Проблема SETI - Олег Мороз

— Вы меня удивляете, коллега. Даже земляне знают, что нельзя заносить на другие небесные тела инородные живые организмы. Поэтому они тщательно стерилизуют свои космические аппараты. Это азбука космической гигиены. И они ее знают, хотя только начинают летать в космос. Мы с вами это знаем давно. Кроме того, мы связаны Конвенцией. Кто бы нам позволил послать на Землю нашего сопланетника, так сказать, в натуральном виде? Мы получили такое разрешение лишь после того, как добились его полного сходства с землянами — внешнего и внутреннего, — пока не стерли его собственную память и не наделили памятью некоего Виктора Борисова. Единственное отклонение от «среднеарифметического» человека, которое нам было разрешено сделать, — снабдить его тем самым несколько повышенным интересом к проблеме космических цивилизаций, о котором я уже говорил. Но эта небольшая странность, разумеется, вполне укладывается в границы естественного разброса человеческих характеров. Среди людей, я думаю, еще и не такое можно встретить.

— Что же, теперь всякий раз, собираясь послать на Землю какую-нибудь экспедицию, мы должны будем подвергать ее участников такой мимикрии?

— Конечно. До тех пор пока Земля не вступит в Галактический клуб.

— А если она никогда не вступит?

Профессор пожал плечами:

— В конце концов ждать осталось совсем немного. Я думаю, не более столетия по земному летосчислению. Технически они развиваются все более стремительно.

— Да, но это-то и приближает их к критической точке. Уже приблизило.

В комнате установилось молчание.

— Все-таки чертовски странная ситуация, — промолвил наконец Ассистент, — мы с вами знаем, как цивилизация — целая цивилизация! — может избежать погибели, и не имеем права подсказать ей способ спасения. А вместо этого занимаемся выяснением каких-то пустяковых вопросов, касающихся умонастроений внутри этой цивилизации.

— Ну нет, это не пустяковые вопросы! — решительно возразил Профессор. — Вы ведь знаете: достаточно высокий уровень космического сознания — одно из главных условий приема в Галактический клуб. Мало ли мы с вами знали цивилизованных планет, которые после того как они преодолели ядерный кризис и достигли весьма высокого технического и социального развития, выбрали путь космической изоляции. Они хоть и прожили более долгий век, чем те, кто не в силах переступить даже ядерный порог, но все же немного по космическим масштабам. Впереди их ждали другие пороги, другие кризисы. Только широкое общение с себе подобными — с другими галактическими цивилизациями — создает надежную основу для выживания.

— Вот я и говорю, — подхватил Ассистент, — почему бы нам не начать общаться с землянами-нас ведь отделяет от них какой-то световой месяц…

— Вы же прекрасно знаете: до того момента, пока цивилизация не преодолеет ядерный кризис, это невозможно. Это запрещено Конвенцией.

— Разумен ли такой запрет?

— Я думаю, да. На низших стадиях развития должен действовать естественный отбор. Штука жестокая, но необходимая. Цивилизация, как и обычный живой организм, должна доказать свою жизнеспособность. Если такой жизнеспособности нет и мы искусственно продлеваем жизнь, неважно кому — отдельному организму или целой цивилизации, — это может привести бог знает к чему. К общей деградации. В данном случае, если мы введем в галактическое сообщество нежизнеспособную цивилизацию, опасность деградации угрожает всему Галактическому клубу.

Снова помолчали немного.

— Кроме того, что вы собираетесь сообщить Землянам? — продолжал Профессор. — Какой такой секрет?

— Ну… Ясно что… — замялся Ассистент. — Единственный путь к спасению — уничтожение ядерных зарядов. Всех до единого.

— Вы меня поражаете своей наивностью. Да неужто они сами этого не знают? Весь вопрос в том — как этого добиться.

— Нет, нет, нет, это совсем другое! — с неожиданной горячностью заговорил Ассистент. — Они и верят и не верят в возможность всеобщей гибели. Им все кажется: авось как-нибудь обойдется. А мы бы им снимки показали. Фильмы. Видеозаписи. Как это произошло на Санторе, на Фарцее… На Грайме…

— На Могулиссе, — добавил Профессор. — Вот интересная была цивилизация. Я был уверен, что она «проскочит». Этакая гибкость, живучесть… Все, что надо. Не было у них этого фанатизма, претензии на знание абсолютной истины, одной-единственной, которая так свойственна Земле. Так и осталось неясным, что там у них произошло. Скорее всего какая-то техническая накладка. Или какой-то оператор сбрендил… Не ту кнопку нажал.

— Теперь уж никто ничего не выяснит. Да и что там выяснять — не они первые, не они последние! Вот я и говорю: одно дело знать теоретически, а другое — увидеть все своими глазами. Убедиться: самоуничтожение цивилизации — не какая-то там редчайшая редкость, маловероятнейшая возможность, а совершенно заурядное событие, случавшееся тысячи раз за историю Галактики.

— Нет, это невозможно! — сухо отрезал Профессор. — Никто нам этого не позволит. «Что быть должно, то быть должно…» — так, кажется, написал один земной поэт.

На этот раз пауза длилась минуты три.

— Ну, хорошо, оставим эти печальные материи, — сказал Ассистент. — Допустим, земляне «проскочат», как вы выразились. Какие у них шансы вступить в Галактический клуб, как вы полагаете?

— Тут пока тоже много неясного. По крайней мере было до последнего времени, до экспедиции Борисова. Дело в том, что космическое сознание землян тоже переживает кризис. В течение нескольких столетий, со времен их знаменитого философа Бруно, а может быть, еще более ранних, люди — по крайней мере все материалистически мыслящие люди — были уверены, что их земной мир — не единственный разумный мир во Вселенной, что таких миров множество. Год от года, век от века эта уверенность крепла. Наконец, совсем недавно она достигла вершины — с появлением ученого-самоучки по фамилии Циолковский, началом строительства космических ракет. А затем эта уверенность резко покатилась вниз. Этому тоже была причина — появление более или менее мощных радиотелескопов. Знакомая картина, не правда ли? Строятся все более чувствительные телескопы, проникающие своим слухом все глубже и глубже в космос, между тем никаких — ну, буквально никаких — разумных звуков в этом космосе нет. Бац — сразу разочарование. Но не только это. Помимо угрозы глобальной воины, у людей множество других проблем: загрязнение окружающей среды, нехватка энергии, продовольствия, неравномерное распределение благ… Учитывая это, многие считают всякие там полеты в космос, поиски разумных сигналов — на это ведь тоже требуется немало денег — непозволительной роскошью. Такое мнение тоже год от года крепло. Вот и настал для нас момент проверить, насколько все-таки прочно космическое сознание землян, насколько надежно у них ощущение принадлежности к космическому сообществу, способно ли оно выдержать нынешние испытания. Вы ведь знаете: цивилизация должна не только самостоятельно выжить, но и продемонстрировать, повторяю, высокоразвитое космическое сознание. Это два главных условия приема в Галактический клуб. Если такого сознания нет, цивилизация, даже вступив в галактическое сообщество, все равно станет грести под себя, гнуть в свою сторону. Такие случаи, как вы знаете, бывали, и это всякий раз вносило опасный диссонанс в жизнь сообщества. Исправлять ошибку, допущенную при приеме нового члена, всякий раз бывало неимоверно тяжело. Именно поэтому и было решено каждого потенциального члена Клуба подвергать тщательной предварительной проверке. К счастью, информация, переданная Борисовым (разумеется, независимо от его воли, с помощью передатчиков, встроенных в его мозг), обнадеживает: я лично считаю, что ощущение собственной космической принадлежности заложена глубоко в природе человека. Аналогичная информация получена и от других наших посланцев — как вы знаете, мы направили их около сотни, в разные районы Земли. Одним словом, я уверен: если Земля переживет ядерный и прочие кризисы, ожидающие ее в течение ближайшего столетия, ее дальнейшее нормальное развитие, движение по пути, обычному для нормальной космической цивилизации, обеспечено.