Миссис Ингланд - Стейси Холлс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я отлепила мокрый подгузник от ножек Чарли и бросила в свой ночной горшок, а затем, повернувшись к умывальнику, где стоял кувшин с водой, намочила полотенце. Глаза уже привыкли к темноте, и я заметила, что одеяло Милли сползло на пол. Подняв его, я озадаченно нахмурилась: кровать девочки была пуста. Я стала всматриваться в дальний угол детской, пытаясь определить на кровати Саула два силуэта. Но и там никто не лежал. Дверь детской оказалась открыта. Чарли из своей кроватки наблюдал, как я щупала одеяла и переворачивала подушки, словно Милли или ее мама могли там прятаться. И как я ничего не услышала? Я протянула руку, чтобы закрыть дверь, и нащупала ключ в замке с внутренней стороны. Я отказывалась понимать происходящее. Чиркнув спичкой три или четыре раза, я наконец засветила ночник.
В холле царили мрак и тишина – как в могиле. Входная дверь была заперта. Я босиком отправилась в игровую. Одинокие, кажущиеся без солнечных лучей бесцветными, игрушки и детская мебель выглядели в темноте немного пугающе. Я зябко повела плечами и вернулась в спальню.
– Все уси, – пробормотал Чарли.
Я изумленно уставилась на него.
– Что ты сказал, Чарли?
Он поднял раскрытые ладошки и повторил еще раз. «Все ушли!» – вот его первые слова. Малыш ждал, что я скажу в ответ, но мне хотелось плакать. Миссис Ингланд просила позаботиться о Милли и Чарли. Так куда же она делась? Я хранила ключ от детской в кармане своего фартука, который висел на вешалке, однако накануне вечером дверь запирала хозяйка и, видимо, оставила его в замке. Может, миссис Ингланд ушла к себе в спальню? Тогда где Милли? Я уложила Чарли. К счастью, он послушно повернулся на бочок и тут же уснул.
Я вышла на лестничную площадку и прислушалась. В холле тикали напольные часы, свет внизу не горел. Двери хозяйских спален были закрыты, из комнаты мистера Ингланда доносился легкий храп. Неслышно ступая босыми ногами, я подошла к спальне миссис Ингланд. Дверь была не заперта, комната пуста, заправленная кровать нетронута. Я проверила гостевую комнату, ванную, туалет и даже бельевой шкаф. Никого… Тогда я отправилась вниз, светя фонарем в каждую комнату, пропитанную крепким запахом табака и мебельного лака. Возле двери в гостиную я наступила на какой-то маленький твердый предмет и чуть не вскрикнула от неожиданности: это оказался очередной кончик от сигары.
В такой час миссис Ингланд не стала бы выводить Милли из дома. Я на всякий случай осторожно повернула ручку входной двери, и, к моему изумлению, она открылась. Меня медленно охватил леденящий ужас. «Мне жаль, что приходится делать это именно сегодня». Если миссис Ингланд уехала, а Милли побежала за ней и потерялась или еще хуже… Это не укладывалось в голове. Я вглядывалась в темный двор, слушая, как ветер шумит в деревьях, как неустанно бурлит река. От меня не требовалось принять решение; требовалось лишь смириться с ним. Что я и сделала, не мудрствуя лукаво. Я закрыла входную дверь и поднялась наверх за накидкой.
На улице шел дождь, но капли падали тихо и мягко, почти смущенно. Оставив тусклый ночник на столе в холле, я тихо выскользнула из дома, зажгла фонарь на крыльце и выбросила использованную спичку за цветочный горшок. Деревья впереди громоздились глухой черной стеной, уносящейся ввысь, к затянутому тучами ночному небу. По своей воле я бы ни за что не рискнула пойти в лес – туда, где под ногами скользкие клубки корней и вязкая земля, которая резко ухала вниз, к реке. Пройдя по тропинке достаточно далеко, я стала звать Милли. Я и не думала будить хозяина. Пропала моя подопечная, и я обязана была ее найти. Мысль о ярости мистера Ингланда заставляла идти быстрее: испепеляющий взгляд его черных глаз преследовал меня, как ночной кошмар. Я тряхнула головой и, с трудом переведя дыхание, ускорила шаг.
– Милли!!! – крикнула я чуть громче, надеясь, что за шумом леса мой голос не услышат в особняке.
Тропинку с обеих сторон тесно обступали деревья, их ветви тянулись к свету фонаря. Как же легко спрятаться посреди толстых неровных стволов и следить оттуда за мной! Неожиданно лес показался огромным и страшным – совсем не похожим на тот, каким он представал днем. Ноги несли меня вперед, но каждой частицей своего существа я жаждала повернуть назад. Следовало бы разбудить мистера Ингланда, Тильду, вызвать полицию. Однако миссис Ингланд не пропала – она сбежала. И скорее всего, не хотела, чтобы ее нашли. Надолго ли хозяйка нас покинула? На час? На ночь? Навсегда? Еще одно, наименее привлекательное, решение заключалось в том, чтобы просто вернуться в кровать. А утром с притворным изумлением обнаружить исчезновение миссис Ингланд и Милли. «Мне жаль, что приходится делать это именно сегодня». В голове роились самые разные предположения, но в итоге я склонялась к одному.
– Милли?
Ночью шум реки казался сильнее; держась за перила, я осторожно шла на другой берег и молилась, чтобы луч фонаря не высветил зацепившуюся за камень крохотную белую ночнушку, которую мотает бурным течением. Но внизу была лишь вода – черная, глянцевая, неустанно текущая по своему пути. На другом берегу смутно угадывалось объятое тьмой и безмолвием здание фабрики и труба, устремленная в ночное небо. Проходя мимо конюшни, я подумала о больших теплых животных, которые сейчас дремлют на сене, о спящих наверху Бене и Бродли, и мне стало немного легче.
Стараясь держаться от фабрики как можно дальше, я крадучись шла по скользкой брусчатке и негромко звала Милли. Тем временем мой мозг лихорадочно работал. Действительно ли миссис Ингланд увела с собой дочь? В таком случае погони не избежать. Согласно закону, дети принадлежали отцу, а не матери. Если хозяйка замыслила побег, ей не следовало брать девочку. Миссис Ингланд происходила из рода Грейтрексов – ее отец владел фабриками, во множестве рассыпанными по округе, ее дед был настолько богат, что построил целый город. Новость попадет на первые полосы газет, репортеры будут смаковать скандал. Меня затрясло при одной мысли о том, в какой кошмар превратится жизнь семьи – ведь я знала все это слишком хорошо.
Когда отца поместили в Бродмур, мама хотела увезти нас
