Приключения Каспера Берната в Польше и других странах - Зинаида Шишова

- Нет, нет, пан доктор, господа мои, хвала господу, все здоровы. Заболела гостящая у нас молодая паненка, подружка панны Ванды. Когда же нам ожидать пана доктора?

- Я буду не позже чем через час... А ты тоже ко мне? - спросил доктор, передавая ребенка жене и разглядывая перевязанное плечо Франца.

- Да нет, это ерунда... - смущенно пробормотал Франц. - Мы вместе у пана Суходольского работаем, вот и зашли вместе. Дрова в лесу рубил и поранил...

Врач все-таки усадил Франца на табурет и осторожно размотал заскорузлую от засохшей крови повязку.

Осмотрев глубокую колотую рану, он невозмутимо заметил:

- Удивительно! Сколько живу на свете, никогда не видел, чтобы дрова рубили мечом! Ну, не мое дело... Однако ты, парень, пришел как раз вовремя: опоздал бы на денек, лишился бы руки - видишь, как загноилась рана!

Промыв рану и приложив к ней примочку, врач быстро и умело забинтовал руку.

- Повязки не снимать! Придешь через три дня... С богом!

Видя, что Франц потянулся к поясу за кошельком, врач тронул его за здоровую руку:

- Ладно, не надо... На том свете сочтемся. Ступайте, мне нужно приготовить все для посещения больной...

Он хотел еще что-то сказать, но тут же закрыл уши руками. А жена его, занося над ним маленькие кулачки, кричала:

- Благодетель какой! Денег ему не надо! На том свете угольками с тобой будут расплачиваться?!

Доктор Санатор махнул посетителям, чтобы они скорей уходили, и Франц с Юзефом поспешили выполнить его безмолвную просьбу.

Однако и на улице до них еще долго доносились вопли маленькой злой женщины:

- Лечит кого попало! А спросил ты, где его поранили? А может, это разбойник какой!

Приятели, переглянувшись, прибавили шагу и через час уже докладывали пану Суходольскому о выполненном поручении.

Пан Вацлав осторожно постучался в дверь спальни. Разглядев слезы на глазах открывшей ему пани Ангелины, он за руку осторожно вывел ее в прихожую:

- Ну, как Митта?

- Плохо. Горит. Бредит. А лекаря все нет. А еще пан Адольф куда-то запропал...

- Ну, утешься, сейчас у нас будет лучший в Гданьске врач!

И действительно, не прошло и получаса, как к дому свернул доктор Иоанн Санатор в сопровождении худенького парнишки, несшего ящик с медикаментами. Если бы Франц с Юзефом увидели сейчас доктора, они очень удивились бы. На нем был отличный новый бархатный плащ и шапка, опушенная богатым мехом выдры.

Утирая глаза платочном, в спальне доктора встретила удрученная пани Ангелина.

- Как больная? - спросил Иоанн Санатор.

Хозяйка дома только тяжело вздохнула.

Врач прошел в спальню и повелительным жестом предложил всем удалиться. Визит его продолжался долго. Наконец Санатор приоткрыл дверь и позвал пани Ангелину и пана Вацлава.

- Сейчас мой помощник приготовит лекарство. Положение больной тяжелое... Не утомляйте ее глаза светом, задерните поплотнее гардины. Первое лекарство дайте ей после того, как она прочитает "Отче наш". Второе - после "Радуйся, дева Мария". Время от времени кладите ей на лоб вот это. - Врач протянул расстроенной пани Ангелине толстый молитвенник. - Святая книга оттянет жар от головы девушки, и, возможно, последует некоторое облегчение ее состояния...

- "Отче наш" да "Радуйся, дева Мария"? - пробормотал себе под нос пан Вацлав. - Да как же она прочитает такие длиннющие молитвы, если бедняжка даже слово выговорить не может! Да еще этакую тяжесть на голову ей навалить!

- Ш-ш! - испуганно прервала его пани Ангелина. - Тебе уж и святые молитвы и святое писание кажется бременем, а Митта только от этого и сможет выздороветь!

- Не шипи, гусыня! - огрызнулся было пан Вацлав, но тут же, поцеловав руку жене, извинился: - Я ведь не болел никогда, прости мне, если я ничего в таких делах не смыслю!

- Обед подан, панове, - объявил Юзеф, появляясь в дверях.

Добрый пан Вацлав обрадовался случаю проявить гостеприимство.

- Прошу покорно! - сказал он и, обхватив Санатора за талию, повел к столу.

Сам хозяин, расстроенный чем-то, почти ничего не ел, а только подкладывал куски в тарелки гостей, и без того полные. Из семьи Суходольских к обеду никто не притронулся. Збигнев сидел, подпершись кулаком и уставившись в одну точку. Визит Санатора его не обнадежил. Ванда то и дело смахивала с ресниц слезинки, а встревоженная пани Ангелина ежеминутно сморкалась в мокрый от слез платочек.

Точно какая-то туча нависла над этим когда-то счастливым домом.

Наконец пан Вацлав не выдержал.

- И ведь подумать - столько напастей сразу! - произнес он со вздохом. Вокруг война... Проклятые тевтоны хозяйничают у нас в имении, не знаю даже, останется ли там что в целости... Покровитель Ордена - новоиспеченный император - тоже двинул на Гданьск свои войска... Не сегодня-завтра обложит город! Пся крев! А в доме больная, да будет милосердие божье над ней...

За окном раздался топот коней. Пан Вацлав высунулся в окно.

- А я уж думал, это Адольф! - сказал он со вздохом.

Трижды или четырежды высовывался в окно пан Суходольский, дожидаясь будущего зятя, а тот только к концу обеда вошел в столовую своей легкой, точно танцующей походкой.

- Добрый день, панство!

Лицо пана Вацлава просияло.

- Адольф! Друг милый! Наконец-то!

Куглер, поздоровавшись с хозяевами и с доктором, сразу понял, что в доме что-то неладно. Он вопросительно глянул на пана Вацлава.

- Вот вернулся, - сказал хозяин, показывая глазами на пригорюнившегося Збигнева, - и привез к нам больную паненку - тяжело хворую Митту, о которой я тебе рассказывал. Ну ладно, мы от тебя новостей ждем. Переодевайся, умывайся с дороги и прошу за стол!

Пока Куглер приводил себя в порядок, доктор, ссылаясь на ожидающих его пациентов, откланялся, скромно опустив в карман заготовленную паном Вацлавом золотую монету.

Не успел купец сесть за стол, как хозяин тут же набросился на него с расспросами:

- Новости, новости давай! Что там у нас, в Сухом доле?

Куглер, отрезав гусиную ножку, аккуратно добавил к ней тушеной капусты и только после этого со вздохом развел руками.

- Нельзя сказать, чтобы новости были хорошие, но и то слава богу, могли бы быть и похуже! Приехал я в имение как нельзя более вовремя. Всех мужиков успел перевести в лес. Уговорил их оборудовать вместительные землянки и загоны для скота... Словом, панове, что можно спасти - будет спасено!

- Слава тебе, создатель! Я у тебя, Адольф, буду в долгу до самой смерти!

- О, пане Адольф, вы уже вторично спасаете нас от разорения! - робко, с глубокой благодарностью прошептала пани Ангелина.

Налив пану Адольфу кубок вина, пан Вацлав истово чокнулся с ним:

- Сто лет тебе жизни и каждый день - счастливый!

- Виват!

Адольф Куглер поднял глаза на Ванду, но, не дождавшись от нее ни слова, перевел взгляд на Збигнева:

- Душевно рад вас видеть, пане Збигнев! Ну как, удалось вам ваше предприятие?

- Да, - сказал Збигнев, - панну Митту мы выручили... Но она тяжело больна... Врач мало верит в успех своего лечения, - добавил он тихо.

- Будем надеяться на милость провидения, - с чувством произнес Куглер. - Как жаль, однако, что лучший во всей Польше врач вот-вот должен покинуть наш город!

- Кого вы имеете в виду? - спросил Збигнев.

- Я только что от брата Маврикия Фербера, хранителя Вармийского собора. У него остановился ученый астроном и не менее знаменитый врач, "второй Гиппократ", как его называют, каноник Миколай Коперник.

- Каноник? - переспросил пан Вацлав с недоверием.- Да он еще почище книжищу навалит бедной девице на голову! Если светский врач...

Но фразу свою ему не удалось закончить: Збигнев неожиданно для всех, с грохотом опрокинув стул, вскочил с места:

- Миколай Коперник в Гданьске?!

Куглер с удивлением взглянул на будущего шурина.

- Почему вас это так удивляет? Каноник пробыл три дня здесь... Но сейчас, я думаю, он уже в пути...

- Ах, боже мой! - вырвалось у Збигнева, и он выбежал из столовой.

- Сумасшедший! Честное слово, сумасшедший! - растерянно пробормотал пан Вацлав и, отодвинув в сторону тарелку, кинулся вслед за сыном.

Но того было уже не догнать.

Через минуту все увидели, как он проскакал на коне мимо окна.

- Ах, сумасброд! Без шапки!.. - покачал головой хозяин дома.

Прохожие на улицах Гданьска не без удивления взирали на молодого, хорошо одетого простоволосого, растрепанного молодого человека, мчавшегося в галоп.

Збигнев хорошо знал дом Фербера и, увидев стоящего у ворот привратника, не слезая с коня, крикнул:

- Скажи, тут еще каноник Коперник?

- Его преподобие только что отбыл в Эблонг, - степенно ответил привратник. - А что пану угодно?

Но молодой растрепанный господин ничего ему не ответил. Круто повернув завертевшегося на месте коня, он погнал его к эблонским воротам.

Впереди он разглядел группу людей и подводы. Дальше на всем протяжении дороги никого и ничего не было видно.