Умри стоя! (Доблесть и честь) - Артём Мичурин

— Нет, — неожиданно для себя самого произнёс Глеб.

— Что ты сказал?

— Нет, — повторил он более твёрдо. — Так нельзя.

— Здесь я решаю, как можно, а как нельзя, — ледяным тоном проговорил Грубер, почти упершись шлемом в лоб «Ивана». — Это приказ, сержант.

— Я не позволю.

Вацлав и Стас, медленно зашли Глебу за спину. Оставшийся без присмотра Уваров замер на месте, едва удерживая челюсти в сомкнутом состоянии.

— Мятеж? — процедил сквозь зубы Грубер.

— Возьмём генерала и уйдём.

— Мятеж, — повторил он утвердительно и сделал два шага назад, поднимая «Феникс».

— Ты совершаешь ошибку.

— Сдай оружие. Тебя ждёт трибунал, сучёнок.

— Система, бронебойные.

— Тварь!

Электроприводы трёх «Фениксов» зажужжали почти одновременно.

Глеб, среагировав, бросился в сторону, прочь из кольца направленных на него стволов, за долю секунды до того, как три огненных языка слились воедино. Одна из очередей полоснула «Ивану» по бедру, едва разминувшись с гранатным подсумком. Упав на спину, Глеб направил картечницу в сторону движущихся среди дыма и снежной взвеси ног. «Малыш» успел выпустить четыре снаряда, прежде чем Глеб, сгруппировавшись, словно бык ринулся на ближайшую чёрную фигуру. Сбитый с ног Палач отлетел и, упав, получил в грудь три выстрела. За дымом и снегом Глеб не разглядел, пробили ли они броню, да и некогда было. Пулемётная очередь, ударившая «Ивану» в плечо, развернула его, чуть не опрокинув. Удержав равновесие, Глеб рванул в ближайший проулок, скрылся за углом дома, обошёл его и выглянул с другой стороны, в поисках противника. Но на перекрёстке перед муниципалитетом осталось только два Палача. Один лежал на спине без движений, раскинув руки. Грудная бронепластина обзавелась тремя ровными, будто высверленными отверстиями, из которых в морозный воздух поднимался пар. Второй боец Скорого Суда, опираясь на пулемёт, словно на костыль, пытался уйти с открытого пространства. Прострелянная нога волочилась, оставляя на снегу багровый след. Закованный в кандалы генерал так и сидел, похоже, всё ещё не веря в происходящее.

Глеб поймал в прицел голову ковыляющего спиной к нему недобитка и нажал спуск. На чёрном шлеме сверкнули искры. Пробитое забрало вылетело вон в облаке алых брызг. Палач качнулся, упал на колени и медленно повалился вперёд, поливая снег кашей из крови и комков того, что раньше было его головой.

— Что у вас там творится? — услышал Глеб по внутренней связи Карла. — Приём. Приём. Чёрт подери! Вы целы?

— У нас тут крыса, — ответил ему на удивление спокойный голос. — И она нас слышит. Так ведь, крыса? — добавил он вкрадчиво.

— Не понял вас, капитан, повторите.

— Расскажи ему, крыса. Расскажи, как ты убил Вацлава и Стаса, защищая предателей.

— Что?! Какого хуя?! Глен, сука, ты — покойник!!!

— Осторожно, Карл. Эта тварь за вторым домом от муниципалитета, по правой стороне. Не подставляйся, он шьёт ТБ как бумагу.

— Понял. Эй, Глен, падаль ты ебаная, я иду за тобой.

Глеб огляделся, ища пути отхода с засвеченной позиции. Задние дворы с подсобками и ветхими деревянными заборами не давали надёжных укрытий, а позади них уже стоял лес. Искать убежища в домах или забитом гражданскими муниципалитете было глупо. И Глеб решил дать открытый бой. Но не прямо сейчас… Через минуту… Просто немного передохнуть, отдышаться… Только теперь он обратил внимание на боль в правом плече. И она нарастала, становясь всё острее, отвлекая, не позволяя сосредоточиться. Броня на стыке грудной и плечевой пластин была пробита. Ладонь внутри «Ивана» стала липкой от крови.

— Дьявол. Система, оценить текущее состояние, — на забрале возникло окно с результатами анализа, в числе которых значилось: «Средняя кровопотеря. Угроза жизни незначительная. Расчётное время до потери боеспособности — 3,5 часа». — Могло быть хуже. Система, обезболивающее, стимулятор, сделать инъекцию.

Через секунду бегущие по венам препараты притупили боль, через три секунды от неё осталось только неприятное чувство влажной теплоты. Слабость и усталость отступили, голова прояснилась, мозг заработал с утроенной скоростью. Расплатой за это неизбежно станет жесточайший кризис. Но он придёт ещё не скоро. Если вообще будет к кому приходить.

— Вот так, — встряхнулся Глеб, дыша полной грудью и едва не пританцовывая от переполняющей его энергии. — Система, обзорный выстрел, пуск, — снаряд-камера, прочертив в воздухе дымную трассу, повис на парашюте в пятидесяти метрах над землёй. — Вывести изображение. Включить тепловизор, — на белёсой картинке с серыми прямоугольниками строений засветились несколько точек. Большинство — блеклые, скучковавшиеся под крышами. Одна — чуть поярче, прямо в центре перекрёстка. И три — настолько яркие, что засветка от силовых агрегатов тяжёлой брони не позволяла различить её очертания. Точка-Карл быстро продвигалась по направлению к перекрёстку, короткими перебежками. Точка-Отто светилась на противоположной стороне улицы, держа под прицелом угол дома, служивший Глебу укрытием. Чуть качнувшись, она сместилась вперёд и на секунду превратилась в светящийся овал. Раздался треск пулемётной очереди, и картинка с камеры пропала.

— Ещё игрушки есть, крыса? — раздался на внутренней частоте голос Грубера. — Давай, покажи. У нас полно времени, а здесь становиться скучновато. Нет? Может, хочешь поговорить? Я бы поговорил. Знаешь, всегда интересовался, что движет вами, предателями. А? Как ты намерен поступать дальше? Убьёшь нас и останешься тут за местного героя? Найдёшь бабу потолще, наплодишь ублюдков, и будешь жить счастливо?

Не слушая отвлекающей болтовни, Глеб двинулся навстречу Карлу. Перейдя за соседний дом, он открыл незапертые ворота хлева и шагнул внутрь. Проникнувший снаружи свет отразился от пары больших влажных глаз. Испуганная корова вздрогнула и попыталась замычать, но титановый кулак точным ударом отправил животное в нокаут.

— Или ты планируешь завалить нас и сдриснуть с генералом? — продолжил Грубер. — Надеешься, что никто не узнает? В таком случае ты просто идиот. Эта падаль, Уваров, тебя и сдаст. Не рассчитываешь же ты, в самом деле, на его благодарность? Что, рассчитываешь? Как мило. Брось, сержант, выходи. Сведём счёты, как два мужика. У тебя ведь есть ко мне счёт? Или уже забыл мину в проходе? Знаешь, я здорово повеселился тогда.

— Мразь, — Глеб осторожно прикрыл дверь. — Система, внешняя громкость — пять.

Обострённый слух «Ивана» заполнил наушники новыми, до того неразличимыми звуками: редко и глухо билось сердце мирно посапывающей коровы; потрескивали от мороза брёвна; копошились мыши в лежащей на сушилах соломе; за стеной кто-то шептал: «Тихо, тихо. Они уйдут. Тихо, тихо…»; снаружи скрипел прессуемый тяжёлыми шагами снег. Шаги прошли вдоль хлева и затихли.

— Система, включить тепловизор.

На фоне тонких дощатых ворот возникло свечение силового агрегата ТБ. Глеб навёл перекрестие поверх самой яркой его области и нажал спуск. Очередь урановых снарядов размолотила доски. Свечение усилилось, заплясав языками пламени.

Атакованный со спины Палач повалился на снег, пытаясь сбить огонь, рвущийся сквозь радиаторную решётку и не предусмотренные конструкцией отверстия в укрывающей силовой агрегат броне. Ворота хлева пошли дырами, словно тряпка под иглой швейной машины.

— Отто! Помоги! — орал Карл, лёжа на спине и боясь отвести «Феникс» от изрешечённых досок. — Я обездвижен! Дьявольщина! Слышишь меня?

— Мужайся, приятель, — сухо прозвучало в ответ.

— Что?! Помоги мне! — вылетевшая из темноты очередь ударила в пулемёт Палача, перекошенный блок стволов заклинило. — О, чёрт…

— Лежи смирно и останешься жив, — Глеб вышел из хлева, держа Карла на прицеле.

— Жив? — спросил тот без особой надежды. — А что потом?

— Я так далеко не загадываю, — титановые пальцы сорвали с выведенной из строя брони НАЗ и зашвырнули его на добрые полсотни метров, в движущийся по улице пожар.

— О! Какое великодушие, — усмехнулся Грубер. — С чего вдруг?

— Система, внутренняя частота, двусторонняя связь, — скомандовал Глеб, решив, что пришло время для конструктивного диалог, не забывая при этом искать способ зайти уцелевшему Палачу в тыл. — Карл не убивал безоружных граждан Союза.

— Они — сепаратисты! Тупая ты тварь! — сорвался на крик Грубер.

— Они — мои соотечественники. Я присягал защищать их.

— Ты присягал исполнять приказы!

— Приказ основан на ошибочных данных разведки. Это не Аляска, — Глеб обогнул следующий дом и, убедившись, что не попадает в сектор обзора Грубера, бегом пересёк улицу.

— О боже… Сержант, включи башку! Разведка не ошиблась с координатами и названием городка, не ошиблась с генералом, но перепутала континент?! Как такое возможно?!