Умри стоя! (Доблесть и честь) - Артём Мичурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Из всех стволов!!! — крикнул Глеб, с трудом заставляя себя остаться на месте при виде стремительно приближающейся серой тени с белыми звёздами на крыльях. Под фюзеляжем вспыхнуло пламя заработавшей авиационной пушки. — Огонь!!!
Четыре направленные вверх ствола одновременно ударили по воздушному противнику.
Обрушившаяся с неба очередь вспахала тридцатиметровый отрезок дороги. Перехватчик, заложив «бочку», унёсся на север. Посреди свежей борозды осталась дымящаяся, уткнувшаяся в землю покореженным стволом пушки «Химера».
— Преклов! — Глеб со всех ног бросился к конвульсивно дёргающей сочленениями машине. — Толян! — ударил он ладонью по пробитому в двух местах бронеколпаку кокпита. — Ты живой?! Открой эту хрень! Слышишь меня?!
— Назад! — дёрнул Талос Глеба за плечо. — Сейчас рванёт! — отчаянно замахал он автоматом в сторону пламени, пробивающемуся сквозь вентиляционные щели моторного отсека.
— Отвали! — пихнул его в грудь Глеб. — Толян! Открой кабину! Ты горишь!
Под бронеколпаком зашипело и массивная конструкция, чуть приподнявшись, медленно поползла назад.
— Да! — навалился Глеб, помогая сдвинуть неподатливую броню.
— Ах, тварь!!! — показался из-под колпака раскрасневшийся больше от ярости, чем от напряжения Преклов. — Сучара амерская!!! Он убил её!!! Убил!!!
— Вылезай уже! — подхватил Глеб Анатолия под руки и, вытащив из кокпита, бросился прочь от горящей машины.
Взрыв топливного элемента разорвал «Химеру» надвое. Отделившаяся от шасси башня как артиллерийский снаряд просвистела над «Иваном» и зарылась в землю, опутанная патронными лентами, будто выпущенными кишками.
— Убил мою крошку, — всхлипнул Преклов, и Глебу на секунду показалось, что в глазах у того блеснули слёзы, но лишь на секунду. — Какого хера ты делаешь? — возмутился Анатолий, поняв, что лежит на коленях «Ивана» бережно обнятый за плечи.
— Ух ёпт! — хохотнул Талос, сбивая огонь с рукава. — Я вам не помешаю?
— Сам-то цел? — поинтересовался Глеб, вставая на ноги.
— Ну, как сказать, — продемонстрировал Брат обожженное предплечье. — Авось не помру. Лучше беспокойся о нём. Бедолага во второй раз без ног остался. Придётся тебя ещё одним пассажиром за спину… Бля!!! — бросился он к догорающему грузовику.
Глеб огляделся в поисках воздушной угрозы, но небо вокруг было чистым, а тишину нарушал только треск огня и мат Талоса.
— Цело, — вернулся тот успокоившийся, с прожженным, изорванным и пропитанным кровью ранцем в руке. — А вот наш иностранный коллега пришёл в полную негодность, — потряс Брат ранцем, и мёртвая голова Рашера согласна закивала. — Выкинуть?
— Оставь, — распорядился Глеб. — Может, и в таком виде сгодится.
— Может, и сгодится, — закинул Талос лямку на плечо. — Кстати, а куда твои ушлые друзья подевались? Что-то не видно их.
— Суки, — поделился мнением Преклов.
— Надо двигаться, — сверился Глеб с картой. — До точки эвакуации пять километров. Так что двигаться придётся быстро. Тебя нужно как-то закрепить, — усадил он Анатолия на землю. — Талос, помоги.
С помощью разгрузки, двух ремней и троса совместными усилиями удалось соорудить на спине «Ивана» некое подобие корзины, в которую и был помещён Преклов, вооружённый СГК-5 из разорённого комплекта выживания.
— Убью тварей, — тяжело сипя и обливаясь потом, бормотал на бегу Талос. — Раздавлю… их главному козлу… черепушку… голыми руками.
— Береги дыхание, — посоветовал Глеб, передвигаясь с куда меньшим усилием. — Они всё сделали верно. Их задача — доставить Хьюза, а не подбросить нас с ветерком.
— Очень удобно… да. Нихера не делать… только сливки… снять.
— Не удивлюсь, — подал Преклов голос из-за спины «Ивана», — если они уже отчалили, объявив нас погибшими, и готовятся к награждению.
— Бля! Если так… я пойду… к америкосам… с белым флагом… лишь бы… поиметь шанс… расквитаться… с этими… уёбками.
— Отставить! — рявкнул Глеб, остановившись. — Чтоб я больше не слышал этой ереси!
— Ереси? — переспросил Талос, дыша со свистом. — А что бы ты сделал? А? Бросился бы вплавь? Или отправился бы на поиск ближайших америкосов, чтоб об них убиться во славу Союза?
Глеб, возмущённый подобными речами, испепелял Талоса взглядом, не находя, меж тем, достойного ответа на поставленный вопрос.
— Сейчас не время и не место, — процедил он, наконец, взяв себя в руки. — Мы продолжим этот разговор позже. А теперь прекрати нытьё и увеличь темп, если всё ещё хочешь повидаться с моими ушлыми друзьями.
О приближении к точке эвакуации первым сообщил пахнущий морем воздух, пригоняемый с востока усилившимся ветром. И только спустя пять минут ровный каменистый горизонт вспучился напоминающим скопление грибов ДОТом. Монументальная, не смотря на относительно небольшие размеры, конструкция не имела видимых следов повреждения. Но на чёрной стене красовалась выведенная красным надпись «ДЕАКТИВИРОВАНО».
— Свежая, — тронул Талос поблёскивающие влагой буквы.
— Нашли пилота, — выдвинул гипотезу Преклов, — или нашему профессору не подфартило?
— Не верю я этой хуйне, — скептически поморщился Брат.
— Не веришь — проверь, — не поскупился на совет Глеб.
— Нашёл дурака. Это у тебя сомнений нет. Вот и пиздуй первым. А я уж, как-нибудь, следом подтянусь. Что? — развёл Талос руками. — Давай, безупречный. Воодушеви меня личным примером.
Глеб хотел было презрительно сплюнуть, но, вовремя вспомнив о забрале, сумел избежать конфуза.
— Хорошо, — кивнул он, обходя ДОТ. — Держись подальше. Если что, успеешь сдаться.
Высокий скалистый берег резко обрывался и возле самого моря переходил в узкую занесённую гниющими водорослями полосу земли, по которой от камней до кромки воды тянулись две чёрно-белых ленты.
— Здесь проход, — нехотя сообщил Глеб идущему позади Талосу.
— Мины? — поинтересовался Преклов, глядя на ощетинившуюся стволами фортификацию.
— Похоже.
— Проход — это заебись, — оценил новость Брат, спускаясь по осыпающимся камням. — Но меня больше интересует, где наш грёбаный транспорт!
— Будет тебе и транспорт, — осторожно ступил Глеб на землю, стараясь попадать в оставленные Палачами следы. — Не плачь.
— Попридержал бы ты язык, командир, — огрызнулся Талос.
— А вот и он, — кивнул Глеб в сторону поднимающейся над вспененной водой рубки. — Шевели ногами!
— Знаешь, — продолжил Брат, добравшись до прохода. — Я, пожалуй, попрошу о переводе.
— Твоё право, — ответил Глеб, стоя у линии прибоя и наблюдая, как с чёрного покатого борта субмарины спускается на воду десантный бот.
— Да, так и сделаю. Попрошусь в регулярные…
Оглушительный хлопок, ретранслированный микрофонами «Ивана» ударил Глебу по ушам так, что в голове зазвенело. Сквозь звон прорвался срывающийся крик Преклова: «Тааалос!!!».
Брат лежал на спине, присыпанный землёй, в полутора метрах от образовавшейся воронки. Изорванная осколками левая ступня валялась метрах в трёх позади вместе с обломками экзоскелета.
— Что… что случилось? — приподнялся Талос на локтях.
— Не двигайся! — Глеб рывком втащил его в границы прохода.
— Держи! — перекинул Преклов ремень через плечо «Ивану»
— Где моя нога? — с пугающим спокойствием спросил Брат.
— Аптечку! — крикнул Глеб в белеющее лицо за забралом. — Дай свою аптечку!
— Сюда!!! — орал во всё горло Преклов, размахивая руками. — У нас тяжело раненый!!!
Десантный бот разбивал дном волны, медленно приближаясь. Слишком медленно…
Глава 21
В лазарете Эль Дескаро стоял полумрак и запах, который ни с чем не спутать. Кисловатый щекочущий носоглотку купаж антисептиков, хлора и больничных матрасов. Такой же, как в любом лазарете или госпитале от Огненой Земли до Чукотки. «Есть ли что-то более постоянное в этом мире?» — думал Глеб, сидя рядом с койкой Талоса, пока тот натужно подбирал слова.
— Это, я хотел сказать, — запыхтел он, словно перекатывал языком тяжеленный валун. — Ну… вчера я много чего натрепал. Лишнего. С души воротит. Ты, не принимай близко. Стресс там, и всё такое… Сам понимаешь.
— Я понимаю.
— Правда? Это… это хорошо. А нога… У меня ж всё равно экзоскелет будет. Так что побегаю ещё. Глядишь, и лучше прежнего, — усмехнулся Брат невесело. — Короче, я тут подумал, ну их нахер, эту общевойсковую шваль. Хочу в группе остаться. Что скажешь?
— Буду рад.
— Спасибо, командир, — протянул Талос раскрытую ладонь.
— Поправляйся, — ответил рукопожатием Глеб. — Я ещё зайду. А сейчас пора. Майор ждёт, — он вышел из палаты и отправился в кабинет Крайчека.
— Разрешите?
— Проходи, садись, — указал Виктор Крайчек сигарным окурком на стул. — Как спалось после первого серьёзного дела? Койка сухая?