Будущего.net - Вячеслав Шалыгин

Справа от неубедительного бога стояла фигура женщины с факелом в поднятой вверх руке и в терновом венце с крупными шипами. Причем гигантские шипы были обращены наружу. И неудивительно. Ведь заверни их неизвестный скульптор внутрь, они проткнули бы голову женщины насквозь. И это был бы уже другой стиль, другая школа. А слева с божеством соседствовал загрустивший человек или робот, весь из каких-то узлов и агрегатов. Он смотрел вдаль, строго на юг, будто чего-то ожидая. Но что оттуда могло приплыть, кроме айсберга?

Другие скульптуры «индустриальной школы» были не лучше. Несколько башен, от ажурной, неизвестного назначения, широкой в основании, до стройной, похожей на ракету, с несколько несоразмерной головной частью и длинным шпилем. Дальше — пара подвесных и несколько арочных мостов, извилистые конструкции с движущимися по ним тележками, человек о восьми конечностях и одной голове, распятый внутри колеса… В целом ничего интересного. Выдерживали критику только абстрактные композиции из виртуальной бронзы и стальных прутьев, да и те в большинстве своем были фаллической тематики… В общем, без этой внушенной «Мегаполисом» экспозиции было лучше. Песок, море, солнце, и никаких сомнительных скульптур.

А еще рядом Лера… С ней и вовсе не надо никакого «Мегаполиса». Волк вдруг осознал, что отсутствие в мозгах электронной няньки теперь не доставляет ему неудобств. Даже здесь, в Сиднее. Пусть меньше информации, пусть не в курсе некоторых событий и не видишь рекламно-дизайнерской шелухи. Это абсолютно неважно. И уж точно не беда, что никто не подсказывает готовые решения. В этом весь кайф. Два месяца жизни на «доисторическом» полигоне основательно снизили ценность Володи как пользователя мыслесети. Пока не в совершенстве, но он овладел искусством думать самостоятельно. И, как выяснилось, это зелье было посильнее мыслеэфирной наркоты. — А вот и Олег…

Волк обернулся. Рядом с гравипланом охраны приземлился еще один. Из него вышел капитан Колодяжный. Он был одет так, словно взял выходной. Володя присмотрелся — коннект-серьги у него тоже не было.

— Управление объявило бойкот «Мегаполису»? — Лейтенант шагнул навстречу начальнику, не зная, протягивать руку или нет.

— Муравей не может свалить быка, не тот у него вес. — Колодяжный руку подал. — Рад видеть тебя живым и здоровым.

— Ну, здоровье мое, как оказалось, подорвано. — Волк расслабился. — Но жив. Что тут у вас происходит? Почему такая конспирация? Вышли на крупную сеть нелегальных развлечений?

— Вроде того. — Капитан кивнул охране.

Володя его прекрасно понял. Сейчас в одном из гравипланов заработает специальный генератор — сродни почившему под каблучком Анны «кулону», только мощнее, — и на сто метров вокруг раскинется «шатер», непроницаемая для «М-4» зона мыслечастотных помех. В особых случаях Управлению разрешалось применять такие штуковины, но вряд ли у Колодяжного была санкция конкретно на это включение.

— Ты меня окончательно заинтриговал. Зачем потребовался генератор помех? Неужели в деле замешаны менеджеры «Мегаполиса»?

— Пока не до конца понятно. Но кое-что вокруг «М-4» происходит. Мы уже три месяца пытаемся разобраться, но упираемся будто в бетонную стену.

— «Мы» — это кто? Арзамасов в курсе?

— Мне выделена специальная группа. И начальство, конечно, в курсе, но пока соблюдает нейтралитет. Если у нас начнет получаться — прикроет, если нет — сдаст.

— Вполне в духе Виктора Павловича. А что у вас должно получиться?

— У нас, — многозначительно поправил Колодяжный. — Ты снова в команде, на прежней должности.

— Я на лечении.

— Это мобилизация, — строго проронил капитан.

— Неужели все настолько плохо?

— Даже хуже. Есть подозрение, что за ширмой «М-4» некие силы готовят государственный переворот.

— Некие силы? Но зачем что-то «переворачивать», если имеется ширма из «Мегаполиса»? Тот, кто владеет мыслесетью, и так владеет миром. Откуда у тебя такие параноидальные версии?

— Ты не в курсе последних событий…

— Зато у меня свежий взгляд. Вы бы лучше занялись нелегальными полигонами, на которых, я уверен, работают тотализаторы и зарабатываются баснословные деньги. Я, как свидетель, могу твердо заявить: размах игрищ просто фантастический, затраты — гигантские, куда там киностудиям с их лакированными «Тиранами Ориона»! Но полигон работает без передышки, а значит, окупается. Вот чем надо заниматься Службе экономбезопасности, а не заговоры из пальца высасывать.

— Волк, угомонись. Все как раз наоборот. С полигонами мы еще успеем разобраться; если они прибыльны, то никуда не денутся, а с заговором медлить нельзя. Мы и так слишком долго были слепы. Но когда ребята из нашей группы нашли кое-что в подвалах Зубаревки, мы почти прозрели.

Волк обернулся к Лере.

— Ты тоже в группе?

— Да, уже неделю. По инструкции автономным следственным группам полагается штатный психолог.

— И что же вы нашли? — Волк снова взглянул на Олега.

— Довольно странные вещи. — Капитан замялся. — Даже не знаю, с чего начать… Помнишь, я говорил, что тебя использовали в «слепой игре»? Так вот, началась игра еще за месяц до инцидента с Четкиным. Но ничего конкретного у нас не было, и потому мы ухватились за имеющиеся у аспиранта улики обеими руками. Но, когда противник показал, на что способен, Арзамасов решил подойти к проблеме иначе, и все бы у нас получилось, но тут ты затеял свою беготню по Мирам. Пришлось перестраиваться на ходу. Но догнать и образумить тебя, как помнишь, нам так и не удалось… И вот, когда ты исчез, мы решили тщательно обследовать все зубаревские подвалы, но нас обстреляли и вынудили уйти наверх.

— Обстреливали пулями из порохового оружия? — Володя со знающим видом кивнул.

— Как раз нет. Насчет того, что по Черному гуляет антикварное оружие, мы знали давно, это не стало бы для нас новостью. Перестрелка завязалась из лучевого оружия, и вот тут-то произошло странное. У отряда спецназа разом отказали винтовки. Собственно говоря, поэтому они и отступили.

«Не во всех они стреляют…» — вспомнились Волку слова Ника. Факт был действительно странный. Винтовка «МК-110» всегда считалась надежнейшим оружием. Один отказ на десять тысяч выстрелов, да и то если делать их подряд, то есть довести оружие до перегрева генератора. А уж о том, чтобы отказали винтовки сразу у всей группы…

— Кто вас обстрелял, выяснили?

— Странность номер два. Под присягой никто из бойцов этого не подтвердит, но неофициально они утверждают, что им противостояли исключительно… северяне.

— Стоп!

Волк вспомнил свою «расовую теорию». Каждый раз, когда дело касалось северян, очевидные вроде бы вещи погружались в туман. Зачем уроженцам Дарвина потребовалось вступать в перестрелку со спецназом Управления юстиции? Чтобы оперативники не смогли обследовать подвалы? Почему? Что там можно найти? Раньше там было кладбище. Северяне чтили и защищали культовые правила, запрещающие тревожить сон предков? Но ведь это подземелья Черного, а не Дарвина, при чем тут северяне?

— У тебя есть соображения? — заинтересовался Колодяжный.

— Пока смутные. Продолжай.

— Сам понимаешь, мы продолжили расследование. В подземелья больше не совались, но основательно перетряхнули центральные кварталы Свиней. На поверхности нам никто не мешал, но — я видел это своими глазами — поблизости постоянно крутились темнокожие голубоглазые шпионы… А когда на Жмуровке мы наткнулись на новую странность, дело и вовсе стало дрянь.

— Вы нашли трубы с липучкой?

— Вот именно. — Колодяжный поднял указательный палец. — Нашли и взяли эту гадость на анализ. С этого и начались настоящие проблемы. Сначала нас навестили сотрудники службы безопасности «М-4», а затем на ковер в Правительство вызвали Арзамасова. Ты когда-нибудь слышал о Специальной политической комиссии? Оказывается, есть такая контора при Правительстве и занимается она исключительно «корректным использованием мыслесетевых ресурсов». Понимаешь, что это значит?

— Тайная полиция?

— Верно. Мы имеем структуру, нависшую над Управлением юстиции и законом, потому что в ее распоряжении весь «Мегаполис-4» от первой до последней мысли! Так вот, глава этой комиссии некто Виктор Рассел недвусмысленно намекнул нашему шефу, что тот лезет куда не следует. А когда Арзамасов спросил, какая связь между корректным использованием мыслесети и трубопроводами, качающими подозрительную жидкость, Рассел предложил ему заниматься вопросами правопорядка, а не жилищного хозяйства. Попытка указать этому комиссару на факт перестрелки в том же районе, где проходит трубопровод, ни к чему не привела. Господин Рассел не нашел «между событиями прямой зависимости».

— Честно говоря, и я не нахожу, — признался Волк.