Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений - Александр Черницкий

9 января 1996 года вся Россия изумленно повторяла новые имена: Радуев и Кизляр, Кизляр и Радуев. Банда «комсомольца» захватили дагестанский город с 40-тысячным населением, расположенный северо-восточнее Гудермеса. Буденновский рейд Басаева ничему не научил федералов: они вновь за взятки беспрепятственно пропустили колонну грузовиков с боевиками.

Сперва радуевцам попалась вертолетная площадка. Ударив по винтокрылым машинам из гранатометов, боевики разграбили склад неуправляемых реактивных снарядов (НУРС), после чего обстреляли расположение батальона внутренних войск. Когда среди федералов улеглась паника, налетчики уже были далеко.

В центре Кизляра действовали точно по басаевскому сценарию. Людей вышвыривали из домов, хватали на улицах и гнали к больнице и роддому. Недовольных расстреливали. Так были перебиты более 20 мирных жителей, 2 солдата и 7 милиционеров, а в руках банды оказалось около 3000 заложников. Однако и Радуев потерял 29 человек, убитых дагестанскими милиционерами — те продемонстрировали куда лучшую выучку, чем их буденновские коллеги.

К роддому ринулись журналисты, и Россия впервые Увидела через объективы телекамер невзрачного, малорослого человечка с дегенеративными чертами лица. То был Салман Радуев — командующий Северо-Восточным фронтом «независимой Ичкерии».

Мы превратим Кизляр в пепел! — возопил он большим, как у голодного птенца, ртом. — Русские, вон из Чечни!

Гражданские власти повели себя не умнее, чем в Будёновске. Около 7.00 наутро к больнице подогнали затребованные Радуевым 11 автобусов. Большинство заложников были освобождена. Но 162 человека стали живыми щитами — их посадили возле окон, чтобы прикрывать 300 боевиков. Колонна тронулась в направлении Чечни.

В Кремле поднялся переполох. Как и предсказывали сторонники силового решения кризиса в Буденновске дурной пример оказался заразителен. Если теперь дать уйти и Радуеву, чеченцы начнут захватывать здания по всей России: страна попросту утонет в террористическом хаосе. Было решено силами спецназа Северо-Кавказского военного округа блокировать колонну у границы с Чечней и освободить заложников.

Местное руководство было против силового решения: захваченные люди были представителями дагестанских народов, и следовало не допустить их гибели — даже ценой саботажа. Несколько депутатов из Махачкалы добровольно предали себя в руки террористов и в дороге вели переговоры с Радуевым. Он непреклонно требовал вывода российских войск из Чечни и признания ее независимости. Разумеется, дагестанцы ничего подобного обещать не могли.

Вертолеты с офицерами спецназа были задержаны в Кизляре до 13.00. Затем офицерам было приказано пересесть в… «икарусы», которые еще 40 минут спустя тронулись вдогонку Радуеву. Боясь провоцировать террористов, милиционеры беспрепятственно пропускали колонну с заложниками. Радуев не замедлил этим воспользовался. Близ села Первомайское боевики спустились из автобусов к автоматчикам из сводного отряда милиции Новосибирской области, которые несли службу на блок-посту. Далее было применено чисто восточное коварство. Радуев заявил, что опасается атаки со стороны новосибирцев и успокоится только тогда, когда они разоружатся:

— Нам не нужны ваши автоматы, сами охраняйте. Нам нужны гарантии безопасности!

Доверчивые сибиряки сложили оружие в отдельный чуланчик, к которому сами же приставили часового. Очень скоро чеченцы отобрали автомат и у него, после чего бравые «фараоны» всей сменой в 36 человек присоединились к заложникам, которых стало теперь 192 (депутаты к этому времени бесславно удалились).

Власти не подозревали, что расположенное в двух километрах от чеченской границы Первомайское уже захвачено группой из 150 боевиков, которых Радуев оставил здесь по пути в Кизляр. Заложников заставили окапываться, а часть жителей бежала от греха подальше.

Решающий штурм

Миновали 11, 12, 13 января. Прибывавшие одно за другим подразделения МВД, армии и ФСБ обложили село со всех сторон. Бывший сержант «собрал» вокруг себя элиту российских коммандос. В «икарусах», в заснеженных камышах да кустах дожидались приказа отряды службы безопасности президента Ельцина и отряд спецназа «Витязь», группы «Альфа» и «Вега», спецназ Северо-Кавказского военного округа, спец отряды быстрого реагирования (СОБРы МВД) из Москвы и Краснодара…

Всю операцию возглавлял заместитель министра внутренних дел генерал-лейтенант Голубец. Его фамилия, в отличие от Радуева, мало кому известна. Между тем без Голубца Радуев если бы и стал национальным героем Чечни, то, скорее всего, посмертно. Командный пункт генерала являлся эпицентром перманентной пьянки, в которую так или иначе были втянуты почти все высшие командиры — об этом свидетельствовали участники операции, пожелавшие остаться неизвестными.

На огневых рубежах не было даже карт местности. Согласованием частот связи офицеры соседних подразделений занимались разве что по собственной инициативе. Задачи ставились на пальцах — никто не позаботился изготовить макет Первомайского. Не потрудились даже выявить удобные для прорыва места в рядах осаждающих.

Полупьяное начальство облетело окрестности на вертолетах и доложило наверх о «тройном осадном кольце» да о том, что каждый метр вокруг села контролируется снайперами. Сам президент Ельцин продемонстрировал этот «контроль» по ТВ, весьма «художественно» изобразив прицеливание.

Приказы подразделениям отдавались, как правило, прямым текстом — о шифровке никто не позаботился. Между тем у Радуева имелись превосходные радиостанции «Моторола», и боевики всегда знали заранее, что предпримут федералы. Никто даже не догадался отключить подачу электричества в Первомайское, чтобы лишить боевиков возможности под заряжать батареи.

Штурм населенного пункта отчего-то был поручен спецназу, который натаскан на штурм транспортных средств и отдельных зданий. На обычные части — десантников, мотострелков, внутренние войска — была возложена задача прикрывать спецподразделения огнем.

14 января спецназ пошел вперед, однако неожиданно наткнулся на широкие арыки, о существовании которых без карт никто не подозревал. Коммандос ретировались чтобы подготовить форсирование водных преград.

Наутро бой начался с часовой артподготовки (3 противотанковых орудия) и авианалета (две «вертушки» Ми-24). Из боевиков практически никто не пострадал, зато несколько снарядов и ракет угодили прямехонько на позиции федералов.

Затем «Витязь» и СОБРы ринулись в атаку с северо-востока, а офицеры окружной бригады спецназа — со стороны Чечни. К этому времени радуевцы находились в окопах полного профиля, которые соединялись ходами сообщения с каменными подвалами ближайших домов. Штурм захлебнулся, когда чеченцы подбили ПТУРСами 3 боевые машины пехоты (БМП). Пушка еще одной БМП изначально была неисправна, но командиры зачем-то и эту машину пригнали к Первомайскому.

Захваченные у кизлярских вертолетчиков НУРСы пригодились Радуеву против вертолетов. Для запусков ракет находчивые боевики использовали автомобильный аккумулятор и обычную трубу (направляющую), на которой закрепили прицел, снятый со стрелкового оружия. Вертолет Ми-8, прибывший забрать раненых коммандос, едва не был сбит таким вот самодельным «пускачом». Командование решило возобновить штурм 16-го, и попойка разгорелась с новой силой.

Назавтра коммандос без больших потерь взяли внешнюю линию радуевской обороны. К вечеру к Первомайскому были переброшены батарея 122-мм гаубиц Д-30 и установки БМ-21 «Град»: у атакующих появилась наконец артиллерия! Благодарить за это следовало лично министра обороны Павла Грачева. Беспорядок в управлении войсками царил такой, что никто рангом пониже не смог обеспечить контртеррористическую группировку «богами войны».

Переночевав, спецназовцы отошли на полкилометра) чтобы дать артиллеристам пристреляться. Однако огневая подготовка не состоялась из-за плохой видимости. Спецназ вновь пошел на приступ и к середине дня 17 января овладел примерно половиной Первомайского. Вертолеты нанесли удары НУРСами, но при этом едва не угодили в один из СОБРов. Над селом впервые несколько раз показались штурмовики СУ-25, и впервые несколько залпов сделала установка ГРАД. Однако без поддержки армейских частей и эта атака захлебнулась!

Когда же она возобновилась, Радуев применил новинку — тяжелый пулемет, установленный на ГАЗ-53. Сделав несколько выстрелов, грузовик срывался с места и через минуту бил уже с другой позиции — и по спецназу, и по вертолетам. Применить против грузовика гаубицы федералам вновь помешала плохая видимость. Зато чеченским гранатометчикам она не была помехой. Не видя противника, но понимая, где именно он подбирается к селу, они били гранатами по соседним бетонным сооружениям так, чтобы поразить коммандос срикошетившими осколками. В решающем штурме 18 января генерал Голубец открытым текстом объявил по радио. Радуев тут же стал готовить давно намеченный прорыв. К ночи «комсомолец» собрал 250 боевиков и заложников на окраине села за насыпью, которая «смотрела» в сторону Чечни. Для прорыва он весьма предусмотрительно выбрал направление, на котором располагался стык дагестанских омоновцев и окружного спецназа. Опасаясь подхода боевиков со стороны Чечни, командиры этих подразделений вынуждены были часть сил перебросить на охрану своего тыла. Никаких резервов на случай прорыва федеральное командование не предусмотрело, и у радуевцев оказалось огромное численное превосходство.