Конан и Великая душа 2. Огни Будущего - Брайан Толуэлл

Окруженный свитой, карлик отбыл, унося с собой Книгу Судеб. Один лишь Брахо задержался у темницы Конана. Испытующе глядя на киммерийца, Слуга Судьбы сказал:

— Вот видишь, варвар, к чему привело твое упрям­ство. Послушался бы ты меня тогда — помнишь, как я предлагал тебе беззаботную жизнь?!

— Беги за своим хозяином, шавка-магистр, — пре­зрительно процедил Конан. — Пока я жив, вы еще не победили!

— Все может быть, — откровенно признался Брахо, — Но я не столь самонадеян, как мой Бог. Я буду следить за тобой, варвар. Ты обречен и сам знаешь это.

— Посмотрим! — с вызовом заметил киммериец.

— Что ж, посмотрим… Хочу напоследок открыть тебе маленький секрет, варвар. Хозяин предполагал сделать тебе сюрприз, но, я надеюсь, он не очень раз­гневается, если я открою дорогому гостю, что его ждет. Хозяин вычитал в Книге Судеб особое заклинание, превращающее людей в сталь.

— Кром! — вьщохнул потрясенный Конан.

— Ты удивлен? Он перевел первую часть заклинания — собственно превращение. Завтра он переведет и вторую — как превратить стального идола обратно в че­ловека. Ты все понял?! Он будет превращать тебя в сталь, варвар, в крепкую могучую сталь, которой ты по­клоняешься, точно Богу, и расколдовывать обратно, когда и если ему заблагорассудится! Только так, варвар, ты по-настоящему познаешь Волшебство Стали!

Конан не нашелся что ответить. На этот раз отчая­ние и безысходность всецело овладели его душой. Он не услышал, как невозмутимый Слуга СуДьбы покинул гостиную.

Глава семнадцатая

ГРОХОТ Б НОЧИ

Профессор Луиджи Фонтанелли был закоренелым консерватором. По его глубокому убеждению, ночью человеку полагалось спать. Особенно если он достиг возраста в семьдесят пять лет. И особенно если за не­сколько часов до того он совершил колоссальный пры­жок во времени и пространстве. Рассудив, что в Про­шлом человеку точно так же необходим здоровый, крепкий сон, как и в Будущем, док не преминул вос­пользоваться предложением любезного хозяина, отпра­вившись спать при первой же возможности.

Вечером карлик лично проводил профессора в отве­денные ему апартаменты. Они состояли из одной про­сторной, скромно, но аккуратно убранной комнаты, напоминавшей кабинет самого Тезиаса. У стены стояла широкая удобная кровать, чуть поодаль — массивный письменный стол. Вход в комнату обозначала тяжелая дубовая дверь. Внешне комната профессора напомина­ла монашескую келью, но док не придал этому никако­го значения. Как истинный ученый, он был неприхот­лив. Да и как выскажешь какие-либо претензии радушному хозяину, подарившему ему, единственному из людей науки двадцатого столетия, радость работы в далеком Прошлом?! На завтра док наметил большую исследовательскую программу; Тезиас обещал помочь ему. Но для этого необходимо было как следует вы­спаться.

И он спал на широкой удобной кровати, укрывшись мягким пуховым одеялом. Он не услышал ни прибытия Конана в горную цитадель, ни шумного появления Тхутмертари. Спал он крепко, но вдруг ему, никогда в жизни не видевшему снов, причудилось землетрясение. Он ощутил, как колеблется под ним почва. Затем раз­дался грохот, и Фонтанелли проснулся. Грохот повто­рился; профессор открыл глаза. Землетрясение не сни­лось ему: комната слегка дрожала, глухой грохот, какой бывает при глубинных толчках, шел из недр горы. Док вскочил с постели и дрожащими руками нащупал свечу. Давно ему не приходилось пользоваться столь прими­тивным источником света, но, на удивление, свеча за­жглась сразу, точно сама собой. Грохота больше не было, зато откуда-то снизу слышались звуки, отдален­но напоминающие крики людей, скрип и лязг металла.

Первой мыслью профессора было предупредить Те-зиаса о землетрясении. Он быстро подошел к двери и дернул ее на себя. Дверь не открылась. Тогда Фонта­нелли толкнул ее — дверь не поддалась и на этот раз. Тщательно обследовав ручку, док убедился, что засов находится снаружи.

Итак, его заперли. Зачем? Бунтарская натура учено­го протестовала против всякого принуждения. Его за­перли, точно нашкодившего ребенка! Док прислушал­ся. Крики затихли; однако им на смену пришли высокие свистящие звуки, словно кто-то выпускал воз­дух из громадной барокамеры. Вдруг раздался отчаян­ный, душераздирающий вопль, заставивший профессо­ра содрогнуться в немом ужасе. На смену воплю пришел смех — такой же высокий, лающий, жуткий, чем-то отдаленно напоминающий голос хозяина этой цитадели. «Чем там занимается мистер Тезиас?» — с тревогой подумал Фонтанелли. Зачем понадобилось изолировать его в этой келье? На что не нужно было ему смотреть? Какие опыты проводит Тезиас посреди ночи?

Фонтанелли ещё раз дернул дверь. Бесполезно. «Это возмутительно! — пронеслось в мозгу дока. — А если мне по нужде?»

— Откройте, мистер Тезиас! Я хочу выйти! — закри­чал Фонтанелли. — Откройте, кто-нибудь! Да выпусти­те же меня!

Умолкнув, док прислушался. Никто из хозяев не спешил выполнять просьбу Гостя. Очевидно, все ос­тальные обитатели этого замка заняты более полезным делом, нежели освобождение заточенного в келье про­фессора. Потеряв терпение, док отчаянно забарабанил в дверь. Все это ему положительно не нравилось.

Внезапно сверху раздался лязг. Резкий и мощный толчок бросил дока наземь; он сильно ударился. Дверь широко раскрылась, с наружных петель съехала вниз массивная щеколда. Профессор, недолго думая, бро­сился в открывшийся проем, Едва он выскочил в кори­дор, грохот и пронзительный свист повторились: так в космос взлетает ракета. Новый толчок бросил дока к стене; он чуть не налетел на факел, мерцающий туск­лым осенним светом. Затем все стихло.

Он был на свободе. Спать ему решительно расхоте­лось. Напротив, желание во что бы то ни стало разо­браться, что же действительно творится в ночном двор­це, достигло апогея. Ступая тихо и осторожно, он побрел по коридору.

Куца следует вдги, док не знал. Наугад он двинулся по главному коридору влево. Факелы, подобные тому, что чадил у его комнаты, были вмурованы в стену через каждые десять шагов. Изредка попадались двери, док осторожно приоткрывал их, но в темных комнатах не было ни души. Полное отсутствие окон и какого-либо движения воздуха не могло не насторожить профессо­ра. Однако воздух был удивительно свеж. «Наверное, здесь работает очистительная установка», — подумал док. Но никакой установки, вообще ничего, кроме ши­рокого коридора, частых факелов и редких дверей в пустые покои, он не обнаружил.

Вдруг голоса послышались где-то рядом. Краду­чись, док двинулся на голоса. Коридор круто поворачи­вал, за поворотом чернела ниша. ПоСомневавшись с минуту, док вступил в нишу. Послышались чьи-то тяжелые шаги; они приближались. Понимая, что посту­пает неучтиво, док все же вжался в нишу, затаив дыха­ние. Мимо него, мурлыкая себе под нос какой-то марш, покачивая головой и ухмыляясь, проследовал Джейк Митчелл.