Неизвестный Сталин - Рой Медведев

Это были хорошие слова, но это были только слова. Задача, сформулированная Яковлевым, была совершенно непосильна, невыполнима и нереальна для существовавших в стране научных коллективов. Тем не менее осенью 1990 года начался новый цикл совещаний, в одном из которых довелось участвовать даже мне, на короткое время ставшему членом ЦК КПСС и прикрепленному к одной из идеологических комиссий ЦК. Я был приглашен к сотрудничеству и в журнал «Коммунист», и в газету «Правда». Никто здесь в это время никому ничего не диктовал и не навязывал. Однако нигде не было видно и творческой смелости. В редакциях партийных журналов и газет, да и в аппарате ЦК КПСС царили настроения растерянности и уныния. Для сотен тысяч людей, занятых преподаванием и пропагандой партийной идеологии, наступило время быстрого крушения привычных понятий и ценностей. Что-то, конечно, делалось новое и интересное и в области истории КПСС, и Михаил Горбачев не уставал повторять, что «процесс пошел». Но еще быстрее шел в 1990–1991 годах другой процесс — началось разрушение самой КПСС и всего СССР. В результате новый учебник по истории КПСС так и не был создан.

Генералиссимус Сталин, генерал Клаузевиц и полковник Разин

Тяжелые репрессии, обрушившиеся в 1930-е годы на кадры Красной Армии, не обошли стороной и военную науку. Были арестованы сотни преподавателей всех военных специальностей, многие из них расстреляны. Большие потери понесли и кафедры военной истории. Споры о роли тех или иных армий и военачальников в годы Гражданской войны заканчивались теперь в подвалах Лубянки. Конечно, работа военных академий не остановилась. На место погибших профессоров приходили преподаватели военных училищ. Среди них был и 37-летний Евгений Андреевич Разин, занявший в 1937 году должность доцента на кафедре военного искусства Академии им. Фрунзе. Участник Гражданской войны, Разин в середине 1920-х годов командовал полком. Поэтому при введении в армии новых воинских званий он стал полковником.

Преподавать историю военного искусства в советских военных академиях всегда было нелегко. Но теперь добавились новые трудности. Запрещалось упоминать имена десятков полководцев Красной Армии, менялись концепции, искажались факты, появлялись новые герои. Из библиотек изымались все книги по истории и теории войны, написанные при участии «врагов народа». У слушателей не имелось учебников по многим важным военным дисциплинам. В этих условиях полковник Разин выказал удивительную работоспособность и энергию. В начале 1939 года он принес в Воениздат большую рукопись — четырехтомный труд «История военного искусства с древнейших времен до Первой империалистической войны 1914–1918 гг.». Конечно, это была компилятивная работа. Разин использовал многие книги российских военных историков конца XIX века, а также работы немецких и французских военных историков; в конце каждого тома у Разина имелась на этот счет обширная библиография. Многое почерпнул Разин у немецкого военного теоретика Карла Клаузевица, о котором пойдет речь ниже. Однако Разин излагал свой предмет популярно и интересно, рукопись содержала множество карт, рисунков и графиков. Потребность в таком учебнике оказалась столь сильной, что первые два тома «Истории» вышли в свет и разошлись по военно-учебным заведениям и подразделениям армии и флота уже в конце 1939 года. Разин стал профессором и возглавил кафедру. Он вошел также в редакционную коллегию «Военноисторического журнала».

Любой личный успех содержал в конце 1930-х годов и элемент опасности. У Разина появились недоброжелатели. Начальник Политуправления РККА Лев Мехлис направил в Академию им. Фрунзе комиссию, которая нашла в работе Разина немало ошибок, главная из которых состояла в «недооценке сталинских принципов стратегии и тактики, основанных на марксистском понимании войны». Разин все же избежал ареста, и его книгу не изъяли из обращения. Специальным приказом наркома обороны СССР Семена Тимошенко было предписано переиздать учебник Разина, но в новой редакции, для чего создавалась редакционная коллегия во главе с маршалом СССР Б. Шапошниковым, четырьмя генералами и академиком Юрием Готье, специалистом по истории земледелия и областного управления в России.

Приказ наркома — закончить редактирование учебника по истории военного искусства к 1 декабря 1940 года — был выполнен. Три первых тома уже находились в типографии весной 1941 года, но их выходу в свет помешала война. В годы войны Разин работал в военно-историческом отделе Генерального штаба. Он не продвинулся в чинах и за четыре года войны получил всего четыре ордена. Полковник Генштаба был осторожен, но не удержался от критических замечаний об организации военных действий в первые два годы войны, пополнив тем самым свое досье в особом отделе.

После войны Разин вернулся к работе над учебником. Приказ Тимошенко был забыт. Академик Готье умер в 1943 году. Маршал Шапошников — в марте 1945-го. Разин начал готовить к печати первый том, дополнив его главой о военном искусстве в древней Индии и в древнем Китае. Опасность, однако, подстерегала автора совсем с другой стороны.

В конце лета 1945 года среди советских военных историков вспыхнула дискуссия об отношении к наследию знаменитого немецкого военного теоретика генерала Карла Клаузевица, книга которого «О войне» считалась классической среди военных историков едва ли не всех стран мира.

Судьба Клаузевица, ученого и военного, принимавшего участие почти во всех крупных войнах своего времени, крайне интересна.

Будущий прусский генерал К. Клаузевиц служил в армии с 12-летнего возраста и в 15 лет получил первое офицерское звание. После разгрома Пруссии Наполеоном в войне 1806–1807 годов Клаузевиц принимал участие в проведении военной реформы в своей стране и преподавал тактику и стратегию в Офицерском военном училище в Берлине. Он выступал за союз Пруссии с Россией, и, когда французский император вынудил прусского короля помогать ему в подготовке похода на Россию, Клаузевиц перешел на службу в русскую армию. Он участвовал в боях под Островно и Смоленском, а затем и в знаменитой Бородинской битве. В 1813 году Клаузевиц стал начальником штаба одной из русских армий, а в 1814 году перешел в русско-прусскую силезскую армию, которой командовал генерал-фельдмаршал Г. Блюхер. После Ватерлоо Клаузевиц вернулся к преподавательской работе в военном училище, отдавая, однако, главную часть времени изучению истории и теории военного дела. Он считал себя философом. Горячий приверженец гегелевской философии, Клаузевиц хотел, используя диалектический метод, связать воедино главные категории военной науки, понять природу, причины и сущность войны. Многие из его определений вошли позднее почти во все военные энциклопедии. Наиболее известным стало определение Клаузевицем войны как «продолжения государственной политики иными средствами». Это определение обосновывало подчинение военных лидеров политическому руководству. Польское восстание 1830–1831 годов вынудило Клаузевица покинуть свой кабинет ученого и возглавить штаб прусской армии на польской границе. Здесь 50-летний генерал неожиданно заболел и умер от холеры.

Клаузевиц публиковал не все свои работы: многие из них он не считал завершенными. После его смерти жена Клаузевица — Мария фон Клаузевиц — подготовила и издала в десяти томах основную часть теоретических и исторических трудов мужа, в том числе и его знаменитую книгу «О войне». Работая над ней, Клаузевиц говорил друзьям, что хочет написать книгу, которую будут читать и через несколько лет. Вряд ли он мог предположить, что его книги будут читать и через 150 лет. Главные работы Клаузевица переведены на десятки языков и вошли в списки обязательной литературы почти во всех военных академиях мира. Конечно, Клаузевиц изучал в первую очередь войны XVIII века и наполеоновские войны, большое влияние на его взгляды оказал опыт Отечественной войны 1812 года и военных кампаний 1813–1815 годов. Но его размышления и анализ оказались столь глубокими, что было бы трудно продолжать изучение истории и теории военного искусства, не опираясь на мысли и выводы Клаузевица.

Известно, что Фридрих Энгельс часто писал о проблемах войны и военного искусства. Вторая половина XIX века была богата конфликтами и войнами, и Энгельс анализировал их характер, комментировал ход военных действий, строил прогнозы. Он пытался также следить за развитием военной техники, анализировал роль различных родов войск. Многие из статей на военные темы в «Новой американской энциклопедии» были написаны Энгельсом. В одном из писем Карлу Марксу Энгельс замечал, что с удовольствием читает книгу Клаузевица «О войне», находя в рассуждениях автора пример хорошей диалектики. Отвечая другу, Маркс заметил, что и он «перелистал Клаузевица. У парня есть здравый смысл, граничащий с остроумием»[215]. В одном из писем к И. Ведемейеру Энгельс даже назвал Клаузевица «самобытным гением»[216].