О всех созданиях – больших и малых - Джеймс Хэрриот

— Я надеюсь, это поможет ему восстановить сердечный и дыхательный ритм, мисс Стабз. Он может проявлять признаки сонливости в течение дня, и это тоже пойдет ему на пользу. Продолжайте давать ему таблетки, а я оставлю вам еще лекарства для лечения его бронхита.

Я вручил бутылку с моим старым снадобьем из ипекакуаны и ацетата аммония.

Затем начинался второй акт. Миссис Бродвит приносила чашку чая и выпускала с кухни остальных животных. Прибегали терьер Бен и кокер-спаниель Салли, они начинали оглушительное состязание с Принцем, пытаясь превзойти соседа в мощности лая. За ними грациозно следовали кошки — Артур и Сьюзи, — они начинали тереться о мои брюки.

Таков был обычный сценарий многих чашек чая, которые я выпил вместе с мисс Стабз, лежавшей в своей постели под табличкой.

— Как вы сегодня? — спросил я.

— О, гораздо лучше, — тут же ответила она и, как всегда, сменила тему разговора.

По большей части она предпочитала говорить о своих животных и тех, кого знала в молодости. Много говорила о днях, когда ее семья была еще жива. Она любила рассказывать о похождениях трех своих братьев, а в тот день показала мне фотографию, которую миссис Бродвит нашла на дне комода.

Я взял ее в руки, и мне улыбнулись три молодых человека в бриджах до колена и кепках, бывших в моде в конце девяностых годов. В зубах у них были длинные трубки, а шаловливый взгляд их глаз не стал менее веселым за долгие годы.

— Хочу сказать вам, мисс Стабз, это восхитительные парни, — заметил я.

— О, они были такими бабниками! — воскликнула она.

Откинув голову на подушку, она засмеялась, и ее лицо на мгновение озарилось светом воспоминаний о прошлом.

Я вспомнил то, что мне говорили в деревне: о процветающем отце и его семействе, жившем в большом доме много лет назад. Потом случилась история с крупным иностранным кредитом и банкротством, и обстоятельства изменились. «Когда старый хозяин умер, — говорили мне, — у него ничего не было. Да и теперь у них и медных-то денег немного».

Возможно, их медяков только и хватало, чтобы поддерживать жизнь в мисс Стабз, ее животных и платить миссис Бродвит. Их не хватало на то, чтобы ухаживать за садом, домом или на обычные прихоти нормальной жизни.

Но, сидя здесь за чашкой чая, рядом с собаками, лежащими возле постели, и кошками, удобно устроившимися на ней, я переживал все то же чувство, которое ощущал всегда, — страх перед ответственностью, которая ложилась на меня. Единственным просветом в жизни немолодой отважной женщины была очевидная привязанность этой лохматой компании, которая не сводила глаз с ее лица. Загвоздка была в том, что все они тоже были немолоды.

Ведь поначалу собак было четверо, но одна из них — действительно древний золотистый ретривер — умерла за несколько месяцев до этого. А теперь я должен был при-сматривать за остальными, а ведь самому молодому из них было больше десяти лет.

Они были достаточно веселы, но у каждого имелись какие-то признаки престарелого возраста: у Принца — сердце, Салли в последнее время пила очень много воды, что заставляло меня подозревать у нее пиометрию. Бен худел от нефрита. Я не мог дать ему новые почки и не очень верил в таблетки уротропина, которые выписал ему. С Беном была еще одна проблема: ему постоянно требовалось подрезать когти, они росли с необычайной скоростью.

С кошками было полегче, хотя Сьюзи была чересчур худа, и мне приходилось постоянно с тревогой ощупывать мохнатый живот в поисках признаков лимфосаркомы. Артур был самым здоровым в компании, он не страдал ничем, кроме небольшого налета зубного камня.

Видимо, об этом же подумала и мисс Стабз, потому что, когда я закончил пить чай, она попросила осмотреть и его. Я положил его поперек постели и открыл ему рот.

— Да, все та же старая неприятность. Я справлюсь с ней прямо сейчас.

Артур был огромным серым котом-кастратом, живым опровержением всевозможных теорий о том, что кошки ко всему безразличны, эгоистичны и все такое. Его красивые глаза, украшавшие самую широкую из кошачьих морд, что я видел, смотрели на мир с безграничной доброжелательностью и терпимостью. Каждое его движение было исполнено невероятного достоинства.

Когда я начал чистить ему зубы, его грудь наполнилась громким мурлыканьем, которое показалось мне похожим на отдаленный звук подвесного мотора. Его не нужно было держать, он сидел спокойно и шевельнулся только раз, когда я, снимая пинцетом особенно длинный камень на заднем зубе, нечаянно задел десну. Он небрежно поднял массивную лапу, словно говоря: «Эй, поосторожнее, старина», — но когти при этом оставались невыпущенными.

Следующий вызов поступил через месяц: в шесть часов вечера позвонила миссис Бродвит. Бен потерял сознание. Я прыгнул в машину и через десять минут уже катил по нескошенной траве садовой лужайки, а животные смотрели на меня из окна. Когда я постучал, ответом мне был собачий лай, но голоса Бена не было слышно. Пройдя в комнату, я увидел, что старый пес лежит на боку возле кровати.

«ПКМ» — так мы пишем в таких случаях в регистрационных книгах. Прибыл уже к мертвому. Всего три слова, но они охватывают все возможные ситуации: смерть коровы от пареза, вола от водянки, теленка от непроходимости родовых путей. А сегодня вечером они означали, что мне больше не придется подрезать когти старому Бену.

Нефриты нечасто приводят к такому быстрому летальному исходу, но белок в его моче в последнее время рос с опасной скоростью.

— Что ж, все случилось быстро, мисс Стабз. Я уверен, что пес совсем не мучился.

Старая дама владела собой полностью. Я не увидел слез, только лицо ее оставалось совершенно неподвижным, когда она смотрела с кровати на существо, которое столько лет было частью ее компании. Я хотел как можно скорее вынести его из дома, подложил под него одеяло и поднял на руки.

— Минутку, — сказала мисс Стабз. Она с усилием повернулась на бок и пристально посмотрела на Бена. Не меняя выражения лица, она протянула руку и нежно коснулась собачьей головы. Затем она откинулась назад, а я поспешил прочь.

В кухне я шепотом совещался с миссис Бродвит.

— Я съезжу в деревню и попрошу Френа Мэннерса прийти и похоронить собаку, — сказала она. — Если у вас есть время, останьтесь с мадам, пока я не вернусь. Поговорите с ней, что ли, ей будет легче.

Я вернулся в комнату и сел подле кровати. Мисс Стабз посмотрела в окно и обратилась ко мне.

— А знаете, мистер Хэрриот, — сказала она небрежно, — следующей буду я.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, сегодня вечером ушел Бен, а за ним уйду и я. Я просто знаю это.

— Не может быть! Вы просто немного расстроились, только и всего. Со всеми случается, когда что-то происходит.

Но меня перебили. Я никогда не слышал и намека на подобное.

— Я не боюсь, — сказала она. — Я знаю, что меня ждет лучший мир. Я в этом никогда не сомневалась.

Наступило молчание; она спокойно лежала и смотрела на табличку, висевшую на газовом рожке.

Затем голова на подушке снова повернулась ко мне.

— Я боюсь только одного. — Тут выражение ее лица резко изменилось, как будто с него упала маска. Его нельзя было узнать. В ее глазах был виден ужас, она быстро схватила меня за руку. — Это касается моих собак и кошек, мистер Хэрриот. Я боюсь, что уже не увижусь с ними, когда меня не станет, и меня это так беспокоит... Понимаете, я знаю, что встречусь вновь с родителями и братьями, но... но...

— Ну а почему не с вашими животными?

— В этом-то все и дело! — Она покачала головой, и тут я впервые увидел, как слезы текут по ее щекам. — Ведь говорят же, что у животных нет души.

— Кто говорит?

— О, я читала об этом и знаю многих религиозных людей, которые верят в это.

— Ну, а я в это не верю! — Я похлопал свободной рукой по руке, все еще сжимавшей мою. — Если под душой понимать способность чувствовать любовь, хранить верность и испытывать благодарность, то животные в этом отношении бывают гораздо лучше, чем многие из людей. Тут вам не о чем беспокоиться.

— О, надеюсь, что вы правы. Я часто думаю об этом по ночам.

— Я знаю, что я прав, мисс Стабз, и не пытайтесь спорить со мной. Нас, ветеринаров, учат понимать души животных.

Напряжение спало с ее лица, и к ней вернулось прежнее настроение.

— Извините, что беспокою вас по такому поводу, но я больше не буду об этом говорить. Однако, перед тем как вы уйдете, я хочу, чтобы вы были предельно честны со мной. Не надо меня успокаивать — просто скажите правду. Я понимаю, вы очень молоды, но скажите мне — во что вы верите? Верите ли вы в то, что мои звери пойдут за мной?

Она пристально уставилась мне в глаза. Я заерзал на стуле и пару раз сглотнул.

— Мисс Стабз, боюсь, что не смогу определенно ответить на ваш вопрос, — сказал я. — Но я абсолютно уверен в одном. Куда сможете пойти вы, могут пойти и они.