Путь к Дюне - Фрэнк Герберт

— Я скажу тебе одну вещь, известную в этом Доме очень немногим, — продолжал Гурни. — Вообще меня следует называть Гурни Халлек Эрнсон, так как я — сын Эрнсо.

Пауль смущенно уставился на дрогнувший шрам на подбородке Гурни.

— Меня освободили люди Гавата, когда они едва не захватили барона на Гедипрайм, — сказал Гурни. — Я был тогда еще ребенком, но выказал большие способности в обращении с мечом, поэтому меня и взяли на обучение. Дункан Айдахо нашел способ отдать меня в школу Гиназа. После окончания школы я получил несколько заманчивых предложений, мальчик, но теперь ты понимаешь, почему я вернулся назад, в Дом Атрейдесов, и почему я никогда не покину его.

Пауль и доктор Юэх

— Здесь чувствуется стиль Гавата, — сказал Юэх и тронул вислые усы. — Я слышал, что Гават уехал. Прихватив с собой весь пропагандистский корпус и прессу. Интересно, какие сценарии он выбрал для первых публикаций. Харконнены, как вам известно, не пользовались на Арракисе печатными материалами, больше полагаясь на убеждение мечом.

— Мой отец поступает по-другому, — сказал Пауль.

— Действительно, — согласился Юэх. С этими словами он поправил серебряное кольцо, скреплявшее на плече длинные волосы, — эмблему медицинской школы доктора Сука.

— Моя мать говорит, что вы проходили начальную подготовку по программе Бене Гессерит, — сказал Пауль. — Правда ли, что врачи школы Сук учатся у преподавательниц из Бене Гессерит?

— Нет. — Юэх положил руку на колени. — Моя… Ванна состояла в Бене Гессерит. Жена всегда учит мужа, даже если он не слишком глубоко вникает в учение… а если она к тому же член ордена Бене Гессерит… — Он горестно покачал головой.

— Она… умерла? — спросил Пауль.

Юэх судорожно глотнул. Он жалеет меня, но я не нуждаюсь в его жалости!

— Да, — ответил он, подумав: Хотелось бы, чтоб это было правдой. Пусть она будет мертва и в смерти своей свободна от Харконненов. Но я не могу быть уверенным в этом до тех пор, пока лично не встречусь с бароном в нашем тахадди альбурхан, на суде божьем. Тогда я увижу все собственными глазами.

— Прости меня, — сказал Пауль и подумал: Наверное, поэтому он вызывает во мне чувство неловкости. Он — тяжко страдающий от своего неизбывного горя человек. Мне надо быть добрее с ним. Может быть, отец сможет найти для него другую женщину.

— Мне надо уйти через несколько минут, — сказал Юэх. — Но сегодня мы не преуспели в занятиях из-за всей этой суматохи. Мы вернемся к регулярным занятиям уже на Арракисе.

— Да, все как-то смешалось, — согласился Пауль. — Нам приходится скрываться в четырех стенах, потому что наши силы иссякают из-за отправки лучших людей на Арракис. Но отец говорит, что опасность не слишком велика и мы здесь не очень сильно уязвимы, так как многие Великие Дома просто молятся за то, чтобы Харконнены нарушили конвенцию. Тогда они станут добычей для всех, кто захочет помериться с ними силой.

— Тем не менее лучше оставаться дома, — сказал Юэх. — Я слышал, что вчера в саду поймали какого-то соглядатая. Я знаю, что защитный пояс вокруг замка имеет прорехи.

Пауль и герцог Лето Атрейдес: Космическая Гильдия и Великая Конвенция

— Но сначала давай займемся Салусой Секундус. Прости, если я скажу очевидное. Я просто хочу удостовериться в том, что ты видишь вещи так же, как их вижу я.

Пауль глубоко вздохнул и подумал: Наконец-то он собирается сказать мне, как именно мы победим.

— Бытует такое популярное мнение, — заговорил герцог, — что наша цивилизация имеет научную основу, что ее фундаментом является конституционная монархия, в которой даже простые люди могут занять высокое положение. В конце концов, разве астрономы не открывают едва ли не каждый день новые планеты?

— Гават говорит, что планеты земного типа встречаются так же редко, как зубы у кур, и что распределение этих планет является исключительной прерогативой Императора, — сказал Пауль. — За исключением тех планет, о которых мы ничего не знаем и которые Космическая Гильдия удерживает за собой.

— Мне нравится, что ты так часто цитируешь Гавата, — похвалил сына герцог. — Это свидетельствует о твоей врожденной осмотрительности. Но я сомневаюсь, что Гильдия удерживает за собой какие-то планеты. Не думаю, что им нравится жить на земле… на открытом воздухе. Я несколько раз путешествовал на кораблях Гильдии — ко двору и в другие места. Членов экипажа не видишь, разве только на экранах. То, что я видел, заставляет думать, что они презирают нас — людей, привязанных к определенным планетам.

— Но почему тогда они вообще контактируют с нами? Почему бы им просто не…

— Потому что они хорошо разбираются в экологии, — ответил герцог, перебивая сына. — Они понимают, что заняли безопасную для себя нишу в общем миропорядке. Гораздо дешевле положиться на нас в поставках сырья и изделий, которые они не хотят или не могут производить сами — например, меланжи. Вся их философия заключается в принципе: не надо раскачивать лодку. Они перевозят нас и наши изделия только ради прибыли. Куда угодно и когда угодно — но только до тех пор, пока это не угрожает лично им. Одинаковые услуги предоставляются всем без исключения и за одинаковую плату.

— Я знаю, но все равно это приводит меня в недоумение, — сказал Пауль. — Я помню того человека из Гильдии, который приезжал сюда, когда мы заключали контракт о перевозке дополнительных партий риса. Он подарил мне картинку с фрегатом и…

— Это не был полноправный член Гильдии, — возразил герцог. — Это был простой агент Гильдии, рожденный и воспитанный, как и все мы, на какой-то планете. Истинного члена Гильдии, насколько я знаю, никогда не видели стоящим на земле.

— Мне представляется странным, что Гильдия не захватывает планеты, — стоял на своем Пауль, — если бы они контролировали все…

— Они выбрали свой путь, — сказал герцог. — И оставим им это. Они знают все, что знает любой ментат, — в управлении планетами заложена большая ответственность, даже если правитель плохо справляется со своими обязанностями. Гильдия много раз показывала всем, что не хочет брать на себя никакой ответственности. Их вполне устраивает то место, какое они занимают во вселенной, и они довольны собой.

— Кто-нибудь пытался конкурировать с ними? — спросил Пауль.

— Много раз, — ответил герцог, — но корабли конкурентов никогда не возвращались и никогда не прибывали в пункт назначения.

— Эти корабли уничтожала Гильдия?

— Вероятно, да. Но, может быть, и нет, но сама Гильдия обеспечивает все перевозки за вполне разумную цену. Цена возрастает только в том случае, если клиент требует дополнительных услуг.

— Нет, они просто уничтожают всех, кто осмеливается конкурировать с ними, — убежденно произнес Пауль.

Герцог нахмурился.

— Что ты станешь делать, если соперничающий с тобой Дом поселится по соседству и начнет отнимать у тебя твою планету — открыто, не придерживаясь никаких правил?

— Но Конвенция…

— Отбрось все конвенции! Что ты будешь делать?

— Я буду всеми силами защищаться.

— Ты уничтожишь соперника. — Герцог побарабанил пальцами по столу, усиливая впечатление от сказанного. — И давай не будем забывать еще об одной вещи, о которой тебе, впрочем, не раз говорили: мы живем в феодальном обществе, и каждая планета очень уязвима для нападения из космоса. Вот истинная причина заключения Великой Конвенции. Планеты уязвимы, а Гильдия перевозит всех и всюду за определенную плату. Если Гильдия за деньги доставит к какой-то планете груз ближних фрегатов, как она доставила наши фрегаты на Арракис, а эти фрегаты разбомбят планету, то Гильдия может — опять-таки за деньги — предоставить информацию о такой бомбардировке. Вот она Великая Конвенция, Совет Земель, наше единственное истинное соглашение — оно объединяет правителей и убивает всякого, кто пытается делать такие вещи.

— А как тогда быть с ренегатами и отступниками? — спросил Пауль. — Если…

— Разве тебе не объясняли раньше эти вещи? — со вздохом спросил герцог. — Когда очередной отступник за деньги покупает молчание Гильдии, должны соблюдаться два непременных условия. Ни один человек не может бежать из вселенной, совершив тяжкое нарушение правил Великой Конвенции. Кроме того, он обязан никогда больше не делать попыток общения с центральными планетами — никаким способом. В противном случае эти правила не соблюдаются. Такова суть соглашения между Гильдией и Советом Земель. Нет односторонних соглашений. Некоторые правила мы разделяем с Гильдией.

— Все это я слышал и раньше, — сказал Пауль, — читал и спрашивал об этом. Но все же мне кажется, что здесь есть что-то неправильное. Есть…