Ошибки богов. Книга седьмая. Восстание паладина (СИ) - Танков Вячеслав

Рано или поздно до всех доходит, что все изменилось. Низложенные члены Совета стоят на коленях в унизительных позах. Несмотря на это, каждого из них тщательно обшаривают, не забывая о том, кем являются арестованные. Все-таки каждый из них не только соплеменник, но и ассасин, хоть и в далеком прошлом.

Но опасения оказываются беспочвенными. Практически ни у кого из них не оказывается при себе оружия. Холеные зажравшиеся лица выражают животный ужас. Некоторые еще не до конца верят в происходящее, бормоча под нос угрозы. Даже сама Савано удивлена той легкости, с какой происходит переворот. Отведя меня в сторону, она говорит:

— Честно говоря, я надеялась на хоть какое-то сопротивление, чтобы в бою избавиться от наиболее опасных. Теперь придется давить в камерах.

— От них столько вреда? — удивляюсь в ответ. — Может, не стоит всех пускать в расход? Как насчет изгнания?

— Посмотри на них, — вздыхает кошка. — Они давно забыли про честь и достоинство, променяв их на блага и деньги, продавшись Поднебесным. Теперь, когда их лишат всего, они станут только еще опаснее. Изгнание для подобных - не выход. Нет, Ричард, извини, но я сама займусь их дальнейшей участью.

Согласно киваю, не испытывая ни малейшего сочувствия к мразям, и ободряюще глажу кошку промеж ушей. Через полминуты она выходит в центр площади, куда воины уже вывели всех арестованных. Возле каждого стоит воин с обнаженным мечом. Савано зачитывает обширный список прегрешений члена совета и в конце концов спрашивает у местных, что делать дальше с виновниками. Ответ следует немедленно — толпа требует крови. Кошка кивает охранникам и те мгновенно рубят осужденным головы или лишают их жизни другим, не менее действенным способом. Толпа ревет, славя предводительницу, пока кровь бывших членов Совета заливает площадь. Остальных старейшин уже увели. Должно быть, с ними кошка сумеет найти общий язык и договориться.

— Теперь, — берет слово Савано. — Мы построим новую деревню! Пусть пролитая сегодня кровь станет последней! Мы возродимся как новое общество!..

Она еще долго говорит, успокаивая селян и обещая им новую жизнь, но мне это уже неинтересно. Убедившись, что мое присутствие здесь больше не требуется, пытаюсь вернуться к обустройству новеньких, но меня перехватывает Масяна с просьбой заняться зарядкой артефактов для тех, кто уже переселился в пустующие дома. Все оставшееся время до позднего вечера бегаю из одной хатки в другую, по максимуму заряжая артефакты, отвечающие за холод в подземном холодильнике, тепло в доме и сараях и светильники, заодно ближе знакомясь с теми, кто решил выручить местное население. Большинство из них — обыкновенные хумансы, но хватает и зверолюдей, решивших, наконец, избавиться от притеснения со стороны остальных рас, начав новую жизнь в этой деревне. У некоторых есть молодые, но уже весьма привлекательные дочери, поглядывающие на меня с вполне определенным интересом. А в одном доме я подвергаюсь недвусмысленной атаке молодой ушастой вдовы, растящей еще совсем маленькую дочь-тигренка. Разумеется, я не упрямлюсь, строя из себя недотрогу, по-быстрому решая ее проблему, заодно помогая себе снять напряжение, пока дочка спит в другой комнате. Выходя из домика, машу очаровательной тигрице, обещая заглядывать, как только будет время.

Только ближе к ночи оказываюсь у последнего домика, куда поселили тех кроликов, с которыми я летел в последнем рейсе. Расправляюсь с их артефактами, обхожу дом, стараясь ничего не упустить. Излишне будет говорить о том, что Софина, молодая привлекательная крольчишка, неотступно сопровождает меня по пятам, стараясь хоть как-то помочь и лишний раз обратить на себя внимание. Ей это легко удается, так как девушка обладает всеми ярков выраженными признаками своего рода — гибким мускулистым телом, серебряными, даже белыми длинными волосами, парой мощных ушей и пушистым хвостиком чуть ниже спины. Если сравнивать Софину с Катариной или той же Джанной, то, несомненно, девушка проиграла бы им в размерах достоинств и общей женственности. Но ей это простительно, так как она еще очень молода и привлекательна именно свежестью и чарующей кавайностью. Плюс ко всему, Софина практически не стесняется своего тела, не задумываясь, ныряя под кровать, когда я прошу ее поискать там закатившийся артефакт, выставляя свою упругую попку. Я бы давно мог завалить ее прямо там, в спальне, пока ее родители вышли в сарай навести порядок и разобраться с инвентарем. Думаю, они специально так поступили, дав нам время познакомиться поближе. Но что-то до сих пор меня удерживает от этого шага, словно интуиция пытается меня о чем-то предупредить. Я не могу понять, в чем дело. С одной стороны я не чувствую никакой опасности, исходящей от этой зайки, а с другой, стоит мне только протянуть к ней руку, чтобы стиснуть ее зовущее горячее тело, как внутри меня слабо тренькает некий звоночек, как бы предупреждая: «Не лезь, подожди, разберись!»

Таким образом, я выхожу с разочарованной зайкой на улицу, прощаюсь с ее удивленными родителями, не ожидавшими столь скорого ухода, и пытаюсь выйти на улицу... Не тут-то было! Софина буквально повисает на руке, практически умоляя взять ее с собой, ибо она боится впервые ночевать в незнакомом месте. Пожимаю плечами, не видя в этом ничего особенного и поднимаю глаза на родителей. Ну, те только рады, естественно.

Савано с девушками слегка удивлены неожиданному визиту гостьи, но не более. Все крайне вымотаны, потому мы быстро едим и расходимся по комнатам. Я ловлю странный взгляд кошки, но не придаю ему значения. Может, ревнует? Зайка, естественно, напрашивается ночевать со мной. Хе-хе, кто бы сомневался! Зайка первой принимает душ и выходит красная, завернутая в полотенце. Потом иду я. Когда выхожу, разумеется, она уже лежит на кровати, пряча лицо под одеялом. Только уши торчат. Ложусь с другой стороны и поворачиваюсь к милой крольчихе. От ее молодого распаренного тела идет такой приятный зовущий аромат. Софина вдруг отбрасывает одеяло и прыгает на меня сверху. Ого! Кто бы мог подумать, она прячет под одеждой такие большие сиськи?! А этот странная красная руна на ее животике придает ей особый шарс! Стоп, что?! Руна?!

— Умри! — рычит зайка, обеими лапками занося обоюдоострый кинжал над моей голой грудью. И тут же, не теряя ни секунды, со всей силы наносит удар...

Глава 23. История одной зайки и перерождение Избранного

... — Мама! Мама!

— Дочка, Софи! Не-е-ет! Дочка! Пустите меня! Пустите!

— Ма-а-а-ама!..

Софину, как и бесчисленное множество других детей, работорговцы безжалостно разлучили со своими родителями, продавая и тех и других тем, кто больше заплатит. Красивые и вечномолодые зверодевушки пользовались огромным успехом у дворян, успешных торговцев и прочих, кто мог позволить себе служанку или рабыню. Детей покупали другие. Большинство таких людей предпочитало устраивать сделки чужими руками, не желая светиться даже перед соплеменниками, ибо их деяния были настолько ужасны, что не приветствовались даже собственной расой.

Работорговцам и пиратам было плевать на товар. За звонкую монету они могли продать кого угодно кому угодно, ни на секунду не задумываясь о морали своих действий. Впрочем, в пираты шли последние опустившиеся на самое дно люди, которые могли продать собственную мать.

Таким образом, в числе прочих Софина попала к Поднебесным. Описывать ее детство нет особой нужды, так как ничем хорошим оно не отличалось. Выживать девочке помогали врожденные ментальные навыки, благодаря которым она вызывала у мучителей некоторые послабления.

Но долго так продолжаться не могло. В одну из кошмарных ночей, навсегда изменивших ее жизнь, вместо обычных полубезумных ученых в детский барак пришел незнакомый старый маг. Он с ходу определил наиболее способных детей, без труда отбил слабую ментальную атаку девочки и определил ее в одну из групп, на которых испытывали магию крови.