Миссия в июнь 1939 года - Юрий Егоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это Мишка Косой, — он указал на одного из них, — известный квартирный вор. Он был осужден на пять лет, видимо, ему с дружками удалось бежать. Ну ничего, в этот раз сядет во Владимирскую центральную тюрьму, оттуда не убежишь, а может, даже и к стеночке пойдет «соколик». Насчет Степана не переживай, я отправил его на своей машине в больницу, Нета и Вася поехали с ним. Для этих вызвал из ближайшего отделения «воронок» с нарядом милиции, через час будет здесь, давай пока покараулим
Часть XVIII
Артем угостил земляникой комиссара, они сели на крыльцо.
— Никак тебе, Тема, не удается закончить у нас свои похождения, то одно, то другое, — комиссар по-дружески негромко засмеялся. — Может, еще какое дело раскрутишь?
— Да уж быстрей бы завтра, а то не рассчитаю и пришибу какого-нибудь гада ненароком, еще дело на меня заведете да судить будете, — они уже вместе дружно захохотали.
На смех вышла соседка и тихо попросила:
— Товарищи мужчины, нельзя ли потише, дала Саше стопку рябиновой настойки, ей надо успокоиться и заснуть, а то еще хватит паралич, у нее давление бывает.
— Да — да, конечно, извините нас! — шепотом произнес Игорь Витальевич. — Как только машина освободится, сразу пришлю доктора, он осмотрит Александру и полечит. А ты, Глаша, уж будь все это время пока с ней, такое вот дело…
Женщина ушла в дом, а они еще с десяток минут сидели молча, думая каждый о своем. Наконец, комиссар заговорил:
— Знаешь, за эти дни, пока я в отпуске, по болезни сына, настолько сблизился душой с тобой, что даже не знаю, как переживу твой уход, настолько хороший, надежный человек, хоть с тобой уходи, — он улыбнулся с грустью в глазах.
— Взаимно, — отозвался Артем. — Честно говоря, я бы всю вашу семью с великим удовольствием забрал в наше время, но это совершенно невозможно технически, я уже говорил. Может, у Вас с собой есть фотография, подарите на память, и сам с теплотой в душе буду смотреть на нее, вспоминая Вас, и всем друзьям на работе покажу: с каким хорошим человеком свел меня Господь в нашем прошлом.
Комиссар вынул из левого грудного кармана, где хранил еще партбилет, фотографию, где он с женой и сыном, и передал Артему:
— Возьми на память — это фото мне особо дорого, здесь сын еще не такой больной, — Тема посмотрел на черно-белую фотографию и положил фото в нагрудный карман рубашки, застегнув пуговицу.
А как думаешь, удастся сынишку вылечить теми лекарствами, что ты сообщил Игнатию Семеновичу? Мы с женой очень надеемся на это, так хочется видеть его здоровым, — комиссар вопрошающе смотрел на Артема.
— На сто процентов не уверен, все-таки врожденный порок. Но то, что наступит компенсация (приспособление сердца с учетом имеющихся реалий) и его жизни ничто не будет угрожать — уверен абсолютно. В нашем времени от этого уже не умирают. Вашему сыну просто нужно будет хорошо знать предел своих возможностей, и тогда он проживет долгую и счастливую жизнь. Вы же должны ему в этом помочь.
— Ты для меня так много сделал, я никогда не смогу расплатиться с тобой, это мне уже понятно. Послушай, хотя бы моего совета, — взгляд комиссара сделался суровым. — Ни за что не раскрывайся завтра, пока не окажешься в кабинете Сталина и не увидишь, что он готов выслушать тебя, иначе можешь попасть «не в ту дверь», у нас это сейчас очень часто бывает, и даже я не смогу потом помочь тебе. Может, тебе вообще не ходить туда? Давай я направлю тебя на завод в город Горький или еще куда, слетаешь на самолете с какой-нибудь проверкой, там и соберешь свой материал, а, Тем?
— Нет, спасибо, — Артем негромко засмеялся, — там с проверкой я уже был в нашем времени, только что вернулся. Мне у нас не простят, посчитают трусом, если я не решусь на встречу с живым Сталиным, у нас к нему очень большой интерес. Я должен получить теоретический материал из его рук и записать его на видео — тогда у нас все будут довольны. А Вы будете со мной и, если я что-то буду делать не так, незаметно подадите мне знак, я буду периодически поворачиваться к Вам. Только, думаю, нас будет не трое, а четверо? Уверен, если дед завтра прибудет, он пойдет со мной, чтобы поддержать и защитить в критический момент.
— Чем он сможет защитить тебя? Если, распалившись, Сталин решит тебя арестовать, даже Берия не поможет.
Артем улыбнулся:
— Он защитит одним фактом своего присутствия: у нас разные потенциалы энергетического поля, если мы протянем друг другу руку, последует сильный разряд — это отрезвит любого скептика, а тем более «Учителя».
— И все-таки будь завтра предельно осторожен. Если почувствуешь тупик, лучше замолчи, я возьму разговор на себя, так как я сейчас нужен Берии, и он меня не сдаст, — Игорь Витальевич хотел еще что-то сказать, но в это время послышался звук подъезжающего автомобиля — это был «воронок» райотдела милиции.
Два младших сержанта, старший сержант и лейтенант вышли и отдали честь комиссару, тот указал на бандитов, охраняемых деревенскими мужиками. Наряд быстро упаковал их.
Лейтенант подошел к комиссару и спросил:
— Товарищ комиссар Госбезопасности 2-го ранга, на кого записать задержание банды Мишки Косого, и кому я должен подать рапорт? Как хорошо, что его быстро изловили.
— Лейтенант, запишите на свой РОВД, только с условием: непосредственно задержал их майор Шлыков Иван Авдеевич, — комиссар взглянул на Артема, тот кивнул, соглашаясь. — Это будет самая хорошая память о погибшем отличном офицере.
— Слушаюсь. Разрешите отбыть, товарищ комиссар, — получив разрешение, лейтенант сел в кабину, и фургон тронулся по дороге через деревню.
Игорь Витальевич с Артемом зашли в дом, где Глафира сидела рядом с заснувшей на кровати соседкой.
— Завтра приедет следователь, пусть расскажет все без страха, они точно уже не выйдут на свободу, так
