Войсковая разведка Красной Армии и вермахта - Владимир Александрович Нагирняк

Фрагмент схемы расположения частей 41 сд на Пулавском плацдарме на 1 октября 1944 г.

Помощник начальника разведки 41 сд капитан С. И. Борискин. Находился на этой должности до тяжелого ранения 29 марта 1945 г.

Оценивая действия разведки 41 сд, начальник разведотдела 61 ск полковник Сидоров писал, что, несмотря на значительное время, отведенное на подготовку каждого поиска, работа велась неудовлетворительно:

«Не имелось твердого плана действий РП, намеченные дни действия РП переносились без всяких убедительных на то причин, что расхолаживало людей. Благодаря отсутствию хорошей организации и требовательности со стороны командования дивизии, полков — все поиски проходили безуспешно (…)

Таким образом на участке дивизии в течение месяца был захвачен только один документ, подтверждавший группировку противника перед левым флангом дивизии. В общей оценке дивизия не выполнила поставленных ей задач на разведку»[217].

Не помянул полковник добрым словом и начальника разведки 41 сд капитана Титкова и его помощника капитана Борискина:

«В общей оценке по итогам разведки за отчетный месяц, РО (разведотделение. — Прим. автора.) штадива со своими обязанностями не справилось.

Благодаря отсутствию надлежащего контроля и требовательности со стороны штадива, вошло в привычку систематическое невыполнение задач на разведку частями дивизии»[218].

Сложившаяся ситуация привела к появлению 6 ноября 1944 г. приказа «О неудовлетворительном состоянии разведки в 41 сд». Командир 61 ск отмечал, что приказы на разведку в соединении систематически не выполняются и с 26 сентября части Черняка не взяли ни одного пленного. Несмотря на персональные приказы от 30 октября и 1 ноября, обязывавшие командира 41 сд и его начштаба под личную ответственность взять языков, требование так и осталось невыполненным. Комкор считал, что командование дивизии не уделяет внимания своей разведке, не руководит ее действиями. Дело дошло до того, что разведчики просто не подчинялись приказам. К примеру, 1 ноября РП 244 сп старшего лейтенанта Малеванного отказалась выйти на задание. Григорьевский объявил выговор начальнику штаба 41 сд полковнику Холоду и предупредил о служебном несоответствии капитана Титкова. Таким образом, он дал понять Черняку, что еще один прокол в области разведки будет иметь серьезные последствия.

Начальник штаба 41 сд полковник Г. А. Холод

До этого дело не дошло: штаб 41 сд отрапортовал наверх о взятии четырех пленных 6-14 ноября. Любопытно, что честь дивизии спасла вовсе не разведрота, а ее полковая разведка и штрафники.

Три минус один

Командир 139 сп подполковник Медынский сделал правильные выводы из критики командования и к ночи на 7 ноября подготовил два поиска на своем участке обороны. Проводить их должны были две самостоятельно действующие группы разведчиков в районе местечка Лавецко Нове. Первая РП включала в себя 27 бойцов из роты автоматчиков под командованием лейтенанта Цехова. Вторая состояла из взвода пешей разведки полка в количестве 19 человек, которыми командовал младший лейтенант Манушин.

Обе РП с 3 по 6 ноября вели непрерывное наблюдение за выбранными объектами и для лучшего их изучения дважды выдвигались ночью к немецкому проволочному заграждению. Состав РП поучаствовал в двух тренировочных занятиях по захвату пленного. Возможность продемонстрировать степень своей готовности представилась вечером 6 ноября, когда РП вышли на исходный рубеж для начала поиска.

Пользуясь абсолютной темнотой, РП Цехова проникла во вражескую траншею через проделанный саперами проход в спирали Бруно. Выждав, пока парный патруль отойдет от пулеметной точки, советские автоматчики бросились на немецких пулеметчиков. Увы, те заметили нападавших и начали забрасывать их гранатами. В завязавшемся гранатном и рукопашном бою с пулеметным расчетом и подоспевшим патрулем красноармейцы смогли захватить пленного. После этого РП Цехова под прикрытием минометного огня отошла на свои позиции, имея четырех раненых бойцов.

Командир 139 сп подполковник С. Д. Медынский

РП Манушина проникла в немецкую траншею, проделав в проволоке проход в другом месте. Подгруппа захвата подползла к вражескому посту и залегла, наблюдая за поведением часового. Дождавшись, когда их коллеги из РП Цехова завершили поиск и вражеский огонь прекратился, разведчики неожиданно набросились на немецкого часового, обезоружили его, взяли в плен и, оставшись незамеченными, вернулись на свои позиции с языком. (См. схему № 12.)

Итог разведоперации 139 сп был следующим. Автоматчики пленили унтер-офицера Франца Мосбаха из штаба 1 батальона 95 пп 17 пд. Из-за тяжелого ранения его не смогли допросить, а его принадлежность к части была установлена из обнаруженных при нем документов. Разведвзвод взял рядового Якоба Либшера из 3 роты того же батальона. На допросе немец подтвердил нахождение своего подразделения на участке 41 сд, а также сообщил о его составе, вооружении и нюансах немецкой обороны.

Аналогичного успеха добился и разведвзвод 102 сп. Его бойцы взяли в плен рядового Эриха Гросса из 2 роты 1 батальона 355 пп 214 пд. Этот немец угодил в плен при следующих обстоятельствах.

Командир взвода пешей разведки 139 сп лейтенант С. Г. Манушин.

В поиске в ночь на 7 ноября 1944 г. был контужен. Награжден за взятие языка орденом Александра Невского

Подготовка к поиску в ночь на 14 ноября была проведена обстоятельно. 19 разведчиков под началом младшего лейтенанта Коптелова в течение четырех дней наблюдали за объектом нападения и тренировались брать языка на схожей местности. Вечером 13 ноября с помощью саперов РП прошла минное поле и проволочное заграждение противника. Затем подгруппа захвата стремительным броском ворвалась в траншею, но там никого не обнаружила. Пройдя до 300 м по траншее, разведчики заметили у блиндажа часового, успешно его сняли и закидали блиндаж гранатами. После этого РП стала поспешно отходить в свое расположение. Однако при переходе нейтральной полосы захваченный часовой Эрих Гросс «выхватил из кармана гранату и бросил в группу разведчиков». Были ранены шесть красноармейцев и сам немец. Впрочем, полученное Гроссом ранение не помешало допросить его в штабе полка, а затем и дивизии.

Таким образом, в ноябре 1944 г. 139 и 102 сп захватили троих пленных, но допросить удалось лишь двоих. Четвертого языка в этом месяце взяли бойцы 374 отдельной штрафной роты (далее — ошр. — Прим. автора.) во взаимодействии с разведвзводом 244 сп. Остановимся на этой акции подробнее.

Штрафники берут языка

Выполняя приказ командования о необходимости взятия языка, штаб 244 сп привлек к проведению ночного поиска взвод 374 ошр под командованием младшего лейтенанта Сибадова. Разведвзводу полка было поручено оказать штрафникам всю необходимую помощь для выполнения поставленной задачи. На протяжении пяти суток