Поджигатель - Питер Мэй

— Это не совсем справедливо, поскольку вашу учебную группу подхватил в последнюю минуту именно я, — чтобы потом полчаса извиняться за вас перед профессором Цзяном.

— А что, уже всем известно, где я спала?

— Здесь — да.

— Но от кого?

— Имя Лили Пэн вам о чем-нибудь говорит?

— Как, эта дрянь шпионила за нами?

— Не смейте ее винить! Лили всего лишь делала свою работу.

— Господи, да неужели в Китае считается великим грехом заночевать в квартире друга?

— Совершенно верно. — Маргарет почувствовала, как земля уходит из-под ее ног. Боб Уэйд между тем продолжал: — Куда бы вы здесь ни поехали, при смене места регистрации вы по закону обязаны уведомить об этом органы общественной безопасности. Данное требование распространяется и на отели. В «Дружбе» в минувшую ночь вас не было. Фактически вы нарушили закон. Лили сообщила о вашем местонахождении по команде, ее непосредственный начальник известил руководство университета. Профессор Цзян, как и многие рядовые преподаватели, склонен считать, что вы скомпрометировали факультет. Ваше поведение признано недостойным, и я вынужден согласиться с такой оценкой.

— Вот дерьмо! — Упершись ладонями в бедра, Маргарет запрокинула голову к потолку. — Это просто нереально. Абсурд!

— Нет, — запальчиво возразил Уэйд, — это Китай, и он в высшей степени реален. Я надеялся, что вы все-таки изучите справочную брошюру МБКП.

Маргарет не решилась поднять на него глаза.

— Она валяется где-то в чемодане, но я никому не давала обещания изучить ее. — Боб лишь развел руками. — Хорошо, я искренне сожалею о случившемся, о'кей? Я прибыла сюда, только чтобы прочитать курс лекций и хотя бы на время сбежать от домашних проблем. Я никак не рассчитывала оказаться в компании Большого Брата.

— Ваше присутствие здесь контролируется вовсе не китайским Большим Братом, — с плохо сдержанным негодованием пояснил Уэйд. — За иностранцем тут следит каждый: обитатель соседнего номера, коридорный, лифтер. В жилых кварталах функционируют уличные комитеты, активисты из ячеек переписи населения, рабочие группы. Общество само шпионит за собой, без всякого принуждения. Вы знали бы об этом, если…

— Да-да. Если бы изучила материалы МБКП.

— Рад, что вы так легко к этому относитесь. Но позиция МБКП будет совершенно иной, уверяю. Бюро много лет потратило на установление дружеских контактов с Китаем, а вы за одну ночь умудрились подорвать их усилия.

— За ночь страсти, не правда ли? — с горечью сказала Маргарет. — Вы ведь это имели в виду? Так вот, ничего подобного не было. Я спала в одной комнате, он — в другой!

— Подробности вашей эскапады меня не интересуют. Если вы считаете, что проблема выросла именно из них, то глубоко ошибаетесь.

— В чем же она, Боб? Объясните! — Маргарет едва сдерживала рвущуюся наружу ярость.

— Суть в том, что вы гость, который злоупотребил радушием своих хозяев. — Уэйд обвиняюще выставил вперед указательный палец. — Вам нет дела ни до традиций страны, где вы очутились, ни до ее правил. Я полагал, ваша помощь в расследовании будет способствовать наведению мостов, но она едва не привела к катастрофе.

Было ясно: Боб Уэйд даже не представляет, насколько эффективным оказалось ее участие в этом проклятом расследовании. Маргарет осознала, что любая попытка раскрыть ему глаза обречена на провал.

— Думаю, — он явно подводил итог разговора, — на протяжении следующих пяти недель вам лучше держаться подальше от заместителя начальника первого отдела пекинской полиции. Советую также обходить стороной профессора Цзяна. Я с трудом убедил его не проводить вас в аэропорт на первый же рейс домой.

— О! Не стоило беспокоиться. Я сама куплю билет. — Маргарет разорвала листки конспектов, швырнула их к столу. Клочья бумаги закружились в воздухе. — Все, хватит!

III

Полиция Гонконга переслала своим пекинским коллегам новые детали. Лицо мужчины, который с такой злобой наносил Ли Яню удары в парке, смотрело сейчас на детектива с листка факса. Напавший был известен под именем Джонни Жэнь. Цепочка уголовных дел тянулась за ним с двенадцатилетнего возраста, здесь имелось все — от квартирных краж до изнасилований и вооруженных грабежей. Мальчик в полной мере реализовал свои задатки, подумал Ли. Сейчас Джонни было тридцать, и последние восемь лет он прожил, не вспоминая о тюремной камере. Но полиция Гонконга вовсе не думала, что молодой человек поставил крест на своем бурном прошлом. По агентурной информации, его опекала одна из преступных организаций, действовавшая в Цзюлуне,[12] за которой с начала девяностых годов числилось около десятка убийств. Тайные осведомители доносили: в последнее время Джонни Жэнь предпочитает работать «вольным стрелком», то есть является профессиональным киллером. Но очевидными тому доказательствами коллеги в Гонконге, разумеется, не располагали, иначе какой же он профессионал? Источником легальных доходов была цепь ресторанов, и в каждом Джонни имел собственный пай. Жил он на широкую ногу в дорогом кондоминиуме неподалеку от ипподрома, держал роскошную яхту, ездил на «мерседесе», иногда пересаживаясь в «тойоту-лендкрузер». Одевался состоятельный бизнесмен в костюмы от Версаче, курил только американский табак. Ли Яню не требовалось уточнять марку его излюбленных сигарет. Свое домашнее задание гонконгская полиция выполнила на «отлично». Однако в данный момент фигурант отсутствовал, и о месте его пребывания никто не слышал в течение уже двух недель.

Дверь со стуком распахнулась, в кабинет заглянул Цянь.

— Все в сборе, босс.

— Ксерокопии готовы?

— Да, сейчас их раздают.

— Хорошо. Иду.

Ли Янь собрал бумаги, поднялся, на мгновение прикрыл глаза. Из глубины сознания всплыло освещенное вспышкой молнии лицо Джонни Жэня — искаженное злобой, полное решимости убивать. Оно находилось всего в нескольких сантиметрах от лица детектива, Ли почувствовал даже тяжелый запах табачного перегара. Опытный профессионал, Джонни утратил почему-то в парке столь необходимый ему самоконтроль. Он намеревался молотить детектива своим кулаком до тех пор, пока осколки хрупких лицевых костей не проникнут в мозг. Инспектор прочел это в его глазах. Убийца допустил ошибку, а заплатить за нее должен был Ли Янь.

Раскрыв глаза, Ли почувствовал, что взмок от пота. Убийца казался ему телесным воплощением дьявола, существом, которое не имело права ходить по земле. Он повернул голову к двери и увидел, как в смежную с его кабинетом комнату входит Ма. По виду друг напоминал затравленное животное.

— Эй, приятель, каким ветром тебя занесло к нам?

Лицо у Ма было серым, под глазами — темные круги.

— Мне нужна твоя помощь, Ли Янь.

Это прозвучало почти патетически. Так капризный ребенок клянчит у отца старую бритву, зная, что в просьбе будет наверняка отказано.

— В чем дело? У тебя неприятности? — Таким своего друга Ли еще не видел.

— Не у меня. В беду попала Лотос.

Сыщик прикусил губу. Об этом следовало догадаться ему самому. Ма Юнли мог без труда справиться со многими проблемами, но Лотос…

— Что с ней?

— Она арестована.

На пороге кабинета появился Цянь.

— Нас почтил своим присутствием шеф. Сидит в конференц-зале, ждет.

— Иду! — Ли Янь поднялся из-за стола. — Слушай, Ма, придется потерпеть. У меня совещание.

Но друг его не слышал.

— Покинув твою квартиру, мы вернулись в «Ксанаду». Около пяти утра в клуб нагрянула полиция, с обыском. Всех отвезли в участок.

— Прости, нет времени! — Ли вышел в коридор; друг с обреченным видом поплелся следом.

— У нее в сумочке нашли героин. Лотос понятия не имеет, как он там очутился.

— Все так говорят. — Детектив терял терпение. Не зря он опасался этой девицы!

— Ли Янь, я ей верю. Она никогда не употребляла наркотики, правда. Ни разу! А тут арест! Лотос грозит несколько лет тюрьмы. Черт, людей расстреливают и за меньшее!

У двери в комнату для совещаний Ли остановился.

— Я тебя предупреждал еще в самом начале. Чего ты сейчас хочешь? У меня на руках дело о тройном убийстве, коллеги стоят на ушах. Мне что, бросить все и ринуться спасать какую-то шлюху, которая не успела избавиться от горсти порошка? — Он тут же пожалел о неосторожно вырвавшейся фразе.

Лицо Ма Юнли из серого сделалось багровым, в непроницаемо-черных глазах сверкнули льдинки.

— Что бы ты ни думал о Лотос, помощи прошу я. Когда-то мы называли себя друзьями, если помнишь. Или это мои фантазии?

— Зря ты так, Ма. Ты прекрасно знаешь, что она арестована сотрудниками другого отдела, где мое слово — пустой звук.

— То есть ты отказываешься помочь?

Дверь комнаты для совещаний открылась, в проеме возникла фигура Чэнь Аньмина.