Дело не в тебе, дело во мне (ЛП) - Джонсон Джули

Чейз сжимает мою руку, и, повернувшись, я смотрю на него, мгновенно обеспокоенная темнотой в его глазах.

— Ужин вот-вот начнётся. Пойдем, поищем наш столик, солнышко.

Я сжимаю пальцы, давая ему понять, что я его услышала.

— Отлично! Я умираю с голоду.

Бретт улыбается своей сальной улыбкой. К сожалению, это отнюдь не уменьшает его привлекательность.

— Похоже, со столиками произошла путаница, мы с Фиби изначально сидели сзади, а не с остальными членами семьи.

— Как странно, — ровным голосом произносит Чейз.

Улыбка Бретта не дрогнула.

— По счастливой случайности, я поговорил с официантами, и они смогли передвинуть несколько мест, чтобы мы все могли сесть вместе у сцены. Одна большая, счастливая семья, верно, кузен?

Чейз крепко сжимает челюсти.

— Прекрасно.

Бретт переводит взгляд на меня, и я напрягаюсь от его взгляда.

— Джемма, я упоминал? Сегодня я имел удовольствие познакомиться с твоим близким другом. Ральфом. Отличный парень, и он рассказал мне весьма интересные истории о тебе! Уверен, что моя девушка была бы очарована, услышав их, ты не согласна?

— Если мы обмениваемся историями, я уверена, что Чейз мог бы многое рассказать и о тебе за столом, — фальшивая улыбка застыла на моих губах, я поворачиваюсь к мужчине рядом со мной, который едва сдерживает свой гнев. — Пойдем, поищем наш столик, дорогой.

Чейз кивает, обнимает меня за талию и начинает уводить меня. Я оглядываюсь на Фиби, которая всё ещё счастливо улыбается, полностью пропустив напряжённые слова, которыми я только что обменялась с её кавалером, и машу на прощание. Она кажется такой юной, стоя рядом с Бреттом, и слишком милой для него. Но как бы мне ни хотелось схватить её за руку и закричать "беги в горы, пока ещё можешь!" Я не могу. Я не могу. Не раскрывая причины.

И, как бы она ни была мила, это однозначно не вариант.

Я отгоняю мысли о ней и переключаю свое внимание на Чейза.

— Ты в порядке?

Он кивает.

— А ты?

Я тоже киваю.

Мы оба лжём, но ни один из нас не говорит об этом другому.

Он смотрит на меня.

— Она милая.

Я снова киваю, на этот раз серьёзно.

— Да.

— Похоже, вы двое поладили.

— Я бы не стала заходить так далеко.

— Ты ей понравилась, Джемма.

— Да, но это не имеет значения, не так ли? У меня есть чёткое ощущение, что если она когда-нибудь узнает, что я вопиющий продукт неверности её отца… я ей совсем не понравлюсь. На самом деле, она, вероятно, возненавидит меня за то, что я разрушила её жизнь.

— Ты этого не знаешь.

Я фыркаю.

— Может, она никогда не узнает.

— Шутишь, да? — я закатываю глаза. — Мы говорим о Бретте. Бретте. Ты серьёзно думаешь, что если у него есть оружие, которое, как он знает, причинит боль мне — и тебе опосредованно — он не воспользуется им? Он, что, просто пожмёт плечами, скажет "всё в прошлом" и забудет об этом? Ну же, Чейз.

— Прости, солнышко. Я думал, что смогу защитить тебя от этого. Полагал, что прекратил эту историю.

— Ты, правда, остановил её, — я рукой сжимаю его руку. — Никто из нас не мог предвидеть, что этот Крысиный Ублюдок Ральф объединится с Говнюком Бреттом.

— Мне просто жаль, что ты в центре всего этого.

— Не надо, — говорю я мягким голосом. — Потому что, если бы я не была в центре всего этого, меня бы не было рядом с тобой. И сейчас это единственное место, где я хочу быть.

Его взгляд тает, становясь мягким, пока я смотрю, и, наклонившись, он целует меня в лоб.

— Солнышко, — шепчет он.

И только одно это слово в его глубоком, рокочущем голосе согревает меня до глубины души.

ГЛАВА 27

ВСЕГДА

Поиск нашего столика не занимает много времени.

В дальнем конце огромного бального зала, где было установлено несколько десятков больших круглых столов с белыми льняными скатертями, высокими цветочными украшениями в центре и полным фарфоровым сервизом, есть длинный прямоугольный стол, слегка приподнятый на платформе, за которым сидит семья Крофт.

Несколько человек уже там — мать Бретта, темноволосая женщина с ледяными голубыми глазами, группа кузенов, с которыми никто не разговаривает, кроме как на семейных собраниях акционеров, и несколько членов исполнительного совета. Чейз ведёт меня к пустым местам в середине стола, так что мы буквально в центре сцены, где все могли нас видеть, и выдвигает мой стул.

— Просто дыши, — шепчет он мне в волосы, устраиваясь на сиденье рядом со мной. — Три блюда. Один час. И мы уйдём отсюда.

Всё будет хорошо. В прошлом месяце я выдержала пять блюд из канапе на детской вечеринке Крисси в окружении семнадцати замужних женщин, которые неоднократно пытались свести меня с каждым подходящим холостяком в их телефонных книжках.

Это детская игра.

Вот только это не совсем правда. Потому что, как только Бретт и Фиби подходят к столу, они занимают два места прямо напротив меня и Чейза. Ну, я бы с радостью потратила три часа на то, чтобы отбиваться от интриг в любой другой день недели. Моя кровная сестра продолжает улыбаться мне, её спутник-социопат продолжает переводить взгляд с моего лица на грудь — да ладно, чувак, у меня даже нет декольте в этом платье, — а Чейз с каждой минутой становится всё напряжённее.

Я начинаю думать, что хуже уже быть не может, когда в двери бального зала входит мужчина и начинает пробираться к сцене, ненадолго останавливаясь, чтобы поговорить с несколькими посетителями по пути. Его дорогой костюм и изысканная внешность никак не отвлекают от того факта, что он очень болен, его кожа имеет неестественную бледность, под глазами глубокие круги, и он слишком худ.

Я мгновенно понимаю, что это Джеймсон Крофт, ещё до того, как он подходит к нашему столику и садится рядом с Чейзом. Но, когда он подходит ближе, и я замечаю выцветающий блонд в его седых волосах, когда я вижу его глаза, жёсткие и зелёные, я ещё больше поражаюсь другой мысли. Мысль настолько неожиданная, что застает меня врасплох.

Он совсем не похож на своего сына Бретта, который является точной копией своей матери.

Если быть честной… он ужасно похож на своего племянника.

* * *

Атмосфера за нашим столом, мягко говоря, напряжённая.

Фиби продолжает ловить мой взгляд, с каждой минутой выглядя всё более смущённой, и я не могу её винить. Я сама в замешательстве.

Челюсти Чейза сжаты так крепко, что я боюсь, как бы он не искрошил зубы. Он не попробовал ни кусочка из поданного ужина, и потягивает из стакана содовую, как будто хочет, чтобы это было что-то чертовски крепкое.

Бретт, на этот раз, не выглядит злорадным или ликующим, он выглядит злым. Он глотает виски из бокалов, как будто активно пытается оказаться под столом. У него мрачный вид, когда он переводит взгляд с меня на Чейза и на мужчину рядом с ним.

Джеймсон.

Который, я могла бы добавить, является причиной всего этого напряжения.

Он подошёл к столу, чопорно кивнул Чейзу, ещё раз Бретту и сел на своё место, не потрудившись представиться мне или Фиби. Даже его жена получила чуть больше, чем пробормотанное "привет". Через несколько секунд после того, как он сел, у его локтя появился официант с небольшим стаканом прозрачной жидкости на льду, который он непрерывно потягивал в течение последних десяти минут.

Если тот факт, что патриарх семьи, который, так уж случилось, умирает от цирроза печени, глотает водку, шокирует кого-либо за столом, они, конечно, не говорят об этом. Они даже не выглядят удивлёнными — их выражения варьируются от смирения (мать Бретта) до ярости (Чейз) и сожаления (кузены в дальних концах, с которыми, кажется, никто не разговаривает).

Мы едим в полной тишине, ковыряясь в салатах из рукколы со сладкими жареными орехами пекан, при этом делая вид, что нет ничего странного в том, что за нашим обеденным столом тише, чем в монастыре. Насколько я знаю, для Крофтов это отнюдь не странно. Может быть, каждый ужин, который они едят, окутан тишиной и напряжёнными разговорами. Почему-то я сомневаюсь, что они из тех семей, которые делятся историями о своих днях или ссорятся из-за последней булочки в корзине.