Гарри Поттер и Орден Феникса - Джоан Роулинг

– За что? – сердито спросил Гарри.

– Только не задирайся, – шёпотом взмолилась Гермиона.

– За неоправданное нарушение хода занятий, – спокойно произнесла профессор Амбридж. – Я здесь для того, чтобы внедрить одобренную Министерством методику, не поощряющую учеников высказывать своё мнение о предметах, в которых они мало смыслят. Ваши прошлые преподаватели этой дисциплины, по-видимому, давали вам больше воли, но ни один из них – за исключением, возможно, профессора Квиррелла, который хотя бы ограничивался темами, проверенными на протяжении веков, – не удовлетворил бы министерскую инспекцию.

– Да, Квиррелл был чудесный учитель, – громко сказал Гарри, – только с одним маленьким недостатком: у него Волан-де-Морт торчал из затылка.

Оглушительная тишина, какой никогда ещё не слышал Гарри. Затем:

– Я думаю, ещё одна неделя дополнительных занятий принесёт вам пользу, мистер Поттер, – вкрадчиво проговорила Амбридж.

Порезы на руке Гарри, только-только зажившие, наутро снова кровоточили. Отбывая вечером наказание у Амбридж, он не жаловался – решил, что не доставит ей такого удовольствия. Снова и снова писал он: «Я не должен лгать», но ни звука не слетало с его губ, хотя порезы с каждой буквой углублялись.

Самым худшим во второй неделе наказания была, как и предсказывал Джордж, реакция Анджелины. Во вторник, когда он пришёл на завтрак, она набросилась на него с таким криком, что профессор МакГонагалл прибежала к ним от преподавательского стола.

– Мисс Джонсон, как вы смеете поднимать такой шум в Большом зале? Минус пять очков Гриффиндору!

– Профессор, ведь он опять оставлен после уроков.

МакГонагалл повернулась к нему:

– Что ещё, Поттер? Наказаны? Кем?

– Профессором Амбридж, – промямлил Гарри, боясь взглянуть в глаза за прямоугольными очками.

– То есть как? – Она понизила голос, чтобы не услышали любопытные когтевранцы позади. – Несмотря на предупреждение в прошлый понедельник, вы опять не сдержались на уроке профессора Амбридж?

– Да, – потупясь, сказал Гарри.

– Поттер, вы должны держать себя в руках! Вы напрашиваетесь на серьёзные неприятности! Снимаю ещё пять очков с Гриффиндора!

– Но… почему?.. Профессор! – Гарри был взбешён этой несправедливостью. – Меня уже она наказала, почему ещё вы отнимаете пять очков?

– Потому что наказания на вас, очевидно, совсем не действуют, – едко ответила она. – Никаких возражений, Поттер! А что до вас, мисс Джонсон, впредь прошу упражнять голос на стадионе, если намерены остаться капитаном команды!

Профессор МакГонагалл зашагала обратно к преподавательскому столу. Анджелина наградила Гарри взглядом, полным отвращения, и удалилась, а он, кипя, сел на скамью рядом с Роном.

– Оштрафовала Гриффиндор за то, что мне каждый вечер взрезают руку! Это что, честно?

– Нет, – сочувственно сказал Рон и положил на тарелку Гарри ломоть бекона. – Да она не в себе.

Гермиона же только листала «Ежедневный пророк».

– По-твоему, МакГонагалл права? – сердито обратился Гарри к портрету Корнелиуса Фаджа, скрывавшему лицо Гермионы.

– Мне жаль, что она оштрафовала тебя, но, по-моему, она правильно предупредила, чтобы ты не сцеплялся с Амбридж, – раздался голос Гермионы позади Фаджа, который энергично жестикулировал на первой странице и явно произносил какую-то речь.

На заклинаниях Гарри не разговаривал с Гермионой, но, когда они пришли на трансфигурацию, вмиг забыл свою обиду. В углу с блокнотом сидела Амбридж, и при виде неё всякое воспоминание о завтраке выветрилось.

– Отлично, – шепнул Рон, когда они заняли свои места. – Тут уж Амбридж своё получит.

Профессор МакГонагалл вошла в класс твёрдым шагом и так, как будто не заметила присутствия Амбридж.

– Успокоимся, – сказала она, и все сразу утихли. – Мистер Финниган, будьте добры подойти и сдать домашнюю работу. Мисс Браун, пожалуйста, возьмите этот ящик с мышами… без глупостей, милая, они вас не съедят… и раздайте по одной каждому…

– Кхе, кхе…

Тем же дурацким покашливанием профессор Амбридж прервала в первый вечер Дамблдора. Профессор МакГонагалл предпочла её не услышать. Симус передал Гарри его сочинение. Гарри взял его, не взглянув на Симуса, и с облегчением увидел, что ему поставили «У».

– Итак, прошу внимания. Дин Томас, если вы ещё раз поступите так с мышью, я оставлю вас после уроков… Большинство из вас добилось исчезновения улиток, и даже те, у кого сохранились заметные остатки раковины, уловили принцип превращения. Сегодня мы будем…

– Кхе, кхе…

– Да? – Профессор МакГонагалл обернулась; брови её сошлись в прямую жёсткую черту.

– Я хотела узнать, профессор, получили ли вы мою записку с датой и часом инспекции вашего…

– Очевидно, получила – в противном случае спросила бы вас, что вы делаете на моём уроке, – сказала профессор МакГонагалл и решительно повернулась спиной к профессору Амбридж. Ученики обменялись злорадными взглядами. – Повторяю: сегодня мы будем упражняться в гораздо более трудном исчезновении – мыши. Заклятие исчезновения…

– Кхе, кхе…

– Интересно, – МакГонагалл с холодной яростью повернулась к профессору Амбридж, – как вы собираетесь ознакомиться с моим методом преподавания, если намерены ежеминутно меня прерывать? Видите ли, я обычно не позволяю разговаривать в классе, когда говорю сама.

У профессора Амбридж сделался такой вид, как будто ей залепили пощёчину. Она промолчала, но раскрыла блокнот и принялась с остервенением писать.

Даже не взглянув в её сторону, МакГонагалл снова обратилась к классу:

– Как я уже сказала, Заклятие исчезновения тем сложнее, чем сложнее строение животного, которое мы хотим подвергнуть исчезновению. Улитка, беспозвоночное, не представляет трудной задачи. Мышь – млекопитающее, и работать с ней гораздо труднее. Поэтому магическое действие такого рода нельзя осуществить, мечтая об ужине. Итак, заклинание мы знаем, а теперь посмотрим, что у нас получится…

– Как она может отчитывать меня за несдержанность с Амбридж! – шепнул Гарри Рону. Но он уже улыбался, злость на МакГонагалл прошла.

Профессор Амбридж не ходила за профессором МакГонагалл по классу, как за профессором Трелони, – наверное, поняла, что МакГонагалл этого не потерпит. Зато гораздо больше писала, сидя в углу, и, когда МакГонагалл отпустила класс, поднялась с мрачным видом.

– Вот для начала, – сказал Рон, подняв длинный извивающийся мышиный хвост, и бросил его в ящик, подставленный Лавандой.

Ученики потянулись из класса, а Гарри, увидев, что Амбридж подошла к учительскому столу, толкнул Рона, Рон – Гермиону, и все трое нарочно отстали, чтобы послушать.

– Как долго вы преподаёте в Хогвартсе? – спросила профессор Амбридж.

– В декабре будет тридцать девять лет, – отрывисто сказала МакГонагалл, защёлкнув сумку.

Амбридж записала.

– Очень хорошо, – сказала она, – результаты инспекции вы узнаете через десять дней.

– Жду с нетерпением, – холодно ответила МакГонагалл и направилась к двери. – Не задерживайтесь, молодые люди, – сказала она, подгоняя сзади Гарри, Гермиону и Рона.

Гарри, не выдержав, чуть улыбнулся ей и мог поклясться, что в ответ получил улыбку.

Он думал, что теперь увидит Амбридж только после уроков, но ошибся. Когда они спустились по лужайке к лесу на урок по уходу за магическими существами, их ждала уже не только профессор Граббли-Дерг, но и Амбридж со своим блокнотом.

– Не вы обычно ведёте эти занятия? – услышал Гарри её вопрос, когда они подошли к длинному столу, где несколько пленных лукотрусов, похожих на ожившие прутики, скреблись в поисках мокриц.

– Совершенно верно, – ответила профессор Граббли-Дерг, сцепив руки за спиной и время от времени поднимаясь на цыпочки. – Я заменяю профессора Хагрида.

Гарри обеспокоенно переглянулся с Роном и Гермионой. Малфой шептался с Крэббом и Гойлом – он будет рад накапать на Хагрида посланнице Министерства.

– Хм-м… – Амбридж понизила голос, но Гарри всё равно её слышал, – интересно… директор не спешит объяснить мне причину… А вы не могли бы сказать, почему так затянулся отпуск профессора Хагрида?

Гарри увидел, что Малфой тоже навострил уши.

– Боюсь, не смогу, – живо отозвалась Граббли-Дерг. – Знаю об этом не больше вашего. Дамблдор прислал сову: не соглашусь ли я недели две поработать. Я согласилась. Вот и всё, что я знаю. Так что… может быть, начнём?

– Да, будьте любезны, – сказала профессор Амбридж и сделала запись в блокноте.

Здесь она избрала другую тактику – стала ходить между учениками и задавать вопросы о волшебных существах. По большей части отвечали они хорошо, и настроение у Гарри немного улучшилось – по крайней мере, Хагрида не подведут.