За гранью - Марк Энтони

ШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШ

Ломаная трещина проходила через центр диска, разделяя его на две половинки. Мелия внимательно осмотрела артефакт со всех сторон и задумалась.

— Похоже на связанную руну, — высказалась она наконец. — И очень, очень древнюю, поскольку искусство связывания рун было утрачено в Фаленгарте много веков тому назад.

— Я тоже так решил, — кивнул бард, — и очень рад, что наши мнения совпадают. В рунах я разбираюсь слабо, но все же считаю…

Дальнейшие его слова слились в ушах Трэвиса в неразборчивое бормотание. Он не мог оторвать глаз от руны. Поверхность камня выглядела безупречно гладкой. Кончики пальцев зачесались от нестерпимого желания прикоснуться к ней и ощутить собственной кожей ее манящую белизну. Не отдавая себе отчет в том, что делает, Трэвис вытянул правую руку и дотронулся до камня.

Рунный диск окружило голубое сияние, а серебристый символ в центре вспыхнул ярким белым пламенем. В то же мгновение чей-то голос в мозгу Трэвиса произнес одно-единственное незнакомое слово:

«Кронд!»

Но самое удивительное заключалось в том, что в отличие от слова ему был хорошо знаком произнесший его голос. Это был голос Джека Грейстоуна!

Вскрикнув от неожиданности, Трэвис отдернул руку и отступил на шаг назад. Голубой ореол вокруг камня тут же исчез, знак в центре руны поблек, а голос Джека в голове перестал звучать. Ловя на себе встревоженные взгляды окружающих, Трэвис растерянно заморгал и потер ладонь о бедро. Кожу покалывало, как после удара током. Внезапно Фолкен завладел его кистью и насильно повернул ладонью вверх.

Трэвис не мог поверить своим глазам. Да и все остальные смотрели на него так, словно он только что при них отрастил себе вторую голову. Все, кроме Мелии, чей взор выражал вовсе не удивление, а скорее холодную расчетливость.

На ладони правой руки Трэвиса — той самой, которую стиснул Джек во время их последней встречи в Обители Мага, — сиял серебром и лазурью, как несмываемое клеймо, таинственный знак. Только он почему-то совсем не походил на аналогичный символ, расположенный в центре рунного диска. Жалобный стон сорвался с губ Трэвиса Уайлдера.

— Ох, Джек, Джек! Что же ты со мной сотворил?! — в страхе и отчаянии прошептал он.

33

— Сдается мне, Фолкен, — бросила Мелия, меряя шагами поросший травой круг внутри покинутой башни, — что сейчас самое подходящее время поведать нам поподробнее об одном из задержавших тебя в пути осложнений. — Она круто повернулась и в упор посмотрела на Трэвиса.

Тот сидел на камне, понурив голову и тупо вглядываясь в раскрытую ладонь. Высветившийся на ней знак давно побледнел и изгладился, но он чувствовал под кожей каждый изгиб составляющих его линий. Изображение раскаленной нитью пылало в его мозгу, и стоило Трэвису хоть на мгновение закрыть глаза, как перед мысленным взором тут же вновь проступали три скрещивающиеся под углом прямые:

В голове теснились не находящие ответа вопросы. Каким образом поместил Джек этот знак на его ладонь? Зачем он так поступил? Что означает этот светящийся символ? Стоп! А почему, собственно, символ? Разумеется, знак на ладони Трэвиса заметно отличался от начертанного на круглом диске, найденном, по словам Фолкена, в ущелье Теней, но оба наверняка имели общее происхождение. Как там он его называл? Руна? Точно, руна! Жаль только, что и это слово ничего не объясняет. Ну зачем, зачем ты так подставил меня, Джек?!

Бельтан озабоченно переминался с ноги на ногу, но до сих пор не проронил ни слова. Очевидно, в подобных ситуациях рыцарь привык безоговорочно полагаться на Мелию и Фолкена, куда более сведущих в магии, нежели он. В магий? Ну да, конечно, в чем же еще? За исключением одной маленькой детали. В книжках, которые Трэвис читал в детстве, маги и волшебники тоже творили чудеса — чаще добрые, иногда злые, но всегда удивительные и восхитительно волнующие воображение. Магия Зеи оказалась совсем иной — темной, путающей, противной человеческому естеству. И нечего удивляться, если даже друг Фолкен поглядывает на него с подозрением.

— Между прочим, я наивно полагал, что у тебя больше не осталось сюрпризов за пазухой, друг Трэвис, — заметил бард, скрестив на груди руки.

— Я тоже так полагал, — сокрушенно отозвался Трэвис. — По-моему, будет лучше прямо сейчас рассказать леди Мелии и Бельтану обо всем, что со мной случилось. С самого начала.

— Неплохая идея, — одобрительно кивнул Фолкен.

Трэвис глубоко вдохнул и приступил к повествованию. Подробный пересказ событий, приведших его из Кастл-Сити в чужой, незнакомый мир, отнял немало времени, но заинтригованные слушатели ни разу не прервали его. Правда, реагировали они по-разному. Если Бельтан ловил каждое слово с расширенными от изумления глазами, его прекрасная спутница, наоборот, то и дело скептически морщилась, всем своим видом показывая, что сильно сомневается в правдивости рассказчика.

Как только Трэвис умолк, Мелия поднялась и приблизилась к нему.

— Могу я взглянуть на шкатулку? — сухо осведомилась она.

— Да-да, конечно, леди. — Трэвис вскочил с места, сунул руку за пазуху, достал железную шкатулку и протянул даме.

Мелия отрицательно покачала головой.

— Открой ее своими руками. Пожалуйста.

Несмотря на вежливый тон, слова ее больше походили на приказ, чем на просьбу. Трэвис снял крючок и открыл крышку. Серо-зеленый камень сразу ожил в солнечных лучах и засиял тысячами невидимых граней. Мелия склонилась над коробочкой и внимательно осмотрела камень, но ни разу не прикоснулась к нему. Закончив осмотр, она дала знак закрыть шкатулку.

— Ну и что вы об этом скажете, леди? — не удержался от вопроса Трэвис.

Мелия задумчиво посмотрела на него и покачала головой.

— Я ничего не скажу. Пока, во всяком случае. Могу только дать полезный совет. Хорошенько спрячь эту вещь, Трэвис Уайлдер, и никогда не открывай без крайней необходимости.

Трэвис послушно убрал шкатулочку во внутренний карман туники, успев заметить, однако, скептическую усмешку Фолкена. По всей видимости, у леди Мелии имелись свои соображения касательно природы камня, но делиться ими со всеми она по какой-то причине не желала. Трэвис, в свою очередь, не собирался докучать ей расспросами. Сегодняшний день и без того выдался щедрым на неожиданности.

 Бард бережно завернул разбитый рунный камень в тряпицу и упрятал сверток на самое дно котомки.

— Тогда в дорогу, друзья, — предложил он. — Сначала, правда, придется огорчить известием о скорой разлуке нашего гостеприимного хозяина короля Кела, но тут уж ничего не попишешь. До Кейлавана путь неблизкий.