Эфемер (СИ) - Прокофьев Роман Юрьевич

— И какова же твоя функция? — осторожно спросил я.

— Восстановление и охрана Звездного Выстрела. И еще — сохранение информации на случай, если настоящего Прометея обнулят или возьмут под контроль.

— То есть ты — это запасной вариант.

— Можно сказать и так, — кивнул Прометей.

— И что ты должен сделать? — осторожно спросил я.

— Это зависит от конкретных обстоятельств. Я не программа, Грэй. Я копия самосознания Прометея и могу самостоятельно принимать решения. Давай так — мы просто поболтаем, как два старых приятеля. Понимаю, ты в шоке от нашей встречи, но нам нельзя терять времени. Его у нас очень мало.

— Почему?

— Мое существование не бесконечно. Жизнь и энергию эфемеров поддерживает запас Азур, которую вложил создатель. Моя давно подошла к концу. Прометей не рассчитывал, что задержится почти на сотню лет. Мы разговариваем только потому, что я все эти годы находился в стазисе, ожидая, что кто-нибудь найдет Выстрел.

— Сколько у тебя осталось времени?

— Зависит от того, что придется делать, — ушел от ответа эфемер, — Возможно, пара суток, а может, всего несколько часов. Это не так много, поэтому давай не терять времени.

— Я могу как-то помочь? Продлить это время, поделиться Азур?

— Нет. Ты не Техномант, и не обладаешь необходимыми А-способностями. Честно говоря, я виноват сам — очень много времени потратил, восстанавливая Звездный Выстрел. Хотя, может, и не зря, раз ты добрался сюда.

— Я так и думал. Звездный Выстрел построил именно ты?

— Да. Это было моей основной задачей. Конструктив и невоспроизводимые элементы восстановил настоящий Прометей, — он кивнул на мою Десницу, — От орбитала ведь мало что сохранилось при падении. Я продолжил работу и почти завершил начатое. Собственно, для этого я и был создан, мало кто справился бы с подобной задачей.

— И на это, видимо, ушли колоссальные ресурсы, — сказал я, окинув взглядом обводы командной рубки, — Но зачем? В чем предназначение Звездного Выстрела?

— Когда Искандер нашел обломки орбитала во льдах Фиордаса — это было задолго до нашествия Ши и Красной Битвы, мы задумались, как можно его использовать, — ответил Прометей, не сводя с меня внимательного взгляда, — Изначально мы строили Звездный Выстрел для того, чтобы уничтожить Звезду.

— Звезду? — я был неприятно поражен, потому что не ожидал такого ответа, — Но зачем?!

— Ты уже знаешь о гранд-координаторе. Он контролировал систему Стеллара и держал руку на нашем горле, — спокойно произнес эфемер, — Мы хотели освободиться от его власти. Звезда отлично защищена от внешнего и внутреннего нападения, других вариантов тогда не было. После ее ликвидации Звездный Выстрел использовался бы как средство противокосмической обороны — для уничтожения крупных Осколков, а также нанесения суборбитальных ударов по всей территории планеты. Это оружие, от которого невозможно защититься.

— Сейчас Звездный Выстрел полностью функционирует?

— Нет. Проблема заключается в А-реакторе. Это самая сложная и самая ценная часть Звезды, фактически — ее сердце. При падении он был серьезно поврежден, однако нам удалось раздобыть нужные Схемы. Но для активации ресурсов уже не хватило, полное восстановление целостности и запуск требует огромного количества брахма-частиц. Как я понимаю, Грэй, — эфемер хищно улыбнулся, и выражение его лица мне не понравилось, — Теперь оно у нас есть.

— Возможно, — без улыбки ответил я, — Но я хотел бы для начала получить ответы на другие вопросы. Ты все время говоришь «мы». Значит, были и другие, посвященные в секретные планы Прометея. Кто они?

— Долгая история, Грэй, — вздохнул эфемер, откидываясь в кресле и очень знакомо закладывая руки за голову, — Попробую изложить ее вкратце, без подробностей. Тебе уже известно, что мы были эмиссарами Звезды, посланными с разными заданиями. Моей основной задачей стало объединение лояльных Инкарнаторов под звездой Стеллара. Создание Первого Легиона. А затем — ликвидация Тревог и воссоздание охвата системы Стеллара. По задумке создателей «Инкарнации» она должна была транслироваться через Звезды и спутниковую ретрансляционную сеть. Но в результате Импакта спутники полностью вышли из строя, орбита Земли оказалась заполнена мелкими осколками Черной Луны и космическим мусором, восстановить связь не представлялось возможным. Мы планировали восстановить охват с помощью защищенных Монолитов, которые одновременно служили ретрансляторами, аванпостами, распространяющими влияние Первого Легиона и пунктами транслокации в Город. План казался простым и надежным, и какое-то время была надежда, что он принесет нам победу. Но чем дальше шли годы, тем яснее становилось, что это бессмысленная трата сил и ресурсов. Система Стеллара, и так-то несовершенная, начала давать критические сбои. Ренегатов и отступников, жаждавших власти, оказалось гораздо больше, чем лояльных системе Инкарнаторов. Мы научились с ними бороться, однако страшнее было то, что начали уходить лучшие и верные. Бессмертие, неуязвимость, чуждые Геномы просто сводили Инков с ума. Так появилось правило трех эволюций и заповедь «всегда оставайся человеком». Но они тоже не помогли, люди продолжали перегорать. В тлен, в золу, они искали смерти и находили ее. Система Стеллара сжигала нас, одного за другим, Узор Бина Ши на длинной дистанции оказался губителен для людей. По некоторым прогнозам, Первый Легион потерял бы половину своего состава из-за подобных потерь, не начни мы операцию на Черной Луне. Пока есть источник А-энергии, пока на Земле есть Азур, здесь ничего не закончится. Попытки запуска остальных проектов тоже не дали ожидаемого результата. Водные Города просуществовали всего столетие, корабли-колонизаторы «Космо» так и не вернулись на Землю, про «Аврору» ты знаешь сам…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это я уже слышал. То же самое говорил гранд-координатор, — я рискнул направить беседу в нужное русло, — Что насчет него?

— Гранд-координатор? Мы, эмиссары Звезды, скоро начали понимать, что из себя представляет собой командор Звезды. Понимали, что мы для него, как и прочие Инки, всего лишь инструмент. Все бессмертные меняются, и гранд-координатор — не исключение. Когда он подставил Искандера, единственного, кто пытался возражать и закрыл нам доступ на Звезду, опасаясь предательства, все стало кристально ясно. На Земле ведь нашлись другие выжившие из первых Инков, открылось кое-что из его прошлого, из его мотивов, и мы приняли решение организовать нечто вроде оппозиции. Правда, к тому времени большинство эмиссаров уже погибло или пропало, так что после гибели Искандера фактически тайное общество состояло из меня, Сумрака и Авроры. Был еще Мигель и наши ученики. Но они не были посвящены во все детали.

— Заговор?

— Да. Сумрак был из первых, как сам гранд-координатор. Он участвовал в разработке когиторов и научил нас обходить контроль, пользоваться нейропломбами и стирать себе кратковременную память.

— Гранд-координатор знал о Сумраке?

— Нет. Он никогда не регистрировался в системе Стеллара. Сумрак был нашим флеш-роялем.

— Чем?

— Козырной картой. Аврора была его дочерью. Они имели доступ к базам проекта «Аврора», что давало нам шанс на воспроизводство «живой материи». К сожалению, в Первом Легионе имелись глаза и уши Звезды, поэтому мы не могли вести многие операции открыто. Тот комплекс с Праймом, что вы захватили, они оставили на десерт, сначала выгребая более доступные хранилища. «Живая материя» всегда была в дефиците. А потом… пришло время отправляться на Черную Луну.

— Из разговора с гранд-координатором я понял, что для Первого Легиона это был план без возврата. Прометей получил задание заложить тектонические абсолют-заряды и взорвать планетоид, что вызывало бы новый Импакт. Почему вы на это пошли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А у нас не имелось никакого выбора. Во-первых, поджимало время, наши ряды начинали таять. Во-вторых, гранд-координатор настаивал. Он ведь тоже далеко не дурак, и прекрасно понимал, к чему все движется. А в-третьих, по многим пунктам — например, безусловное уничтожение Черной Луны, наши планы совпадали, а без поддержки Звезды провести эту операцию было бы невозможно. В тот момент мы находились на пике перед неминуемым спадом.