Свет на пути. В синем небе нет следов - Бхагаван Раджниш

Иисус никогда не знал, что он — христианин. Он родился евреем, он жил как еврей,он объявил себя последним еврейским пророком. И именно по этой причине евреи распяли его — потому что они не могли смириться, что какой-то сын плотника, приехавший верхом на осле — их последний пророк. Это их раздражало.

Так что воскресение — просто сказка. Иисуса сняли с креста через шесть часов,потому что евреи считают субботу святым днем; в субботу ничего нельзя делать. Поэтому в пятницу вечером — Иисус был на кресте всего шесть часов — они должны были снять его,до заката.

А иудейский крест — очень примитивное, древнее орудие. Если вы хотите умереть, вам нужно провисеть на нем, по крайней мере, сорок восемь часов. За сорок восемь часов вы можете передумать; вот почему на еврейском кресте никто никогда не совершал самоубийства — кто сможет сорок восемь часов думать только о самоубийстве? Через одну-две минуты вы скажете: «Давай-ка еще подумаем. Куда спешить? И вообще, я хочу есть».

Так что через шесть часов — Иисус был молод, ему было всего тридцать три года, он был крепким и сильным человеком — он сбежал. Это был явный заговор с Римом. Рим не интересовали проблемы евреев — был Иисус пророком или нет. Для них это было совершенно неважно. Понтий Пилат, правитель, беседовал с Иисусом перед распятием, чтобы убедиться, нужно ли распинать этого человека. Он нашел его абсолютно невинным — может быть, слегка ненормальным, потому что он приехал верхом на осле в сопровождении двадцати идиотов, которые верили, что он — единственный рожденный сын Божий,и он обещал этим идиотам: «Вам уготовано особое место в царствии Божием».

Естественно, остальных евреев это очень раздражало. Все смеялись: «И это — ваш последний пророк?» Подозревали даже, что его отец не был его отцом.

Через шесть часов Иисуса сняли, и римский прокуратор и его солдаты охраняли пещеру, куда его положили, сняв с креста. Он разрешил последователям Иисуса увезти его из Иудеи. Никакого воскресения не было, потому что не было никакой смерти. Он был жив-здоров; потребовалось всего несколько дней, чтобы его руки и ноги,пробитые гвоздями,зажили.

В этой ситуации ни один разумный человек не вернулся бы в Иудею. Он тоже отправился на поиски того заблудившегося племени и пришел в Кашмир. Моисей умер в Кашмире, и спустя две тысячи лет там умер Иисус. Их могилы находятся рядом. Ни евреи, ни христиане не хотят этого признавать, но это совершенно очевидно: надписи на обеих могилах сделаны на иврите, и на могильных камнях выгравированы имена этих людей — Моисея и Иисуса. Эти могилы до сих пор охраняет еврейская семья; это единственная семья во всем Кашмире, которую мусульмане не обратили в свою веру. Всех остальных евреев заставили стать мусульманами, но эту семью они оставили в покое, потому что эта семья присматривала за могилами Моисея и Иисуса, а также потому, что мусульмане тоже считают Моисея и Иисуса пророками. Так что эта семья единственная. Но ни один папа не приезжал посмотреть на могилу бедного Иисуса; христиане об этом не говорят, и иудеев не интересует, что случилось с Моисеем.

У христиан нет ответа: если даже Иисус воскрес, он должен был что-то делать после этого. Куда он делся? Или они считают, что он продолжает воскресать? Тогда он должен быть где-то!

Из-за всех этих страданий евреи научились смеяться — даже в несчастье — и придумали анекдот. Анекдот — чисто еврейское изобретение.

И никогда не следует изменять имена, потому что это не поможет. Супруги-джайны... они не могут сказать то, что говорят в анекдоте. «Ты знаешь,почему я стучу, — кричит Гарри, — но видела бы ты,чем!» Ни один индиец не скажет это. Это просто невозможно.

Итак, я сказал Нирвано: «Измени имена. Подставь какие-нибудь христианские имена»... потому что евреев слишком много били. И я люблю их. Половина моих саньясинов — евреи, и большинство из них — потому, что я единственный человек, который любит еврейские анекдоты. В них есть неповторимый аромат. Такие страны, как Индия,очень серьезны. Рассказывать анекдоты... индусы очень обидятся, они слишком подавленные люди. Здесь есть несколько моих старых друзей-джайнов. Я сказал Нирвано: «Ты хочешь, чтобы и они ушли?» Услышав анекдот про Хальвабхай и Мевабхай, они не стали бы здесь оставаться!

Люди, которые переводят мои книги с английского на хинди, постоянно присылают мне вопросы: «Что делать с анекдотами?» А люди,которые переводят мои книги с хинди на английский,вновь и вновь спрашивают: «Что делать со стихами?»

Я говорю им: «Если можете, переводите стихи прозой. Если не можете, просто пропускайте их». А тем, кто переводит с английского на хинди, я просто говорю: «Ничего не поделаешь — пропускайте эти анекдоты». Индусы просто сойдут с ума — они и так сходят от меня с ума. Эта серьезность была такой длительной болезнью, неисцелимой раной.

Евреи, несомненно, доказали свой характер. Среди всех своих мучений они сохранили свой смех, они не потеряли его. Но странная психология: люди, которые страдают, всегда любят смех. Он дает возможность хотя бы ненадолго забыть о мучениях. Люди, которые живут спокойно, без страданий, не знают, что такое смех.

Я много раз думал, что нужно поговорить о психологии анекдотов. Здесь так много оттенков: почему определенная шутка является шуткой и откуда она возникла; кто были люди, придумавшие и хранившие ее? На какой почве она расцвела и приобрела отточенность? — потому что это многовековая работа. Следы одной шутки могут уходить назад на многие века; вы найдете небольшие отличия — и, в конце концов, она приобретает совершенство. Это произведение искусства. Но для этого нужна определенная атмосфера, понимание и открытость,определенный неподавленный юмор; иначе анекдот может неожиданно вызвать обратную реакцию.

Это отличный анекдот; но Нирвано — не еврейка. Она посчитала, что лучше сделать этот анекдот христианским,потому что хорошо знает христианские имена и ей известно название Великий Пост. В еврейском контексте анекдот был бы еще лучше, потому что они — самые неподавленные люди в мире. Не случайно именно Зигмунд Фрейд — еврей — основал новую науку, психоанализ. Она полностью против подавления.

У каждого анекдота есть долгая история и основа. Будет хорошо как-нибудь посвятить Сардару Гурудаялу Сингху целую серию и найти корни этих шуток — их психологию, принадлежность к какому-то народу,потому что народов много. Например, евреи рассказывают анекдоты о самих себе; они — очень разумный народ. Другие люди рассказывают анекдоты про поляков; поляки — очень неразумный народ. Они не могут сами придумывать анекдоты, это невозможно. Но по-своему они хороши; они позволяют всему миру рассказывать о себе анекдоты. Отличные ребята!

Ни ведано...

Ниведано...

Будьте безмолвны. Закройте глаза и почувствуйте, что ваше тело совершенно замерзло.

Теперь смотрите внутрь.

Соберите все свое сознание как копье, проникающее в самый центр вашего существа. Глубже и глубже; и вы неизбежно найдете огонь жизни.

Этот огонь не обжигает, этот огонь прохладен. Этот огонь подобен цветам. Эти языки пламени — ваш вечный, божественный источник.

В этот момент вы — будда.

Заботьтесь о будде двадцать четыре часа в сутки; культивируйте будду двадцать четыре часа в сутки. Ни на единый миг не забывайте о своей буддовости.

Когда ваша память углубляется, когда ваше осознание становится ясным, когда вы растворяетесь в своем свидетельствовании, спонтанно возникает будда — в ваших действиях, в ваших словах, в вашем безмолвии.

Он становится всей вашей жизнью — и это жизнь великой радости, благословения, эта жизнь — чистая поэзия, бесценная музыка, вечный танец.

Но сохраняйте ясность свидетельствования, потому что во всем вашем теле только свидетель вечен; все остальное смертно.

Рано или поздно все это окажется в могиле. Оно пришло из земли и вернется в землю.

Только свидетель полетит, не оставляя следов в синем небе, чтобы стать частью космоса.

Будда — просто название вашего свидетельствования.

Сделай это яснее, Ниведано...

Расслабьтесь. Свидетельствуйте тело, которое лежит здесь, почти мертвое.

Ум здесь — возможно, бормочет что-то; но вы — не это. Вы — просто наблюдатель.

В этот миг вы находитесь на высочайшем пике вашего сознания, а также в глубочайшей глубине.

Тысячи цветов осыпают вас.

В этом безмолвии, в этой тишине вечер стал безмерно прекрасным.

Прежде, чем Ниведано позовет вас назад, соберите как можно больше цветов,как можно больше аромата,сока своей жизни.

И убедите будду пойти с вами. Он веками прятался в центре — приведите его на периферию, мир нуждается в нем.

Пришел момент, когда каждый будда должен выйти наружу.

Это — единственная надежда для всей планеты. Если будды смогут выйти на периферию, своей ежедневной деятельностью мы сумеем изменить самую основу человеческой жизни на земле. Она может стать благословением.