Я всё снесу, милый - Марина Кистяева

У Яны все перевернулось внутри.

Отлично! Просто отлично! То, что нужно!

— Дорогой, я все время задавалась одним вопросом: а почему размораживают только девушек? Почему не пробуждают мужчин? Надо думать, их тоже немало…

— Еще как немало! — доктор злорадно хохотнул. — Только пусть обломаются! На фиг они нам нужны?! Сама подумай! Если мы размораживаем девиц и не знаем, как с ними избежать проблем, представь, сколько хлопот будет с мужчинами. Во — первых, каждый второй из них ранее стоял у власти. Ладно, этих при желании обломают. Во — вторых, что мы будем отвечать на их требование вернуть средства, потраченные на криосон и отданные на хранение потомкам? Золото и драгкамни давно осели в чужих карманах. Да, есть несколько банков, которые продолжают хранить золото, принадлежавшее предкам. Взять банк того же Варшавского, будь он неладен. Честный, мля, гражданин нашелся! Но большинство‑то разворовано еще до нас! И для чего нам нужны тысячи неприспособленных и неадаптированных к современной жизни мужчин? Зачем они нам? Недостатка в мужчинах не наблюдается. А эти… Среди них немало военных. Бунтовать станут, права качать. Нет, пробуждать их никто не планирует, — довольный собой и своим рассказом, доктор Варганедзе небрежно перехватил руку девушки и положил на вялый член. — Как насчет продолжения, крошка?

— О, мой тигр! Я всегда только «за», — и Яна, уже мысленно составляя план дальнейших действий, быстро заводила рукой вверх — вниз.

Глава 22

Она беременна.

Эта мысль не отпускала Зою на протяжении всего дня.

После того как Юлиан вынес ее на руках из клиники и не отпускал всю дорогу до дома, согревая своим физическим и душевным теплом, она успокоилась и решила, что они поговорят по прибытии.

Ошиблась.

Жестоко ошиблась.

Как только гланж опустился на площадку перед домом Варшавского, он молча отодвинул ее от себя и был таков.

Зоя в первые секунды не могла поверить, что Юлиан ее бросил. Да — да, взял и бросил. А как еще назвать то, что он оставил ее в «летомобиле» одну?

На дрожащих ногах, испытывая волнение, смешанное со злостью, Зоя кое‑как доковыляла до особняка.

Чтобы на пороге столкнуться с управляющей.

— Вас можно поздравить, ширас? — холодно произнесла она.

Зоя вздохнула. Вот что делать с этой женщиной? Вроде бы и открытой неприязни не проявляет, а умудряется задеть словом и взглядом.

— Все вопросы к господину Варшавскому, — таким же официальным тоном ответила девушка и поплелась к себе.

Ей хотелось побыть одной. Но стоило переступить порог спальни, как раздались аплодисменты.

— Имел бы возможность обнять тебя, обнял. Да так, чтобы косточки затрещали!

— Спасибо, затейник.

В этом мире у роботов больше человечности, чем у людей!

— Как ощущения, будущая мамочка?

— Вот скажи, откуда ты все знаешь? Мы вернулись пять минут назад, а ты уже в курсе, — немного устало произнесла Зоя и прошла к трюмо. Села перед зеркалом и принялась изучать отражение.

Ничего в ней не изменилось. Те же белокурые волосы, чуть завивающиеся на концах, те же зеленоватые глаза. Правда, в них сейчас отсутствовал блеск, и появилась тоска. Ладно, с тоской как‑нибудь разберемся.

Разберемся же?

— У данов свои секреты.

— Данов? Хм, это ты сейчас на что намекаешь? Что компьютеры связаны между собой локальной сетью?

— Свои секреты, ширас Зоя. А я секретов не выдаю.

— Это мы еще посмотрим, затейник.

— Ты так и не сказала про свои ощущения.

Зоя пожала плечами, думая о том, что скоро в ее внешности произойдут изменения. Однозначно, в лучшую сторону. По — другому и быть не может.

На другое она не согласна.

— Я еще сама не знаю, дан.

— Обрадовалась?

— Однозначно.

— Как и господин мрасс.

Это не было вопросом.

Зоя прикрыла глаза. А вот с господином мрассом надо что‑то делать.

— Дан, ты можешь мне помочь?

— Конечно! — тотчас отозвался «комнатный» робот.

— Мне нравится твоя готовность. А главное — отсутствие встречного вопроса: «Смотря в чем?» Ладно, это все лирика. Скажи, Юлиан еще у себя?

— Нет, он как раз улетает.

Сердце екнуло.

— Куда?

— Не знаю. Честно.

— Надолго?

Сердце замерло.

— Не знаю. Честно.

Не успела Зоя почувствовать разочарование, как дан продолжил:

— Он уехал, но отдал распоряжения.

— Какие еще распоряжения? — нахмурилась Зоя.

— Через час прибудет инструктор, будет обучать тебя управлению гланжем.

Робкая радость охватила девушку.

С инструктором по управлению гланжем они прозанимались два часа. Зоя почувствовала усталость и отпустила его. Первый час они «убили» на то, что он объяснял принципы работы «летомобиля», а второй — на попытки усадить Зою на водительское сиденье.

Не получилось.

Устала Зоя именно от споров с инструктором. Оказалось, что она большая трусиха, чем предполагала. И не готова управлять гланжем. Возможно, сейчас это связано с нестабильным эмоциональным фоном. А возможно, с тем решением, что приняла.

Еще пару недель назад Зоя хотела научиться управлять «летомобилем», чтобы сбежать, затеряться среди других миров. Сейчас понимала, что затеряться не удастся. Да и надо ли?

Вечер опускался на землю, а Варшавского по — прежнему не наблюдалось.

Идти в спальню и сталкиваться с затейником у Зои желания не возникало. Вроде бы они и вели необременительные беседы, которые поддерживали моральный дух Зои. Но сегодня был не тот случай.

Зоя прошла на кухню, подошла к холодильнику, достала сливки, повертела кувшинчик в руках и поставила назад. Нет, на готовку она тоже не способна.

И что делать?

Ответ пришел сам собой.

Решение Зоя уже приняла, так чего тянуть?

Варшавский вернулся около трех ночи. Уставший и немного раздраженный. Вместо того чтобы провести вечер дома и поговорить с Зоей, ему пришлось провести время на заседании концерна. В этот раз его присутствие было необходимо — решался вопрос о поставке продовольствия на одну из дальних планет. Вопрос стоял серьезный, потому что планета была не исследована. Могли возникнуть серьезные проблемы, а деньги вкладывались огромные, даже по меркам конгломератов.

Юлиан проголосовал «за». Его голос оказался решающим.

На самом деле весь вечер он думал о беременности Зои.

Он скоро станет отцом.

Отцом!

Непередаваемое ощущение!

Юлиан хотел ребенка, и уже давно. Возможно, поэтому так спешил с пробуждением ширас. Он много раз представлял, как возьмет малыша на руки, прижмет к груди. И всегда будет рядом. Всегда.