Пасынки страны - Анатолий Махавкин

— Внешним видом ты явно не заморачивалась, — хмыкнул я, — да и певческими талантами эта штука явно не обладает.

— Посмейся, — ведьму несколько сбило с толку моё поведение, — а ну разделай этого урода!

— Попробую, — совершенно серьёзно сказал я.

Получилось не очень хорошо. Чёртова тварь двигалась с изяществом и скоростью совершенно не соответствующим габаритам. Оставайся я обычным человеком, голем уделал бы меня в считанные секунды. Теперь же я даже сумел увернуться от первых ударов, которые тварь начала наносить с расстояния, показавшегося мне безопасным.

Монстр ринулся вперёд, размахивая лапами, точно мельница съехавшая с катушек. Прямо перед глазами мелькнули серые толстые, точно вырубленные из камня, пальцы и я нырнул под огромную руку, рассматривая бугристое тело, больше всего напоминающее замшелый валун. Голем тотчас развернулся и провёл серию прямых ударов, один из которых угодил в стену, превратив деревянную обшивку в фонтан колючих осколков. Восторженно завизжала брюнетка, а я вновь ускользнул за спину противника, проклиная перстни, упорно не желающие подавать признаки жизни. Разрядились или как?

Кулак, по величине сравнимый с тыквой, пронёсся рядом с моим лицом и я даже ощутил слабый запах напоминающий вонь гниющих водорослей. Вновь завизжала ведьма и несколько запоздало я сообразил, что её вопли могли быть не просто подбадривающими возгласами. Точно невидимая верёвка опутала лодыжки и одна нога тотчас запнулась за другую. Воспользовавшись этой оплошностью голем повернулся и зацепил мой подбородок локтем.

У–ух! Врубившись в стену я поднял столб из опилок ничуть не меньше предыдущего и рухнул на какой‑то упругий, слабо пищащий, предмет. Привет, золотистенькая! Я бы с тобой непременно повалялся, но совсем не так…

Монстр повернулся ко мне, уставившись тусклыми стекляшками глаз и я явственно различил хлюпанье, точно упал водяной матрац. В голове изрядно громыхало и зверски ныл отбытый затылок. Если я немедленно не встану, рефери объявит победу нокаутом и съест.

— Убей! — заверещала брюнетка, — убей обоих чёртовых кровососов!

— Милый, — Ева, казалось, явилась из ниоткуда, — ты в порядке?

— Последнее время этот вопрос интересует меня всё больше, — пробормотал я, пытаясь сконцентрировать внимание на нескладной фигуре голем неторопливо шагающего к нам, как‑то неудачно получается с этой кучей водорослей…

— Водорослей? — вампирша совершено не отвлекалась на гулкие шаги, пристально всматриваясь в моё лицо, — почему именно водорослей?

— Воняет от него, — я привстал, — да и плещется он, ну как вода.

Если чёртов Порох, или как там его звали, намеревался покончить с нами одним ударом, то у него почти получилось. Ну, то есть удар вышел на славу. И попадание — не хуже. По крайней мере ведьму Ева вытащить не успела. В визге чёрной на этот раз слышался неподдельный ужас, а нас порядочно забрызгало.

Монстр взревел, подняв кулак к глазам и тупо разглядывая алые капли тяжело падающие вниз. Мне показалось, что серая плоть оплывает, точно снег под ярким солнцем, но все ощущения забивал восхитительный аромат разлившийся вокруг. Пока я жадно тянул носом, Ева схватила одну из уцелевших бутылок с вином и запустила в спину рычащего чудовища.

Хлопнуло и мощность рёва тотчас увеличилась на порядок. Голем точно выплясывал необычный танец, пытаясь протянуть неповреждённую конечность назад. Когда он повернулся спиной ко мне я увидел глубокую дымящуюся рану в серой морщинистой коже.

— Сука, что ты творишь?! — из носа брюнетки брызнули два фонтанчика крови и она вскинула руки вверх. Между узкими смуглыми ладонями вспыхнул пылающий клубок, — сдохни!

Ага, а я тут зачем? Стены головой ломать? Тем более и опыт успокоения буйных чародеек у меня уже имелся. В висок я бить не стал, но челюсть громко и неприятно хрустнула, когда кулак проверил её на прочность. Ведьма глухо охнула и уронила сотворённое солнышко на свою же голову. Мама дорогая! Я едва успел прикрыть глаза, когда колдунья вспыхнула, подобно сухому полену. Гори, ведьма, гори! Ну или как там, в классике.

Ева успела раздобыть ещё одну полную бутылку и прищурив один глаз, выжидала подходящего момента. Вот крутящийся, подобно волчку, монстр замер на мгновение и сосуд тотчас вонзился в его покатый лоб. Дзинькнуло и Порох плюхнулся на свой огромный зад, потрясая оплывающей головой. Не прошло и минуты, а голем начал медленно заваливаться на бок. Он дёрнулся пару раз и упокоился без движения.

— А, что? — одна из оглушённых ведьм привстала и Ева, почти не глядя, ударила её кулаком в подбородок. Спи дальше.

— Если ты пытаешься походить на Риту, — я поцеловал вампиршу, — то у тебя получается очень хорошо. И урода этого ты очень здорово уделала! Это надо же, обычные бутылки!

— Дело совсем не в бутылках, — Ева критически оглядела себя, потом — меня и деловито отряхнула измазанный рукав, — дело в жидкости. Я же тебе говорила: каждого голема создают, используя одну из стихий, в данном случае — воду. Воды под рукой не оказалось, но вино тоже неплохо подошло. Вопрос в другом: как ты умудрился прочувствовать слабое место? — она покачала головой, — впрочем, это — далеко не единственный вопрос.

— Так я мог его и сам? — Ева отрицательно покачала головой, — почему?

— Для этого были нужны мои способности. Смотри, — она обернулась и показала пальцем. У меня едва глаза на лоб не полезли: огромной серой твари больше не существовало, на полу, в луже мутной жидкости лежало обнажённое человеческое тело, — материалом для големов всегда служит покойник, поэтому избавление мертвеца от личины монстра сродни лечению живого человека.

— Угу, значит я мог кидаться бутылками хоть до посинения?

— Конечно! Какой смысл делать непобедимого воина, если у него так просто найти уязвимое место? Ну, мы идём куда‑нибудь или ты желаешь прослушать краткий курс физиологии големов?

Мы прошли через свёрнутую набок решётку, окунувшись в полумрак узкого коридора, освещённого единственным факелом. Охраны не видать; видимо самоуверенные ведьмы переоценили собственные силы и мощь Пороха.

Ободранный деревянный тамбур вывел в круглый зал, в каменных стенах которого я насчитал не меньше трёх десятков крепких дверей, запертых на засовы. Около каждой камеры, лениво покачивал растопыренными пальцами огонь факелов и ещё несколько глубоких металлических чаш на высоких треногах озаряли зал мерцающим бледно жёлтым сиянием.

— С какой начнём? — понизив голос, поинтересовалась Ева, тревожно оглядываясь по сторонам.

— Не имеет никакого значения, — решительно сдвинув засов на ближайшей, я потянул на себя дверь обитую листами металла, — посмотрим, кого здесь припрятали наши недруги.