Я всё снесу, милый - Марина Кистяева

— И собираюсь.

— Я не вижу твоего лица.

— А зачем тебе его видеть?

Зоя вздохнула, прикрыла глаза и уютно устроилась в «гнезде» его рук. Пусть говорит, что хочет.

— Я слушаю.

— Я хочу поговорить о наших отношениях. Зоя, ты беременна от меня, и теперь многое меняется.

Начинается…

— Что именно? Ты отправишь меня куда‑то, где я буду жить на протяжении девяти месяцев, потом мы подпишем договор, и ты заберешь у меня ребенка? — Зоя говорила, а сердце тревожно забилось.

Если он скажет «да», ее жизнь рухнет.

И тогда не останется силы, способной ее склеить.

Руки мрасса напряглись, объятие усилилось.

— Даже не мечтай об этом! — жестко и властно обрубил он. — Никуда я тебя не отправлю! Это раз. Я… Черт побери, я хочу постоянно чувствовать тебя рядом! Как физически, так и эмоционально! Хочу день за днем видеть, как растет внутри тебя наш ребенок! Заметь, я сказал — наш ребенок! Не мой. И я хочу знать, ты согласна?

Зоя в растерянности заморгала. Хотела перевернуться на спину, чтобы все‑таки посмотреть ему в глаза, но он не позволил.

— Согласна на что? — тихо выдохнула она.

— Жить вместе.

— Э — э-э — э… А сейчас мы живем не вместе? — еще тише выдохнула она.

— Зоя, ты поняла, о чем я.

Она совсем притихла.

— Не — а, не поняла.

— Я очень хочу, чтобы наши отношения вышли на новый уровень, — легкий поцелуй в плечо. — Я хочу семью. Полноценную. И я тебе ее предлагаю.

— А «полноценная» подразумевает равенство между партнерами?

Проклятье! Зачем она об этом сказала?!

Сейчас он снова включит «мрасса»!

И услышала в ответ невероятное:

— Подразумевает.

Зоя все‑таки перевернулась на другой бок и уткнулась в грудь Варшавского. Затаилась, опасаясь, что слезы сейчас брызнут из глаз.

— Зоя! Зоя, ты же не собираешься плакать?

— Еще чего! — пробормотала, шмыгая носом.

— Зоя, а ну‑ка посмотри на меня!

Сильнее вжалась в его грудь.

— Спокойной ночи, мрасс Юлиан Варшавский.

— Зоя…

— Не тревожь будущую мать своих детей.

Детей. Во множественном числе.

Объятия не ослабли, но стали более нежными и уютными.

— Тогда спи. Учти, первой я хочу девочку. Потом мальчика. Потом… разберемся.

Зоя боялась дышать, чтобы не спугнуть нечаянное счастье.

Разве такое возможно?

Пришла мириться, а получила… Зоя боялась думать о том, что же получила в ответ.

Слишком много всего и разом.

Поэтому она позволила себе расслабиться и погрузиться в сон.

Засыпала Зоя счастливой.

Сначала раздался звук бьющегося фарфора.

Зоя поморщилась, не спеша открывать глаза. Наверное, ей снова что‑то снится. Но зашевелился Юлиан, и в сознание девушки ворвались одновременно удивление, холодная решимость и тихая ярость.

Что‑то было не так.

— Предатель…ница! — болезненный и хриплый крик разорвал предутреннюю тишину.

Точно сон. Странный. Слишком реальный.

И голос. До безумия схожий с голосом мальчика Юры.

Только говорил с трудом.

Так было у нее, в первый день после пробуждения.

Пробуждение. Это слово смерчем проникло в голову Зои, заставив распахнуть глаза и быстро сесть.

Это ведь кошмар? Снова?

Это не было кошмаром.

Мальчик Юра стоял в их спальне и держал обоих под дулом пистолета.

Глава 23

— Пре…дательница! — снова воскликнул молодой человек с горящими безумными глазами.

Выглядел Юрий плохо. Бледный, под глазами темные круги, едва ли не синяки, скулы выпирают на худом лице. Тело тоже похудело, отчего высокая фигура казалась еще более нескладной.

У Зои заныло сердце.

Вот и встретились.

— Юра.

Она смотрела на него и не верила глазам. Его тоже пробудили. Но зачем? С какой целью? В «Рассвете» врачи говорили, что пробуждают только девушек. Мужчины, оплатившие криосон, все спят. До каких пор — непонятно. Но будить их пока никто не собирался. А тут… Ее мучитель. С пистолетом. Весело!

Варшавский медленно откинул покрывало, намереваясь встать. Юрий, заметив его движение, с надрывом вскрикнул:

— Стой! Стой лучше…

— Тебя зовут Юра? — казалось, слова молодого человека не произвели на Варшавского никакого впечатления. Он продолжал подниматься. Встал, не стесняясь обнаженного тела.

Мальчик Юрий, увидев перед собой крепкого обнаженного мужчину, задрожал всем телом и покачнулся.

— Ах ты… Трахаешься, да? Трахаешься с этим?.. Да? А я, Зоя?! Как же я?! Ты моя! Только моя, слышишь?

— Юра, успокойся! — Зоя не знала, как себя вести. Если бы не пистолет… Откуда у него оружие? И вообще, как он проник в дом Юлиана? Тут ведь охрана, камеры, роботы, система безопасности. И вдруг — незнакомец в доме.

Эта же мысль пришла в голову и Варшавскому. Потому он, не выпуская из поля зрения пистолет, начал двигаться в сторону молодого человека со словами:

— Как вы попали в мой дом?

Он пытался отвлечь его внимание на себя.

Ему категорически не понравился тот факт, что на его Зою наставили пистолет. И кто?! Человек, из‑за которого она страдала в прошлом! Ее до сих пор мучили кошмары, а значит, страдала она много в эмоциональном плане. И возможно, не только в эмоциональном.

Мрасс прищурил глаза.

— Мне открыли дверь! — Юра всё‑таки обратил внимание на его слова. — В твоем доме предатель! У тебя кругом одни предатели!

Зоя натянула покрывало до подбородка.

Господи, не дай ему совершить ещё одну ошибку!

Она смотрела на него, и ничего, кроме сожаления не испытывала. Даже страх был не столь сильным. Да, он присутствовал, как‑никак на неё навели пистолет. Но его перекрывало сочувствие к молодому человеку, которого жестоко обманули.

— Тебе открыли дверь? — переспросил Юлиан, делая ещё один шаг и выигрывая время. — Кто?

— Женщина! — порывисто выплюнул из себя Юрий. Метнул в сторону Варшавского взгляд, полный ненависти. — Стой, где стоишь! Не приближайся! Иначе я выстрелю!

Варшавский, хищно улыбаясь, покачал головой.

— Юрий, я даю вам шанс. Один. Вы отдаете мне пистолет, и я постараюсь сделать так, чтобы вы сильно не пострадали, после того, как снова попадете в центр. Вы нуждаетесь в лечении. Мы это обсудим.

Мальчик Юра, у которого ещё сильнее задрожали руки, истерически засмеялся.

— Ты себя слышишь, мужик? Это у меня пистолет! И я диктую условия! Понял меня?!

— Нет, — спокойно сказал Варшавский, находясь в паре метров от него.

Мрасс выпрямил спину и встал под дуло пистолета, загораживая собой Зою.

Вот теперь девушка напугалась. Пискнула и зажала рот рукой.