
Я кинула быстрый взгляд в спину Дрейка. Тот стоял, отвернувшись к окну, и шумно, рвано дышал, так, что рубашка натягивалась на лопатках. Не найдя поддержки знакомых зеленых глаз, я максимально низко одернула край футболки и стала медленно опускаться на колени.
Снова. Вечно на колени. В моей жизни настала чертова рабская полоса. На мою поясницу опустилось керамическое блюдце, я задрожала всем телом, и «ноша» поехала по ткани вбок.
– Но-но-но, не урони! – Рогозин погрозил пальцем перед моим носом, поднял блюдце и поправил сбившийся край футболки, «невзначай» скользнув ладонью по кружеву белья и покрытой мурашками коже. Гад! Да чтоб ему драного нефилима за это место щупать!
Бедра окатило прохладным ветерком, меня передернуло, по горлу прошел спазм. Если меня вывернет прямо на пушистый ковер, это будет полное фиаско. Чашка с блюдцем, снова установленная на моей голой спине, опасно задребезжала.
– Аккуратнее, Ласкина. Расплескаешь – ошпаришься, – сердобольно предупредил демон и, убрав от меня грязные лапы, откинулся в кресле. – Да, вот так ровно. У тебя очень нежная кожа. Не горячо?
Я промолчала. Подняла глаза на моего черта, с отрешенным видом взирающего на мои бедра, упакованные в, будь они неладны, красные кружавчики. Похоже, футболка все-таки задралась. Я надеялась, что откровенное белье никто не увидит? Что ж, надежда только что всхлипнула и спряталась под диван: шестеро адских мужиков и одна рыжая стерва алчно пялились на мой зад.
Я столкнулась взглядом с Даром и тут же отвела свой. Было жутко стыдно.
Господи. Я стол. Красивая мебель, драный нефилим!
Чашка задребезжала громче, из глаз закапали слезы. Руки давно дрожали. Сейчас я ясно видела различие между «издевками» Дрейка и приказом профессора. Даррел вел игру. Странную, нелепую, строгую, с четкими правилами. Временами даже забавную. А Алексей Николаевич… Лекс… Этот был жесток. Он хотел унизить прилюдно. Растоптать. Сломать. Просто за то, что первой досталась не ему!
– Я бы предпочел что-то покрепче, Дарриэл, – подал голос Рогозин. – Выпьем за наш с тобой неожиданный союз… Тридцать лет. Много воды утекло, да?
– Да. Много, – скупо бросил Дрейк и достал из барного шкафчика бутылку.
– Так, говоришь, двести к сроку не проблема.
– У меня есть наработки.
– Замечательно… – Рогозин принял стакан, совершенно игнорируя горячую чашку. Надежда, что он допьет чай и позволит мне встать, тоже не оправдалась и уползла к предыдущей под диван. – Фаррел поручился за тебя, как за лучшего сборщика ресурса в Верхнем мире.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Фаррелу можно доверять, – широко осклабился Даррел, но глаза сверкнули лютым холодом.
– Согласен.
– Я тут уже три десятка лет, Роггз, так что кое в чем разбираюсь.
Они перебрасывались ничего не значившими фразами, а я стояла неподвижной статуей, готовая потерять сознание. Я ведь не цирковой акробат! В глазах, занавешенных волосами, начинало темнеть, меня вовсю мутило. Накатила апатия. Еще минута-другая, и я свалюсь вместе с чашкой. Ну и к черту.
