Странник по прозвищу Скиф - Михаил Ахманов

В плане же предстоящих событий Сарагосу более всего интересовал третий пункт. Перечитав его несколько раз, он приподнялся на носках, возвел глаза к серому бетонному потолку и возмущенно засопел, вспоминая угрюмые бледные лица трех зомби. В конце концов, это дело касалось лично его! Его собственной шкуры, его разума, его жизни, наконец! И безопасности его людей! Полученная же информация представлялась ему двусмысленной и неполной. Как, скажем, понимать это замечание насчет потери «некоторых базовых рефлексов»? Что к ним относится? Способность есть, пить, дышать, двигаться? Что еще? Какими еще бедами грозила встреча с Догалом и с тем неведомым и страшным, что, быть может, стояло за его спиной?

Тут он вспомнил о Скифе и о его незримом хранителе и успокоился. Великое облегчение, когда дайнджер под рукой!

Сунув листок с текстом в щель утилизатора, Сарагоса втиснулся в лифтовую кабинку, поднялся в арсенал, распечатал и вновь'запечатал пластинкой Стража входную дверь. Потом он направился вверх по лестнице, миновал располагавшийся на первом этаже медицинский отсек, заглянул в каптерку к дяде Коле (как он там, трезвый ли?) и в комнату инструкторов-проводников. Сегодня дежурили Сентябрь и Стилет; Самум был на задании, сопровождал двух любителей крупной дичи в мир Сафари-4, к птеродактилям и динозаврам. Куратор наведался и в «спальню», поглядел на три мерцающих защитных кокона и пяток пустых кресел. Сновидцы отправились в путь как раз перед визитом Джамаля, и Доктор сказал, что они пробудут в фэнтриэле шесть часов реального времени.

Шесть или семь? Внезапно куратор засомневался, и это вызвало у него недовольную гримасу. Прежде он ничего не забывал, ни единой мелочи… С минуту он разглядывал радужные переливы колпаков, под коими, быть может, находились сейчас погруженные в сон путники со всем своим скарбом — крупнокалиберными ружьями, боезапасом и рюкзаками. Так сколько же все-таки — шесть или семь? Ему не хотелось беспокоить Доктора, и, вернувшись в коридор, он кликнул Сентября.

— Запамятовал я… Сколько будет длиться это Погружение? Что Доктор говорил?

Сентябрь, высокий, светловолосый, с открытым улыбчивым лицом, вытянулся по стойке «смирно» и отрапортовал:

— Было сказано: шесть или семь часов, шеф! Еще было сказано: готовиться к приему четвертого объекта!

— Это кого же?

— Не иначе как тиранозавра, шеф?

Сарагоса неодобрительно покосился на шутника

— Ну, если они прибудут в его пасти .. все втроем… Шуточка насчет тиранозавра была дежурной; на самом деле сновидцы отправились на невысокое лесистое плато, где бродили в основном травоядные чудища. Великолепное место для охотничьих развлечений, и без большого риска… Но если б там даже водились тиранозавры, оно тем не менее показалось бы Сарагосе не столь опасным, как Амм Хаммат. В Амм Хаммате были люди, а ведь известно, что страшней человека зверя нет.

Улыбка исчезла с лица Сентября, и уже серьезно он сказал:

— Не беспокойтесь, шеф, не в первый раз. Да и Самум — мужик подходящий… Хоть рожа угрюмая, да глаза на месте.

— А этот-то как?.. Каратист-искусник?.. — Куратор мотнул головой в сторону двери, за которой скучал в одиночестве Стилет.

— Что — как? — Сентябрь вновь расплылся в улыбке. — Тоже отличный парень! Боец! Кирпич ладонью пробивает! Мы тут с ним… — Он принял боевую стойку, слегка согнувшись и взметнув руки к груди.

— Ну-ну, — сказал куратор. — Мебель мне не повредите, бойцы!

Повернувшись, он направился в приемную, размышляя о том, что для Сентября все отличные парни, все подходящие мужики. Лучше прочих, разумеется, Сингапур, задушевный друг-приятель, но и остальные хороши… Легкий характер у человека! Особенно если учесть род его занятий, прошлых и настоящих… Настоящие были вполне ясны, определенны и весьма небезопасны, а в прошлом Сентября был французский Иностранный легион, служба наемником в Приднестровской республике и еще много всякого. Но оптимизма он, похоже, не растерял.

Взглянув на часы, Сарагоса убедился, что до возвращения сновидцев время еще есть. Все-таки ничего он не запамятовал насчет срока, лишь «или» пропустил… Шесть или семь… Обычно прогнозы Доктора были точны и никаких «или» не содержали, но на сей раз у охотников имелась льгота: при желании им разрешалось продлить сафари на один день. Вспомнив об этом, куратор кивнул головой и направился к столу секретарши.

На столе у Элечки был полный порядок, ибо беспорядка шеф не терпел. Прямо под носом — раскрытый блокнот, слева — монитор с миниатюрной клавиатурой, справа — факс и полдюжины разноцветных телефонов. Сарагоса покосился в их сторону.

— Звонили, красавица?

— Два заказа, Пал Нилыч, больше ничего. — Ресницы Элечки приподнялись и опустились, как крохотные ажурные веера.

— Ну, занеси их в файл очередников… Что за люди-то? Новые? Или из прежних?

— Из прежних, Пал Нилыч. — Волоокий взгляд Элечки скользнул к блокноту. — Одна дама желает посетить Фрир Шардис, а еще…

— Погоди, — остановил ее Сарагоса. — Это какая ж дама?

— Да вы ее вспомните, Пал Нилыч, вспомните! Видная такая, рыжая, лет тридцати, одевается от Диора, в ушах алмазы, и глаза, как на витрине с бижутерией… Зеленые и блестят, я хочу сказать. Бывала у нас уже раза четыре и…

Та самая любопытная ведьма, вспомнил куратор, пропуская детальное описание внешности, драгоценностей и сногсшибательных туалетов зеленоглазой. В Шардис красавице приспичило, в Девять Сфер поиграться! Как раз туда, куда хотелось бы сосватать Джамаля свет Георгиевича… Ну, скатертью дорога, рыжая! Кого бы только с ней отправить? Угрюмца Самума? Из него она много не вытянет… Или, скажем, Скифа? Скиф поумнее и парень хоть куда — может, чего и принесет в клюве…

Он постучал по блокноту Элечки.

— Хватит про эту ювелирную выставку! Кто второй? Еще кто звонил?

— Джамаль Георгиевич, — с почтительным придыханием сказала Элечка. — Князь! Минут двадцать назад. Брови Сарагосы взлетели вверх.

— А ему чего надо? Он же был у меня! Не далее как утром!

— Он, — Элечка с отменной вежливостью выделила это «он», — он сказал, что желает сделать официальную заявку. Слова, мол, словами, а что в компьютер попадет, то ишак языком не слизнет… — Она хихикнула. — Так Джамаль Георгиевич и сказал!

— И куда этому остроумцу пожелалось? — буркнул куратор, уже предчувствуя ответ.

— Туда же, куда они ходили с новеньким… с Кириллом, — томно блеснув глазками, доложила Элечка.

Сарагоса ничего не ответил, хмыкнул, скривил губы и прошествовал к себе в кабинет. Устроившись в кресле, он некоторое время пристально разглядывал телефон, мысленно цитируя все три пункта полученной от Винтера информации, потом коснулся клавиш и вызвал агентство «Пентаграмма». Маленький экранчик «ви-ти» вспыхнул, в трубке раздался щелчок блокирующего устройства, и на мониторе возникла физиономия Догала. Правду докладывали шпики, подумал куратор. Нервозен, бледен и глаза бегают!

— Кто? — опросил Догал и тут же, не меняя тона, произнес: — Я занят!

— Ты всегда занят, Марк. Чем бы, хотелось знать? Выглядишь так, будто гильотина шею щекочет. Усики компаньона дрогнули.

— Петр Ильич, ты? Почему я тебя не вижу?

— Еще наглядишься, — сказал куратор. Охранный блок его «ви-ти» не позволял собеседнику видеть изображение и ознакомиться с номером, откуда делался вызов. Для Догала он был сейчас Синельниковым Петром Ильичом — если уж не на вид, так на слух.

— Есть новости? — спросил Догал, понижая голос.

— Есть.

Глаза компаньона испуганно метнулись в сторону.

— Ну я же тебя предупреждал, Петр Ильич! Затихарись и ничего не пиши! Не марай бумагу месяц-другой! А ты вывалил груду материала! Плюс статью о том самом случае. И что теперь? Что у тебя за новости такие? Опять… опять эти?..

— Опять, но не эти, — пробурчал Сарагоса. — Слушай, Марк, сам понимаешь, дело не телефонное, а потому хотел бы я повидаться с тобой в любое удобное время. И в любом удобном месте. Встретимся, будет минутка и о статье моей потолковать.

— Всегда рад, Петр Ильич. — Догал изобразил раздумье. — Ну, завтра я свободен после обеда… Почему бы нам не прокатиться за город? В Шувалове, скажем? Побродим, поговорим…

— Не пойдет. Ты свободен, я занят!

— Тогда послезавтра, с утра, часиков в десять? Знаешь кафе на Крестовском, где я обычно завтракаю?

— Время раннее, место глухое, а заведение дорогое, — отрезал куратор. — Послезавтра, в девять вечера, у тебя на квартире!

Полные губы Догала обиженно надулись.

— Ну вот!.. А говорил: в любое удобное время, в любом удобном месте!

— В удобном для меня, Марк, не для тебя, — сказал куратор и повесил трубку.

 Глава 19