«Если», 2000 № 01 - Владимир Медведев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Читатель подметил реально существующую коллизию: действительно, и в журнале «Если», и в газете «Книжное обозрение» (два издания, в которых публикуется львиная доля рецензий на фантастическую литературу) переводные произведения, как правило, оцениваются достаточно снисходительно, в то время как сочинения отечественных авторов подвергаются беспощадному анализу. Но ведь это естественно! Подавляющее большинство западных авторов мало интересуются тем, что о них думают рецензенты из России (хотя есть и исключения — к примеру, Орсон Скотт Кард). Тамошние издатели тоже не следят за российской прессой. Так что наши критики вправе ограничиться единственной задачей — известить отечественных читателей, о чем и как написана та или иная книга.
Другое дело — российская фантастика. Тут все — и писатели, и издатели, и читатели — не спускают глаз с рецензента, не позволяют ему расслабиться, заставляют быть доказательным. Да и сами критики, реально участвуя в литературном процессе, реально влияя на качество издаваемых книг, кровно заинтересованы в разговоре начистоту, в суждениях «по гамбургскому счету». Иной подход, основанный на представлении о «врожденной убогости» фантастического жанра, категорически неприемлем, поскольку автоматически ставит фантастику в положение литературы второго сорта. А это не соответствует действительности.
Александр Ройфе«Внимательно изучаю творчество Е.Лукина. Очень нравится. К сожалению, в некоторых своих публикациях он позволяет себе выпады против истины. Так, например, совершенно неприемлема его концепция плоской Земли. Известно, что Земля имеет форму куба, который с восьми вершин придерживают пальцами восемь одноглазых архатов. А что касается его декрета об отмене истории («Если» № 1, 1998 г. — прим. ред.), так он весьма несвоевременен — к сакральной тайне о невозможности любой истории человечество еще не подготовлено».
П.Калмыков, по Интернету.Вы совершенно правы: концепция плоской Земли неприемлема, как, впрочем, и любая другая концепция. Больше скажу: будь моя власть, я бы всех, у кого при обыске обнаружится концепция, отправлял прямиком в концептуальный лагерь на десять лет без права переписки. Брал бы вот так прямо и спрашивал: «Концепция есть?.. Ах, есть… А вяжи его, хлопцы-молодцы!» И вся недолга.
Что же касается разглашения сакральной тайны об отсутствии истории как таковой… Неужели Вы и впрямь полагаете, что я рискнул бы разгласить сей служебный секрет без прямого приказа свыше?
С сакральным приветом,
Евгений Лукин …ТРЕБУЮТ«Перестаньте печатать романы! Они все равно когда-нибудь выйдут отдельной книгой. А повести и рассказы нигде, кроме «Если», не прочесть».
Р.Кульчицкий, Москва.«За прошлый год вы напечатали всего два романа. Вспомните свое прошлое: роман (или большая повесть) и несколько рассказов. Это было идеальное сочетание».
Т.Распопов, Томск.«С удовольствием читаю литературные портреты в исполнении Гакова. Однако все это — зарубежные писатели. Из наших был только один Крапивин, о котором написал Борисов».
С.Вилюгин, Самара. …СПРАШИВАЮТ«Почему журнал не обращает внимания на такую тему, как фантастика в Интернете?»
Андрей, по Интернету.Время от времени мы обращаемся к фантастике в Сети (см., например, статью «Фантастический самиздат — электронная версия» в № 11–12, 1998. В будущем надеемся вести постоянное обозрение фантастических сайтов в Интернете.
«Очень понравились воспоминания Бориса Стругацкого и Кира Булычева. Будут ли еще чьи-то мемуары?»
Н.Петренко, С.-Петербург.Сейчас для нас заканчивает свои записки Владимир Михайлов. А потом — посмотрим… Следите за номерами журнала!
«Уже три раза посылал рассказы на конкурс «Альтернативная реальность» — и ни ответа, ни привета… Вы все время пишете, что не рецензируете присланные рукописи, так скажите, кто же этим все-таки занимается? И где может опубликоваться начинающий фантаст?»
С.Коростылев, по Интернету.Подобных писем в нашей почте немало. Попытаемся дать ответ в следующем номере, где мы планируем подвести итоги очередного этапа конкурса «Альтернативная реальность».
…ПРЕДЛАГАЮТ«Я даю журнал читать своим друзьям. Но с тех пор, как изменили формат «Если», он стал менее прочным, рассыпается после пятого или шестого прочтения. Может, вернуться к прежнему виду?»
А.Чернов, Волгоград.Уважаемый Алексей! Ваши друзья очень неплохо устроились. Посоветуйте им тоже выписывать журнал, и тогда не будет проблем с рассыпающимися страницами. Прочность экземпляра не зависит от формата. А шестое прочтение не выдержит ни один журнал, разве что печатать его на титановых пластинах.
…ЗАМЕЧАЮТ«Не разделяю оптимизма издателей, у которых вы брали интервью. Читателей фантастики с каждым годом становится все меньше и меньше, да и качество ее становится хуже. Мои однокурсники часто просят у меня чего-нибудь почитать из фантастики, так нередко даже ничего стоящего не могу предложить!»
В.Горенко, Москва.И все же: «меньше становится читателей» или «часто просят почитать»?
В нашей почте немало писем, посвященных анализу конкретных произведений или всему творчеству писателей. Есть и письма-раз-мышления по проблемам НФ-прозы. Судя по всему, многие поклонники фантастики желают испытать себя в жанре критики — самой неблагодарной из всех ипостасей журналистики. Ну что ж: дорогу отважным! Мы начинаем новый конкурс — назовем его «Братья по разуму». Редакция предлагает темы для обсуждения и публикует лучшую статью на эту тему, либо, если таковой не оказалось, дает обзор мнений — естественно, с упоминанием имен участников дискуссии.
Выносим на обсуждение следующую тему: «Виртуальная реальность — союзник или могильщик фантастики?» Просим учесть, что это конкурс для критиков, и следовательно, в качестве инструмента анализа необходимо привлекать литературный материал. Предложенную тему можно рассматривать шире, чем она поставлена, подняв те вопросы, которые пока не видят редакция и ее авторы. Подобное мы только приветствуем. Главное, чтобы суждения были доказательны. И еще одно условие: объем статьи не должен превышать шести стандартных страниц. Понимаем, условие жесткое для таких необъятных тем, но пусть словам будет тесно, а мыслям просторно.
РедакцияРЕЦЕНЗИИ
Евгений АВДЕЕВ
ЦЕНА ЧЕСТИ
Москва: Центрполиграф, 1999. — 488 с.
(Серия «Загадочная Русь»). 12 000 экз. (п)
Дмитрий ЯНКОВСКИЙ
ГОЛОС БУЛАТА
Москва: Центрполиграф, 1999. — 475 с.
(Серия «Загадочная Русь»). 10 000 экз. (п)
===================================================================================Обе книги имеет смысл рассматривать вместе. Как бы ни называлась новая серия — «Загадочная Русь», «Княжеский пир» или «Фантастика меча и колдовства» (на форзаце книг обозначены все три подзаголовка), — она представляет собой излюбленное ныне издателями сочинение на заданную тему. Или, как ныне модно говорить, Проект — с одними и теми же квазиисторическими реалиями (как, например, берестяные грамоты, которые царапает киммериец дед Зарян, владеющий айкидо) и полумифическими персонажами времен условной Киевской Руси. Тут и Владимир Красное Солнышко — наш, российский аналог короля Артура, — и бравый корабельщик Садко, и Илья Муромец с Алешей Поповичем, и Велес со Стрибогом, и Руслан с Людмилой. А заодно поиски волшебного атрибута, меч, наделенный разумом, дева, способная оборачиваться птицей, волки-оборотни и колдуны-отшельники — весь джентльменский набор посттолкиновской фэнтези, приправленный нравоучительными патриотическими откровениями: «А ведь русичи добрее. Грубые, пьют крепко, бивают не только чужих, но и своим достается. Но в трудный день всегда подадут руку соседу, детям малым лучший кусок. А немчура по щелям, каждый сам за себя. Их клич — мой дом, моя крепость. Так и живут» («Голос булата»).
Древнерусский свод легенд и преданий, дошедший до нас, небогат — былины да сказки в обработке Афанасьева. Казалось бы, это должно открывать дополнительный простор для фантазии, но в результате избыток степеней свободы сыграл с авторами злую шутку. И если Мэри Стюарт создавала свою трилогию о Мерлине, интерпретируя (впрочем, весьма вольно) исторические хроники, а Пол Андерсон в амбициозном по размаху романе «Дети морского царя» опирался на сложное взаимодействие северных, западных и восточно-славянских мифологических сюжетов, то создатели «Княжеского пира» черпают вдохновение все в том же неиссякаемом источнике, который есть Наше Все — в пушкинских «Руслане и Людмиле» и его же сказках. У Янковского герою, пустившемуся на поиски утерянной невесты, ветер рассказывает, что она в полуночных горах серебряной цепью прикована; у Авдеева из вод выходят 33 богатыря, чтобы прийти на подмогу в трудную минуту — точь-в-точь рыцари Круглого Стола, спящие в ожидании черных дней Британии.