Земляне против политики - Антон Толстых

— А почему я решил написать монографию об оживлении полумёртвых пациентов, если я ни черта не смыслю в медицине? Этот выбор позволяет мне проводить забавные медицинские опыты.

— Вы намереваетесь проводить опыты над Эдисоном? Но он человек белой расы, на нём нельзя проводить опыты!

— Согласно моей теории, вивисекция не имеет расовых границ. Эдисон впал в идеальное состояние для проведения опытов. Если мои слуги выберут правильную силу тока, он будет жив. Если сила тока превысит дозу, Эдисон больше не будет меня раздражать. Навеки.

— А Кенни? Если вы оживите его?

— Если я оживлю Кенни, он погибнет в следующей серии! Начинаем! Уиллард, пускайте электрическую жидкость!

Уиллард пустил электрический ток, конечности Эдисона подпрыгнули, он вскочил с койки, поставив рекорд по прыжкам в больничной палате. Словно отражение Эдисона, те же невольные действия совершил Кенни. Обнаружив перед собой сразу пятеро воспитанных людей, Эдисон вспомнил о благопристойности, но обратно не лёг. Его глаза блестели намного больше обычной меры, тело выглядело атлетичнее под влиянием напряжения, с которым он подпрыгнул, либо же перед нами была иллюзия.

Присмотревшись к замершим в ожидании пятерым людям, он с раздражением спросил:

— Что произошло?

— Мы вернули вас к жизни, — ответил Хамфри.

— Я и без вас понимаю, что вы вернули меня с того света!

— Откуда? — скептически прищурил глаза Хамфри.

— Но теперь вы за всё ответите! — продолжал Томас Эдисон. — Вы ответите за диагноз истерии! И за двадцать сигар! И за свет в конце туннеля!

— Какого ещё туннеля?

— Скоро сами увидите!

— Когда?

— Когда вы помрёте! В небесной канцелярии мне сказали, когда это произойдёт. Назвать точную дату?

Доктор Хамфри впился в него материалистически-подозрительным взглядом.

Кенни направил палец на нелепого доктора.

— Какую гадость вы сказали обо мне?

— «Он быдло, его не жалко».

— Так я и думал.

— Кто вы такой? — спросил Эдисон с явным подозрением во взоре.

— Я рабочий, и я отвечу вам за это безобразие!

— О каком безобразии вы говорите?

— Кто ввёл на лондонских заводах конвейер? Вы! Я сошёл с ума из-за этого безобразия! А вы смогли бы бесконечно повторять одни и те же действия? Кто виноват! Вы!

— Вы врёте, — возражал Хамфри. 

— Нет! Виновата Америка! — возразил Кенни.

— И что вы от меня хотите?

— Я буду драться с вами!

Примечательной была реакция Эдисона, вскочившего ещё выше и приготовившего кулаки для известной надобности.

— Я тоже буду драться с вами!

Хамфри положил руку на плечо Теслы.

— Похоже, я тоже виноват.

— В чём ваша вина?

— Я пропустил через Эдисона переменный ток очень высокой частоты. Вы сами упоминали, что такой ток не приносил вам никакого вреда. Но Эдисон под действием, — Хамфри отнял руку от плеча Теслы и наклонился к батарее, — тока частотой во множество циклов в секунду стал сильно наэлектризованным.

— Что это означает?

— Нервная система Эдисона получила мощный импульс. Он будет долгое время скакать по больнице и пугать людей.

Эдисон повернул своё лицо к Хамфри с его громкими словами.

— Вы хотите сказать... что пропустили через меня ток по методу Теслы? И этот ток был переменным?! О Высший разум, поведай мне, почему так произошло!

Последняя фраза была произнесена с поднятыми к потолку глазами и руками.

— Чем вы недовольны?

— Тем, что вы пропустили через меня переменный ток! Неужели у вас не было постоянного тока?

— Вы долго будете изливать на нас гнев? — спросил лорд Солсбери.

— Нет! Я обязан дать вам несколько советов. Я требую запретить «Кока-колу»!

— Запретить «Кока-колу»? Да в ней содержится кока, а в коке содержится лекарство!

— Я требую запретить лауданум!

— Это лекарство! — возопил Хамфри.

— Я требую запретить кровопускание!

— Вы безумец! Кровопускание спасло жизнь Билли Бонсу!

— Я требую запретить курение!

— Вы безумец! Вы хотите запретить средство от головной боли!

— Я требую запретить ирландское виски!

— Вы сошли с ума! — ответил лорд Солсбери. — Ирландское виски — топливо для космических аппаратов!

— Я требую запретить колонизацию Геи!

Одной этой фразы достаточно было, чтобы лорд Солсбери схватился за сердце и опустился в заблаговременно подставленные руки его нового министра.

— Вызовите врача! — немедленно сообразил доктор Хамфри.

— Вы сам врач! — ответил удивившийся Чемберлен.

— К чёрту! Уиллард, несите волосатую гусеницу!

— Волосатую гусеницу? — спросил лорд Солсбери, открывая глаза и пытаясь обойти наблюдательностью то, к чему приводит его мозговая болезнь. — Я не отказался бы от лечения волосатой гусеницей, но мне уже значительно лучше.

— Я требую запретить волосатых гусениц! — возопил тем временем Эдисон.

— Вы идиот! — парировал Хамфри.

— Я требую запретить доктора Хамфри!

На этот раз Хамфри не успел ответить ударом на удар в словесной дуэли, и его глаза были расширены от удара меткой рапиры, направляемой Эдисоном, что испытал действие тока высокой частоты, но не утратил американского остроумия.

— Вы не забыли обо мне? — вернул его рабочий на забытый путь.

— Тогда я предлагаю провести боксёрский поединок!

Такой мы видим реакцию Эдисона.

Чемберлен приложил ладонь к растерянному лицу. Взгляд был прям.

— Вы сошли с ума. Тот боксёрский поединок, что вы намереваетесь провести, нарушит правила, введённые маркизом Куинсбери. В первую очередь, боксировать нужно в перчатках.

— Я достаточно наэлектризован, чтобы драться без перчаток! Кенни, я готов к поединку! Будь готов...

— Всегда готов!

Доктор процедил:

— Не вздумайте драться, рабочий! Или вы хотите, чтобы я превратил вас обратно в собаку?

Рабочий приобрёл глаза, как два страусиных яйца, и начал в испуге ощупывать себя.

— Я раньше был собакой?!

— Хе-хе, это была американская докторская шутка. А если быть серьёзным, то я... не—на—ви—жу собак! Боюсь я их, вот что!

— Вы ещё у меня попляшете. Эдисон, я готов к бою!

— Бросайте перчатку!

Лорд Солсбери, мистер Чемберлен, Тесла вслед за недодоктором вынуждены были в величайшей спешке покинуть палату: в ней разворачивался ещё более невиданный в стенах Бартса эпизод, чем уже описанная погоня.

Что на этот раз затеял Эдисон, при учёте вышеописанного разговора легко будет вывести собственным умом; звуки, доносящиеся из палаты, говорили сами за себя. Громкое звучание коек, скрип пружин, дребезг оконных стёкол смешались в варварскую музыку, и вынести её звучание уху премьер-министра было труднее, чем уху Эдисона воспринять тихий голос принца Уэльского.

Тесла был взволнован происходящим, но доктор Хамфри осветил события своими циничными словами:

— Если Эдисон и Кенни получат повреждения, руководить их лечением я не буду. Сами виноваты. Маркиз Куинсбери велел боксировать в перчатках и на ринге шириной 24 фута. Именно эти правила нарушаются нашими наэлектризованными спортсменами. Если им будет хуже, я не виноват.

Тесла всплакнул. Искренне ли он сочувствует? Неведомо, действительно ли ему жаль своего соперника — хотя он и не признал обвинение в адрес Эдисона, по слухам, предавшего огню лабораторию Теслы, на что, по мнению электрического волшебника, благородный человек не способен — но истинным предметом его меланхолично выраженного настроения были следующие слова:

— Даже Эдисон не знал, что ему суждено вступить в абсурдный поединок с американским народом, обеспечив разрушение госпиталя до кирпичиков, кирпичиков до молекул, молекул до атомов, а дальше атомы не делятся! И кто бы мог подумать, что до таких низостей и грубостей этого человека и с ним всю Америку доведёт агрессивность... Представим, что на Земле есть страна, которую я за неимением лучшего определения назову Великобританией или даже Америкой. Если у них есть какая-нибудь Сирия, и прочие турецко-арабские территории, то что мешает землянам завоевать эту Сирию и вообще быть такими же людьми, как мы? Нападут они на чужую страну, и получат почётную премию. Нет-нет, только не надо выдавать такую премию! Ни один завоеватель не спасёт мир от войны! Но кто спасёт Эдисона от кулаков рабочего, никому из смертных неизвестно.

Лорд Солсбери не слышал этих пессимистических слов, обращённых к совести бывшего подданного Габсбургов. Чемберлен строго следовал за начальником, монокль блестел в прощальных лучах. На выходе из Бартса они уже не слышали звон разбитого стекла, крик рабочего «Забирай свои денежки!» и то, что должно было закономерно последовать дальше. Вернёмся же к центру Британской империи и увидим, что продолжало разворачиваться благодаря гению Эдисона и предприимчивости Теслы.