Последняя осень. Буря - Дарья Пырх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты про Эмилию? — ахнула она, вспомнив ароматические палочки.
— Угу. Я сразу узнала дешевый химозный запах, оцепенела… Фигура такая же, как на нюдсах, но главное — имя. Глебушка говорил, что задерживается из-за бизнес-партнера, которого звали Эмиль. Понятно, чем они занимались. Тварь его увела, но я, — голос дрогнул, — все спланировала, причем за пару минут. После сеанса, пока свет не включили, раздобыла пакетик с соленым арахисом, как могла, измельчила, подсыпала ей в чай, испугалась, что поймает. Та выпила, не поморщилась. Только вкус отметила, идиотка.
— Вот почему чай был соленым, — оторопела Маша. — Ты ее чуть не убила!
— Теперь уйду сама, — усмехнулась Настя и потрясла пустым блистером. — Разлучу их даже после смерти.
Хохот стал надрывным, сменился плачем.
— Мне очень жаль, — пролепетала она. — Эмилия этого не заслужила. На меня иногда находит… Если бы только все можно было изменить… Я ни за что бы…
— Она жива, — сказала Маша. — Тебе повезло.
— Н-но вчера она мучилась, — промямлила Настя. — Сыпь, зуд, рвота… Вика вернулась хмурой, Злата тоже погрустнела, сегодня Эмилия не пришла на завтрак, вот я и спросила у тебя, поняла, что она… Точно все в порядке?
— Да. Надеюсь, обойдется без осложнений.
— Угу, — шумно сглотнула Лебедева. — Фух, прямо гора с плеч. Какая же я идиотка… Мне было так плохо, всю ночь не спала, изводила себя, представляла, как окажусь в тюрьме, придумывала разные способы, чтобы… Погоди, то есть я зря съела десять таблеток? Совсем не соображаю… Хорошо, что она уцелела.
«Небольшая доза. Судя по упаковке, это что-то неопасное», — подумала Маша и заверила:
— Ты тоже выкарабкаешься. Строители скоро прибудут, доставят вас в больницу. Еще не все потеряно.
— Я… Я же хотела убить человека, — с ужасом прошептала Настя. — Девушку, всего на год старше меня. Из-за парня. Это ненормально.
«И почему мне нужно всех утешать? — мысленно вопросила Маша. — У меня что, особые моральные принципы, эмпатия или красноречие? За дни в “Буре” Лебедева сказала слов больше, чем за целый семестр, а теперь прикидывается, будто мы — лучшие подружки. Что за чушь?» Спохватившись, она проговорила с долей неловкости:
— Ты запуталась, перенесла сильный стресс. Не отчаивайся. Из любой ситуации есть выход.
«Отлично, теперь я звучу, как тетки на ЕГЭ, — едва не фыркнула Маша. — Неплохая идея. Покушение на убийство — одно из жизненных испытаний, проверка на знания и навыки. Каждый способен его пройти… Может, я тоже спятила?» Несмотря на раздумья, она осознавала, что ввязалась в невероятно ответственную миссию. Ей, эгоистке, предстояло отыскать дорогу к Настиной душе, успокоить девушку, не навредив. Задание казалось чересчур сложным, если не невозможным.
— Порой мы совершаем неправильные выборы, — ввернула она дежурную фразу. — Если честно, не представляю, что ты чувствуешь. Уверена, как бы ни было плохо, это пройдет. Через год, два, три забудешь Глеба…
Настя перебила ее, выпалив:
— Никогда! Я буду любить его до последнего!
— Ты раньше с кем-нибудь встречалась?
— Ну да, — смутилась Настя. — Они были скучными, вполовину не такими классными.
— Разве ты по ним не убивалась?
— Нет, потому что в тех неудачниках не было страсти, интереса, настоящей мужской энергии.
«Запущенный случай», — отметила Маша, а вслух произнесла:
— Можешь вечно кататься на американских горках? Вверх-вниз, быстрее-медленнее?
Та согласилась без колебаний.
— Уверена? У любого закружится голова от постоянных перегрузок и скоростей либо подведет мозг: прежних высот не хватит, захочется еще и еще. Лучше плыть на лодке и поочередно грести, чем страдать от тошноты.
«Я сегодня философ», — хмыкнула Маша.
— При чем тут парк аттракционов? — удивилась Настя.
— Глеб подсадил тебя на эмоциональные качели. Стой, не отрицай, вспомни, что ты чувствовала, когда он был рядом?
— Восторг и обожание, — улыбнулась Настя.
— Что-то менялось, если он не рассказывал, где и с кем был, игнорировал твои просьбы?
— Да, мне было очень плохо.
— Он как-то исправлял свое поведение? Прислушивался к тебе?
— Конечно, мы же пара, — с жаром выпалила Настя. — Например… Или… Не могу вспомнить, но он учитывал мое мнение. Просто я младше, вот и предлагала какую-нибудь глупость. Глеб старше, умнее, опытнее. Доверяю ему больше, чем себе.
— Ты же интересуешься психологией, — предприняла новую попытку Маша. — Как бы специалисты описали ваши отношения?
— Преобладание денежных вибраций, грамотное распределение мужских и женских обязанностей, исполнение кармического долга.
— Ясно.
Маша с затаенной надеждой посмотрела на дверь. Даже бросать об стенку шарики или спорить с обиженными на женщин парнями было куда увлекательнее и полезнее, чем вести этот диалог.
— В твоих словах есть смысл, — неожиданно сказала Настя. — Я слишком привыкла к Глебу, будто срослась с ним. Пока не могу отпустить, смириться с потерей, поэтому вытворяю нечто неадекватное…
«Внезапный вывод, — хмыкнула Маша. — Ей вроде бы полегчало». Она миролюбиво предложила:
— Обсудишь со Златой?
— Думаешь, ей можно доверять?
«А мне?» — пронеслось в мыслях, но Маша удержалась от комментария.
— Злата не зря на психфаке, видно, что она горит профессией.
— Ты права, — воскликнула Настя. — Спасибо за помощь.
«Самый странный разговор в моей жизни», — отметила Маша и, выйдя в коридор, столкнулась с Яной, Викой и Златой. Последняя, выслушав пересказ беседы, отправилась к Лебедевой, а рыжая и блондинка продолжили подпирать стену.
Внезапно навалилась усталость. Прошмыгнув в комнату, Маша рухнула на постель. Эмилия не шелохнулась, Ангелина не оторвала взгляда от ноутбука. Динара по-прежнему отсутствовала. За окном ветер гнул белоснежные ели, сосны, дубы. «Будет метель», — мелькнуло на краю сознания. По сугробам скользила рябь. Приветливое солнце и зарождающаяся буря создали необычный контраст. Издалека картина показалась тихим пейзажем, но вблизи произвела бы впечатление начинающегося хаоса. Смерть Волгина вызывала схожие ощущения. Маша вроде бы получила ответы, но будто собрала не весь пазл. Нескольких деталей явно не хватало, однако пробелы вполне объяснялись промахами или непрофессионализмом. Личность убийцы не прояснила ситуацию, наоборот, навела смуту. «Если промолчу, Эмилия сможет жить без проблем, — подумала она. — Но пострадает семья Глеба. Если расскажу, Авдеева столкнется с уголовным преследованием, однако все будет по закону. Как же поступить?» Неудавшаяся месть Лебедевой тоже внесла долю сумбура в без того шаткое состояние. Хотелось на несколько дней пропасть для мира, вернуться лишь после того, как исчезнут все невзгоды.
Маша вновь погрязла в глубокой яме расследования. Прежде и она, и ребята лезли напролом, но лишь скатывались по грязи, барахтаясь на дне. Она думала, прокручивая в воспоминаниях зацепки. «Что еще мы не учли? Попробую заново. Приезд, встреча с Марком, заселение, «Правда
