Девятое правило волшебника, или Огненная цепь - Терри Гудкайнд

Он боролся изо всех сил, чтобы удержаться — чтобы вместе с собой удержать и Кару — но темнота внутри него казалась безграничной. Вся его защита была разрушена, он чувствовал, будто погружается в жидкую пустоту, вращаясь, опускается вниз, в ту ледяную тень, которая пришла за ним, разрушая стены. Он видел то же, что видела она, тот же ужас сжимал ему сердце, ужас того, что обрушилось на нее.

Это и было основной причиной ее страданий. Это гнусное нечто, это воплощение смерти, что стремилось до него добраться, обрушилось прямо на нее. Это не было расстройством сознания, переходящего в небытие. Это было непреходящим кошмаром, пришедшим, чтобы забрать живого из мира живых. Эта темная смерть обрушилась на нее, одинокую и беззащитную, этот жестокий собиратель душ, пришедший, чтобы уничтожить ее, и пока она кричала, забиравший ее жизнь.

Оказавшись на пути этого нечто, она приняла на себя его смертельное прикосновение.

Он понял, что Кара считала себя виноватой в том, что не смогла защитить его от Никки, поэтому решила умереть, чтобы доказать верность своей клятве. Ее безумие все еще жило в ней.

Она полагала, что смерть будет ее искуплением и поэтому отказалась отступить перед смертельной угрозой.

Она хотела умереть ради него, доказав верность своей присяге.

А раз уж это нечто проникло через стены ее комнаты, Кара попыталась украсть силу прямо у самой смерти.

Ричард чувствовал, что смертельное прикосновение окутывает его всепоглощающей болью. Оно было настолько холодным, что начало замерзать даже его сердце.

Свет начал ускользать от него так, как уже ускользнул от нее.

Он потерялся в сокрушающей муке этого прикосновения смерти.

Глава 19 (MagG)

Ричард ощущал себя так, словно попал под лед, в смертельную ловушку черной, как вороново крыло, покрытой льдом реки. Он был на грани паники.

Он был измотан, сил в запасе не осталось.

Перед ним явственно замаячила возможность провала его усилий. Когда он полностью осознал, что это будет означать, он собрал оставшиеся силы и снова начал отчаянно пробиваться к далекому свету сознания. Даже при том, что ему уже удалось достигнуть кое-чего, он все же был слишком глубоко погружен в темную пустоту, и выбираться было невероятно трудно. Он изо всех сил старался выбраться наверх, к свету, но никак не мог пробиться туда.

Он пробовал раз за разом, все больше увеличивая усилия, но все еще был слишком далеко, не мог вырваться оттуда. Впервые он почувствовал искушение сдаться, прекратить борьбу… он в самом деле рассматривал такую возможность, так же, как недавно это делала она.

Смертельные клыки полной неудачи были все ближе.

Ужас от того, что может означать такое поражение, придал ему невероятную силу, объединил воедино силу его воли и отчаянное желанные выбраться, вернуться в мир живых.

Он с трудом открыл глаза.

Боль была сокрушающей. Он чувствовал головокружение, был совершенно разбит от соприкосновения с таким злом. От силы этого зла его била дрожь. После такого насилия над собой он опасался, что каждый удар его сердца может оказаться последним. Его словно окружило отвратительное зловоние гниющих трупов, делая невозможным даже самый короткий вдох, то, что ему было так необходимо.

Он достиг души Кары, он чувствовал, что это чужое зло скрывалось там, тянуло из нее жизнь, тащило в темную бесконечность смерти. Этот изнурительный ужас не был сравним ни с чем, что он чувствовал до этого. Это было ощущение души на пороге мрачной пропасти в вечность.

Это усмехался невообразимый ужас, ожидавший его прихода.

Он думал, что уже прикасался к ледяному лицу самой смерти, но теперь он понял, что ошибался. Он с отвращением понял, что это была не смерть, это было что-то иное.

Смерть была всего лишь частью этого.

Смерть была неодушевленной. Но не Это.

Он потратил так много сил, что в этот момент не был уверен, что их хватит, чтобы выстоять, чтобы выжить, чтобы жить. Болели все кости. Болела сама сущность его костей. Он не мог остановить дрожь. Страдание было не просто физической болью; оно просочилось в его душу, коснулось каждой стороны его существования.

Тихая комната медленно начала появляться вокруг него. Лампы все еще сдерживали завесу темноты. За тяжелыми шторами цикады продолжали петь свою песню жизни.

Лежа на кровати, все еще держа Кару в своих объятиях, Ричард наконец сделал такой желанный вдох. Глубоко дыша он чувствовал аромат ее волос, запах теплой кожи, влажной на изгибе шеи. Боль начала отступать.

Он почувствовал руки Кары, обнимающие его. Ее пушистые мягкие волосы ласкали его щеку.

— Кара — шепотом позвал он.

Она потянулась и нежно провела рукой по его затылку.

— Ш-ш-ш… — успокаивающе шепнула она ему на ухо. — Все в порядке.

Его проблемы обрели смысл.

Он был растерян от того, что все еще обнимает Кару, которая отвечает ему тем же, от внезапного осознания насколько тесно это объятие. Он чувствовал, что она прижимается к нему всем телом. Но ничего не могло сделать их ближе, чем то, что они разделили в темной бездне, когда вместе противостояли тому злу, которое пыталось забрать ее.

Он облизал слипшиеся губы и почувствовал на них соленые слезы.

— Кара…

Она кивнула,

— Ш-ш-ш… — снова тихо шепнула она. — Все в порядке. Я с вами. Я не оставлю вас.

Он чуть отодвинулся, чтобы видеть ее глаза. Они были синими и ясными, и такими глубокими, как никогда прежде. Она рассматривала его лицо с заботой и пониманием.

В этот момент он видел в ее глазах, что это была только Кара. Он видел, что ее душа освободилась от звания Морд-Сит. Это была женщина по имени Кара, человек, и больше ничего.

Такой, как она открылась ему в этот миг, он не видел ее никогда раньше. Это было поразительно и прекрасно.

— Вы исключительный человек, Ричард Рал.

Ее слова, мягкое дыхание на его щеке прогоняло часть боли, так же, как и ее руки, ее взгляд, ощущение ее живого тепла.

Но даже сейчас, боль, которую он забрал у нее, все еще струилась сквозь него, все еще стремилась столкнуть его назад во тьму и смерть. Где-то за гранью разума он все еще боролся с ней, используя всю свою любовь к жизни, как поддержку используя радость от того, что Кара выжила.

— Я — волшебник, — прошептал он в ответ.

Пристально глядя в его глаза, она восхищенно покачала головой.

— Никогда не было Лорда Рала, подобного вам. И, готова поклясться, никогда не будет.

Обхватив его шею руками, она притянула к себе его голову и поцеловала в щеку.

— Спасибо, Лорд Рал, что вернули меня. Спасибо, что спасли меня. Вы заставили меня снова понять, что я хочу жить. Ведь это я — ваш защитник, а вышло так, что вы рисковали, чтобы спасти меня.