Льюис Кэрролл - Нина Демурова

Особенно интересовало Кэрролла пограничное состояние полусна-полубодрствования. Он пишет: «Мысль: когда мы спим и, как это часто бывает, смутно сознаём это и пытаемся проснуться, не говорим ли мы во сне таких вещей и не совершаем ли таких поступков, которые наяву заслуживают название безумных? Нельзя ли в таком случае иногда определять безумие как неспособность отличать бодрствование от жизни во сне?» Тут невольно возникает вопрос: не потому ли во сне Алисы так много безумцев?

Немало удивила читателей и сама Алиса. Героиня Кэрролла, смело шагающая по диковинной стране, в которой она неожиданно очутилась, ничем не походила на обычных для того времени персонажей детских книжек — благонравных и скучных детей, строго соблюдающих сословную иерархию, покорно повторяющих истины, внушаемые им родителями и воспитателями. И дети в назидательных рассказах известных авторов — Марии Эджворт, Ханны Мур, Анны Летиции Барбо, писавшей вместе со своим братом Джоном Эйкином, и даже Чарлза Лэма, а также многих других — походили на маленьких взрослых, которым были неведомы ни смех, ни шалости, ни игры. Читатель всегда знал наперед, как эти дети сейчас поступят, что скажут и о чем подумают. Если и случалось им иногда допустить какую-то шалость или самостоятельность, то очень скоро они признавали свою вину, искренне сокрушались и просили у взрослых прощения. Кэрролловская Алиса была совершенно новой героиней детской книжки — живой, готовой к восприятию нового, умной девочкой, в голове которой роятся «всякие мысли». Она отважно шла вперед и почтительно, но с достоинством беседовала на самые неожиданные темы с самыми неожиданными персонажами, встреченными на своем пути. Э. Уилсон замечает: «Алиса всегда ведет себя как воспитанная девочка — разумно, практично», — и специально указывает на то, что в отношении Кэрролла к Алисе «нет ничего сентиментального». Не будет преувеличением сказать, что на протяжении многих десятилетий сентиментальность в той или иной степени неизменно присутствовала в книгах для детей. Такой героини детской книжки, как Алиса, английская литература еще не знала.

В 1962 году по случаю столетия исторического пикника, во время которого была впервые рассказана сказка о приключениях Алисы под землей, появилась статья Уистена Хью Одена, которую он назвал «Сегодняшнему „миру чудес“ нужна Алиса». Обстоятельный портрет героини он заканчивает словами:

«Можно ли считать Алису тем идеалом, к которому должен стремиться любой человек?

Я склонен ответить на этот вопрос утвердительно. Одиннадцатилетняя девочка (или двенадцатилетний мальчик) из хорошей семьи, то есть из такой семьи, где их окружали любовью, но вместе с тем приучали к определенной дисциплине, где к интеллектуальной жизни относились достаточно — но не излишне — серьезно, может быть замечательным существом. Уже не дети, они научились самообладанию, приобрели внутреннюю цельность и способность логически мыслить, не утратив вместе с тем воображения. Они не знают, конечно, что эта цельность досталась им слишком легко — это родительский дар, а не результат собственных усилий — и что им скоро предстоит его утратить, сначала в „буре и натиске“ юности, а затем, когда они вступят в мир взрослых, — в заботах о деньгах и положении в обществе.

Однако, встретившись с такой девочкой или мальчиком, невозможно не почувствовать, что в них, пусть ненадолго, по счастливой случайности воплощено именно то, чем после долгих лет и бесчисленных глупостей и ошибок нам хотелось бы в конце концов стать».

«Приключения Алисы в Стране чудес» имели успех, какого не ожидали ни автор, ни художник, ни издатель. Вскоре был напечатан второй завод, а за ним и третий, четвертый… С 1865 по 1868 год «Страна чудес» переиздавалась ежегодно. Было подсчитано, что за два года она принесла автору 250 фунтов дохода помимо тех 350 фунтов, что покрыли расходы на издание, включая и расчеты с Тенниелом.

В январе 1869 года вышли первые переводы «Алисы в Стране чудес» — переводы на немецкий и французский языки, инициированные самим Кэрроллом и осуществленные под его наблюдением. Для этого он даже специально занялся французским языком, в котором был не слишком силен. Он неплохо преуспел в этих занятиях и даже сочинил как-то по-французски коротенький стишок (не имевший никакого отношения к Алисе или «Стране чудес»), который дошел до нас благодаря тому, что его старый друг Томас Бейн записал его в своем дневнике.

On son, on crie;C’est la vie.On crie, on con,C’est la mort.

(Уходя, прощаться —это жизнь.Смерть — с ушедшимНавсегда простись[75].)

В 1872 году появился первый итальянский перевод и вскоре за ним и голландский. А в 1879 году «Алиса в Стране чудес» вышла на русском языке под названием «Соня в царстве дива» — перевод был анонимным, имя автора на титуле также не значилось[76].

Но что же семейство Лидделл? Как оно реагировало на успех сказки? Как ни странно, об этом мы ничего не знаем. Среди писем, полученных Кэрроллом и тщательно им зарегистрированных, нет ни одного от Лидделлов. А ведь он послал всем трем участницам июльской прогулки по экземпляру своей сказки, и они должны были бы ответить ему, как полагается, благодарственным письмом или письмами, хотя и жили поблизости. Нет и слов благодарности от родителей. В дневнике Кэрролла мы не находим ни слова об ответах на его подарки. Сказка, рассказанная девочкам и подаренная им, выросла почти вдвое, и их должны были бы заинтересовать новые, неизвестные им приключения Алисы. Видно, отношения ректорского семейства с «мистером Доджсоном» вконец испортились.

Кэрролл иногда видел сестер Лидделл издалека. 5 декабря 1863 года он отметил в дневнике, что встретил миссис Лидделл с детьми на любительском спектакле, но «не подошел к ним, как делал это весь семестр». Через две недели, будучи приглашен в ректорскую резиденцию, он высчитал, что не общался со своими юными приятельницами полгода. А летом 1864 года миссис Лидделл объявила, что не позволит более девочкам отправляться с ним на лодочные прогулки. Лорине в это время было уже 15 лет, Алисе — 12, а Эдит — 10[77]. Самая младшая сестра Рода была еще совсем малышкой. Вскоре всё семейство уехало на лето в Лландидно.

Художник Уильям Блейк Ричмонд был приглашен в Лландидно четой Лидделлов, где написал портрет трех сестер. Впоследствии он вспоминал, что летом 1864 года Доджсон также гостил у Лидделлов в Лландидно. То же читаем в воспоминаниях миссис Харгривс (Алисы Лидделл), записанных ее младшим сыном. Однако оба, по-видимому, ошибаются — в это время Кэрролл находился на острове Уайт. К тому же отношения Кэрролла с Лидделлами настолько охладились, что он никак не мог гостить у них в «Пенморфе». В дневниках Кэрролла нет упоминаний о поездке в Лландидно.