Любовь на острие меча (СИ) - Наталия Вячеславовна Арефьева

И я разрешила. Потому что было безумно приятно. Его губы оказались мягкими, а прикосновения нежными. Даже, когда он углубил поцелуй.

Эти губы казались мне жесткими раньше, когда я смотрела на них. Но я и подумать не могла, что когда-нибудь их коснусь.

Одной рукой он зарылся в мои распущенные волосы, другой гладил по спине, все так же крепко прижимая к себе.

Я закинула руки ему на шею и запустила пальцы в волосы на затылке. Они тоже оказались мягкими. Странно, о волосах я думала так же, как и о губах. Оказывается, я вообще очень много о нем думала.

Он первым прервал поцелуй, прижался лбом к моему лбу и тяжело дышал.

— Ложись спать, Шевонн. Нам всем необходим отдых, хотя бы немного.

— А ты?

— Я тоже пойду. Спать. Спокойной ночи.

Легко коснулся моих губ и вышел из комнаты.

И что теперь? Все стало проще или еще больше запуталось?

Глава 29

На утро мы с Эйданом не увиделись. Маргарет сказала, что он ушел еще до рассвета. Если мы продолжим в том же ключе, вряд ли у нас когда-нибудь выйдет нормально поговорить. А ведь он обещал мне ответить на все мои вопросы.

Я одернула себя. Не о том сейчас нужно думать. Но не думать о том, что было вчера вечером, не получалось. При воспоминании о поцелуе губы начинали гореть, словно их коснулись только что и по телу разливалось приятное томление. В эти моменты не хотелось думать о психе Рэймонде, опасности и рунах. И, честно говоря, это сильно отвлекало.

Но сразу после завтрака появился Эван. Открыл портал и в управление мы прибыли уже через минуту. Мы пришли в то же помещение, где были вчера. Здесь имелось все необходимое, а на столе уже лежали все раскладки и записи о руне, которой Рэймонд «наградил» студентов.

Эван объяснил, что все попытки дезактивировать руну провалились, потому что любой символ, нанесенный на нее или рядом, просто рассыпался на части.

Но я уже поняла, что здесь клин клином вышибают.

Руна начинена ментальной магией, значит, только она и поможет. Нужно как бы «приказать» руне исчезнуть. Только тогда ментальные крючки отпустят сознание. Звучит сложно, но когда я объяснила свою идею Эвану, он буквально просветлел лицом и посмотрел на меня так уважительно, что я даже засмущалась.

Мы принялись за дело. Вернее, я принялась, а Эван наблюдал и кое-где помогал.

Когда все части руны встали на свои места, я перенесла ее на специальную пластину. Другую такую пластину с вредоносной руной Эван положил на стол передо мной. Она была насыщенного зеленого цвета и красиво переливалась перламутром. Моя же руна лишь слегка мерцала зеленоватыми всполохами. Я использовала совсем немного ментальной магии.

Лишь один приказ: исчезнуть.

С замиранием сердца я положила одну пластину на другую. Вспыхнул свет, между пластинами заискрило, они завибрировали и… все закончилось.

Я осторожно убрала верхнюю пластину. Ни одна из них уже не светилась, лишь серыми линиями едва заметно проступал рисунок рун. Но через мгновение пропал и он. Обе пластины оказались чистыми. Руны взаимоуничтожились.

Тишину прервал шумный выдох и слова Эвана:

— Ну, ты даешь, Шевонн. Я бы в жизни не догадался.

— Брось, — отмахнулась я, — уверена, ты рано или поздно понял бы, что нужно делать.

Руну мы закрепили на пластине. Осталось только опробовать ее на ком-нибудь из пострадавших. Но этим уже займусь не я.

Работали мы до самого обеда, во время которого я поняла, что мне необходимо забрать другие дневники и еще раз хорошо их просмотреть.

За столько лет я изучила их от и до. Но пользовалась не всем, что там записано. И сейчас, когда мне известно чуть больше, чем раньше, я могла посмотреть на эти записи под другим углом и найти что-то еще.

Сомнительно, но возможно.

А возможно, я просто искала повод лишний раз увидеть Эйдана. Ведь, чтобы попасть в академию, мне сначала нужно поговорить с ним.

Можно было бы обратиться к О’Флаэрти — старшему, но я отмела этот вариант. Потому что, если он согласится, то выделит мне в сопровождение совершенно незнакомых людей. А мне бы не хотелось никого отвлекать от работы.

Тому, что Эйдана я тоже отвлеку своей просьбой, я не придала значения. В конце концов, взялся обеспечивать мою безопасность — делай до конца. Да и потом, уверена, ему не повредит небольшая передышка, а времени мне нужно совсем немного.

В общем, да… скрывать от себя бессмысленно — я действительно хотела его увидеть.

А потому, когда Эван умчался с руной, сказав, что в принципе, я могу ходить где угодно, но желательно никому не мешать, и что мне запрещено покидать управление, да и не выпустит меня никто, я не спеша прибрала рабочее место и отправилась искать Эйдана. Решила, что если не найду, то пойду к Гордону о’Флаэрти.

Но мне повезло. Эйдана я увидела, как только вышла в коридор. Он разговаривал с какой-то девушкой в форменной одежде. Что-то спросил, получил ответ, кивнул и отпустил ее, направившись дальше по коридору. В мою сторону он не смотрел, явно был на чем-то сосредоточен, и мне пришлось его окликнуть.

Он повернулся в мою сторону, но мысленно был точно не здесь. Взгляд как будто внутрь себя и на лбу залегла глубокая складка.

— Шевонн? — когда он понял, кто перед ним, взгляд потеплел.

Но стал строгим, стоило мне произнести:

— Мне нужно забрать из академии остальные дневники. Хочу еще раз заглянуть в них, вдруг я что-то пропустила.

— Ты пользовалась ими несколько лет.

— Да, но раньше я не знала о демонах, а некоторые записи в них не совсем понятны. Вдруг это относится к делу?

Он посмотрел на часы, которые он носил всегда. Это явно был артефакт с непонятным мне назначением. Перевел взгляд на меня и со вздохом спросил:

— Это срочно?

— Я только заберу дневники из комнаты. Но, если ты слишком занят…

— Нет, — перебил он меня, — хорошо, пойдем. Только документы занесу.

Он зашел в ближайший кабинет, куда, видимо и собирался, а, вернувшись ко мне, открыл портал прямо в коридоре.

Мы вышли у входа в женское общежитие. До моей комнаты дошли в молчании, и только когда я толкнула дверь, Эйдан заговорил:

— Раз уж мы здесь, я зайду к ректору. Дождись меня в комнате и никуда не уходи.

В академии было время занятий, и я думала, что заберу все