Наваждение - Елена Ласкарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маруха потянула носом и изумилась:
— Духи?
Катя виновато потупилась:
— У меня оставалось немного… Я даже забыла, что есть… Вот… А то лежат без дела…
Все расселись вокруг стола и отдавали должное Катиной стряпне. И никто не замечал, что скатерть-простыня слегка отдает дихлофосом, потому что Дима в последний момент решил поморить прыснувших в разные стороны тараканов.
Как ни странно, каждый приготовил маленький подарок. Правда, до цветов додумалась только Юлька, никто из мужчин не сообразил преподнести имениннице букет.
Дима еще с утра подарил ей маленькую стеклянную рыбку с ушком, точно у елочной игрушки. Ее Катя тут же повесила на шею вместо кулона.
Маруха с Иркой, не сговариваясь, обе презентовали по пачке колготок. Владик — флакон дезодоранта, а Чика и Славка объявили, что у них подарок общий.
Катя радовалась всему, как ребенок. Дима давно уже не видел ее такой веселой, в таком приподнято-суматошном настроении…
Она даже не пьянела, выпивая вместе со всеми водку за каждый тост… А может, дело в том, что она впервые нормально закусывала?
Да и все держались на удивление. Не забывали сказать пару слов в честь именинницы, разливая по картонным стаканчикам очередную порцию.
И вот Славка извлек из-за спины красивую блестящую коробочку, напоминающую портсигар. Внутри она была разделена на семь узких ячеек.
— Внимание! — объявил он. — Персональный набор «Неделька».
— Цени нашу щедрость! — заявил Чика и вложил в каждую ячейку по крохотному свертку, типа аптечного порошка. — Недельная доза. И вечный кайф — покой нам только снится!
Девчонки восторженно завыли и захлопали в ладоши. Чика гордо раскланялся.
— Может, попробуем? — пискнула Ирка. — Такой праздник!
Катя взяла из Славкиных рук открытую коробочку и щедро протянула девчонкам так, словно это был и в самом деле портсигар.
— Угощайтесь.
Они не заставили себя долго упрашивать и тут же схватили по пакетику.
— Здесь только семь, а нас восемь… — заметил Владик.
— Я не буду, — быстро сказал Дима.
«Мне было хорошо, а стало еще лучше. Значит, чего-то все-таки недоставало? Этого?
Какие у моих друзей красивые лица… И как тонко они понимают меня, даже лучше, чем я сама…
Ведь мое тело, моя душа так ждали этой дозы, а я хотела лишить их такого удовольствия…
Вот теперь праздник засиял всеми красками!»
…Теперь за столом в здравом сознании остался один лишь Дима.
Впрочем, теперь не было никакого стола — доска перевернута, простыня сдернута, а на полу — раздавленные пластиковые салатницы. Под ногами размазана дикая смесь из оливье и моркови с чесноком.
Виновата в этом толстая Маруха, которая с глупой улыбкой побрела куда-то «ловить кайф», покачнулась и всем своим весом сбила хрупкое сооружение.
Но она этого даже не заметила, и никто не обратил внимания…
Владик прислонился спиной к стене и жадно обгладывал куриную ляжку, вытирая жирные пальцы о джинсы лежащей рядом Юльки.
А та обняла Ирку и закрыла глаза, нежно касаясь губами лица подруги… Славка и Чика смотрели вполне осмысленно, только несли всякую чушь.
А Катя обвила руками Димкину шею, так что ему теперь было трудно сдвинуться с места, и счастливо смеялась.
Интересно, что она сейчас видит своим искаженным зрением, какие картины рисует ей воспаленное воображение?
Брызги винегрета на обоях кажутся праздничным фейерверком? А едва слышный запах веточки мимозы — цветением райских кущ?
Дима осторожно протянул руку, взял бутылку и глотнул водку прямо из горлышка.
Говорят, с волками жить — по-волчьи выть. А со свиньями?
Никто из них, и Катя тоже, не умеет жить по-человечески. Хотели посидеть, как люди… Ха! Можно было заранее предположить, чем это закончится.
Постепенно все затихли, словно заснули. Наркотик парализовал мозг и отключил работу рук и ног.
Не люди — а безвольные тряпки.
Теперь остается только ждать, когда через пару часов они начнут опять приходить в себя.
Уроды! Козлы! Как они все ему уже осточертели!!!
Но он связан по рукам и ногам. И вериги эти — Катя.
Без наркотиков, которые поставляет Чика, ему просто не справиться с ней.
Первым очнулся Чика. За ним Славка. Девчонки еще валялись в отрубе, глядя на мир бессмысленными глазами.
— Кто это сделал? — морщась, спросил Чика. — Маруха? Поднимите эту корову, пусть уберет.
— Да какая теперь разница? — махнул рукой Славка. — Ты жрать хочешь?
— Нет.
— Ну и я — нет.
Постепенно все зашевелились, поднялись с пола… Маруха жадно тянула недокуренный чинарик, Юлька пила из бутылки пиво, словно месяц в пустыне провела…
И разговор постепенно оживился… Теперь было что вспомнить и что рассказать… Хоть языки и ворочались едва-едва, зато понимание было — с первого звука…
И Катя подняла голову. Глаза еще туманились, но на ногах она стояла вполне твердо. Она взяла подаренный «портсигар», с сожалением посмотрела на опустевшие отделения и опустила его в свою сумочку.
— Дим… — пролепетала она, едва шевеля губами. — Ты меня поцелуешь?
— Да… — бормотнул он. — Потом… позже…
Только недавно она напоминала ему прежнюю Катю, а теперь вновь превратилась в неприятную, неопрятную размазню.
Вот и Ирка побрела по комнате, зацепилась ногой за разбросанные кирпичи и рухнула на пол, растянувшись во весь рост…
…Жуткий грохот сотряс квартиру. Два сильных удара — и хлипкая входная дверь влетела внутрь вместе с выбитой коробкой. А вслед за ней — крепкие парни в пятнистой форме.
Никто сразу не понял, в чем дело… Ирка загремела… А эти-то откуда?
— Встать! К стене!!! — рявкнул крепыш со злым лицом. — Руки за голову!
— Ой, мама! — пискнула Ирка, увидев перед своими глазами тяжелые шнурованные ботинки.
Чьи-то руки подхватили ее под мышки и ткнули носом в стенку.
— Что? Кто? — залепетал Владик, непонимающе моргая, когда его подняли за шкирку и сильно встряхнули.
Рыжий парень быстро ощупал Маруху сверху вниз и запустил пальцы в задний карман джинсов.
— Ой, щекотно! Не балуй! — заржала Маруха, раздвигая ноги.
И только Чике пришло в голову спросить помертвевшим голосом:
— Кто..? По какому праву..? Кто вам дал..?
В ответ он получил крепкий удар в зубы.
— Кто хозяин?
— Я, — сказал Славка.
— А это кто? Зачем собрались?
— День рождения… — промямлил он. — Вот у нее. — И указал на Катю.
«— Наркотики! — кричит верзила в пятнистой форме. — Где героин? Синцов, собаку!
