За гранью - Марк Энтони

— Тогда в дорогу, друзья, — предложил он. — Сначала, правда, придется огорчить известием о скорой разлуке нашего гостеприимного хозяина короля Кела, но тут уж ничего не попишешь. До Кейлавана путь неблизкий.

Мелия скользнула взглядом по фигуре Трэвиса.

— А как поступим с нашим маленьким осложнением? — поинтересовалась она без особого энтузиазма.

— Я не знаю, как отправить его обратно в тот мир, откуда он пришел, — развел руками бард. — Ты, как я понял, тоже…

Мелия в задумчивости провела пальчиком по бархатистой щеке.

— Думаю, нам следует прихватить его с собой в Кейлавер, — сказала она. — После того, что он натворил со связанной руной, его лучше не оставлять без присмотра.

— Полностью с тобой согласен, — отозвался Фолкен.

— Эй, подождите! — спохватился Трэвис, возмущенный столь бесцеремонным обсуждением своей участи. — Меня что, никто и спрашивать не собирается?

Не собирался, по всей видимости, никто. Мелия и Фолкен уже направлялись к выходу из башни, на ходу обсуждая какие-то мелкие детали предстоящего путешествия. Трэвис уставился им вслед, чувствуя себя брошенным и никому не нужным маленьким ребенком.

— Ну почему никто никогда ничего мне толком не скажет?! — воскликнул он, чуть не плача от обиды.

— Привыкай, парень, — ухмыльнулся Бельтан, добродушно похлопав его по плечу. — От этих двоих объяснений вовек не дождешься. Я-то уже привык, чего и тебе советую.

С этим дружеским напутствием рыцарь обошел его и тяжеловесно затопал за удаляющейся парой. Трэвис остался один в опустевшей башне. Постоял с минуту в раздумье, обреченно махнул рукой и пустился вдогонку за остальными.

34

Грейс разбудил тихий шуршащий звук, похожий на мышиную возню.

Она открыла глаза и моргнула. Рассеянный, медовых тонов свет заливал спальню. Повернув утонувшую в подушке голову, она увидела на полу косые полосы от проникающих сквозь узкое окошко солнечных лучей. Дарж привез ее сюда утром. Шел снег. С тех пор облака рассеялись, и выглянуло солнышко. Получается, она проспала большую часть дня.

Грейс нахмурила лоб. Опять этот странный звук, нарушивший ее сон: шорх-шорх, топ-топ — будто чьи-то мягкие лапки. Она решительно откинула одеяло и села на кровати.

Как две горлинки, застигнутые врасплох лучом охотничьего фонаря, обе юные служаночки в одинаковых серых платьицах застыли на месте, в восторженном испуге уставившись на Грейс. Одна из них накрывала столик, которого раньше в комнате не было, переставляя на него тарелки и блюда с подноса, а другая собирала сушившуюся у камина одежду.

— Привет, — осторожно кашлянув, сказала Грейс.

Бурная реакция горничных стала для нее полнейшей неожиданностью. Они разом завопили, при этом первая с грохотом уронила поднос на стол, а вторая судорожно скомкала еще влажные блузку и слаксы и прижала их к груди. Затем, не сговариваясь, обе стремительно метнулись к двери.

— Эй, вы куда? Это же мои вещи! — в тревоге закричала им вслед Грейс.

Она опоздала. Девушки, бросив на нее исполненный ужаса последний взгляд, выбежали из комнаты и захлопнули за собой дверь.

Грейс закусила губу. Неужели она выглядит такой страхолюдиной? Она вспомнила, что так и не удосужилась причесаться. Провела рукой по волосам и убедилась, что ее прическа на самом деле в полном беспорядке. Ну ладно, допустим, ее внешний вид действительно далек от совершенства, но растрепанные волосы едва ли можно считать веской причиной для панического бегства. И зачем, скажите на милость, им понадобилось уносить ее тряпки?

Грейс спустилась с кровати и подошла к гардеробу. Делать нечего, придется пока довольствоваться тем, что осталось. С нарастающим отчаянием она перебирала одно платье за другим, пока не остановилась на показавшемся ей самым простым в обращении. Им оказалось грандиозное сооружение из тонкого синего сукна, на изготовление которого пошло больше материи, чем она успела износить за все предыдущие годы жизни. Грейс со вздохом просунула голову через отверстие ворота и чуть не упала под навалившейся на плечи тяжестью. Мужественно стиснув зубы, она все же сумела устоять на ногах, но ее ожидало куда более тяжкое испытание. Она битый час подбирала, подтягивала, подворачивала, мучительно пытаясь разобраться в назначении бесчисленных застежек, пуговиц и бретелек.

И все понапрасну.

Грейс не без оснований считала себя умной женщиной, но конструкция этого платья оказалась за пределами ее понимания. Оно упорно не желало ей подчиняться. Что бы она ни делала, оборки и складки неизменно собирались на одной стороне, соответственно исчезая на противоположной. Окончательно выбившись из сил, Грейс выползла из платья и засунула его обратно в шкаф, сопроводив несколькими энергичными выражениями.

Она уже собиралась закрыть дверцу — проклятое платье так ее разозлило, что даже смотреть на него было противно, — как вдруг заметила в углу какой-то сверток. Развернув его, она обнаружила длинную шерстяную тунику светло-коричневого цвета, толстые зеленые гамаши и кожаный пояс. Эта находка понравилась Грейс значительно больше. Она натянула тунику и гамаши поверх нижнего белья и подпоясалась. Вещи были ей великоваты, но не шли ни в какое сравнение с платьем, в котором она походила на плюшевое кресло-переросток. Вероятнее всего, они попали в  гардероб случайно и принадлежали кому-нибудь из слуг, но в них было тепло и удобно, а главное, не приходилось гадать, что и как надевать или снимать. Расправляя складки туники вокруг талии, Грейс нашла прикрепленный к поясу кожаный кошель. Подойдя к камину, она забрала с полки ожерелье и надела на шею, убрав кулон под одежду. Визитную карточку Ищущих и половинку монеты спрятала в кошелек. Затем оглядела себя со всех сторон и осталась довольна.

Ноздри защекотал аппетитный аромат. Отвернувшись от гардероба, Грейс переключила внимание на столик с оставленным служанкой подносом. Рядом со столиком стояло кресло. Желудок громко и протестующе заурчал, недвусмысленно давая понять, что не намерен больше мириться с таким пренебрежительным отношением к его потребностям. Мельком оглядев поднос, Грейс решительно придвинула кресло и уселась за стол. В конце концов, голод не способствует мыслительному процессу, так что строить планы гораздо разумнее, предварительно подкрепившись.

Она исследовала содержимое всех блюд и горшочков, по очереди приподнимая глиняные крышки и заглядывая внутрь. Меню оказалось разнообразным, но довольно своеобразным. В качестве закуски предлагалось нарезанное ломтями холодное мясо под зеленым желеобразным соусом; на первое — густой суп-пюре цвета топленого молока с крошечными отварными яйцами; в роли горячего выступал мучной пудинг, обильно сдобренный пряными приправами, а на десерт ей досталась сметана с незнакомыми сушеными фруктами.