Письмо никому - Андрей Марченко

Все же такие деньги. Бывало, и за меньшее убивали.

Хорошо, если после взлома шифра просто оставят сидеть в бункере, — думал Геноссе.

Егор выглядел уверенным, но какой-то червячок грыз изнутри: а что если программа Геноссе код не сломает? Где гарантия вообще, что программа что-то делает, кроме того, что выводит на экран уйму букв? А ведь компьютер помнит все, что в него вводят. И этот подозрительный модем, пусть и выключенный в данный момент. Может, за стенами бункера уже ждут команды люди, чтоб его схватить. Конечно, можно забаррикадироваться, но что толку-то?.. Он все равно в розыске — всякий имеет право его схватить или убить при оказании сопротивления.

Пожалуй, самым спокойным был Антон. Его бы, наверное, даже обрадовало, если бы все закончилось здесь и сейчас. Он бы тогда вернулся в общежитие, начал бы ходить на занятия. А если же эта коробка вскроет код, то это еще минимум неделя поездок. В клад он не верил, а к поездкам относился просто как к приключению.

Для людей, которым иногда не везет, придумали термин «черный день». Для тех, у кого невезение превращается в тенденцию, есть понятие «черная полоса». Если бы Антон попробовал охарактеризовать в этом направлении свое бытие, на ум бы, вероятно, пришло словосочетание «черная жизнь». Ну не везет ему постоянно — что с того, вешаться?..

Часа в четыре вечера Геноссе что-то заметил:

— Кажется, похоже.

Но мгновением позже экран засыпало иными вариантами дешифровки.

Когда программа закончила работу, за стенами бункера уже садилось солнце.

Строк с результатами было достаточно много, возле каждой стоял какой-то процент. Еще секунду заняла сортировка, и…

— Оно… Наибольший коэффициент совпадения. Машина армейская, коммутационная панель не использовалась. Рефлектор тип — «С», колеса — «три», «пять» и «два». Ключ «MAS». Насчет ключа он мог бы что-то сложней придумать.

— В смысле?

— Ваш итальянец принадлежал, вероятно, к боевым пловцам. А для конспирации она называлась десятой флотилией моторных катеров, на итальянском 10 «MAS».

— Показывай, что получилось…

— Одну минутку.

Но Геноссе соврал. Весь процесс у него занял никак не больше пятнадцати секунд.

На мониторе появились строки:

DerFr iedho fzwis chend emFlu ssund derHu gelne benXB atavs kXYYO stlic hvond esHau sdesW achte rsdie Reihe funfd asGra bsieb enYYX

— А, по-моему, это просто набор букв, — заметил Антон.

— Почтальон, я тебя придушу. И суд меня оправдает. У немцев на шифромашине не было пробела. А фразу разбивали по пять символов. Вместо точки они ставили «YY».

Последнее «X» — это знак конца сообщения, аналог нашего «СК» — «связь кончаю». «Х» в тексте использовался так же как запятая или кавычки. То есть, если перебрать текст как следует, то получится…

Геноссе застучал по клавиатуре. Чуть ниже пятиграмм стал появляться текст:

Der Friedhof zwischen dem Fluss und der Hugel neben «Batavsk». Ostlich von des Haus des Wachters die Reihe funf das Grab sieben.

— Вообще-то, — продолжал Геноссе, — использование Der, да еще в начале сообщения — это криптоошибка, сообщение становится более уязвимо. Хотя то же самое можно сказать о последних трех знаках: «YYX». Так же, по правилам названия иностранных городов надлежало повторить дважды, то есть вместо XBatavskX должно быть XBatavskXBatavskX.

— Стало быть, Батавск, — задумчиво проговорил Егор.

— Батайск? Это где? Кажется, Ростовская область, — оживился Антон.

— Батавск, мой друг, Батавск. Крым, чего-то семь и пять…

Запустили переводчик. Получилось: «Кладбище между рекой и холмом возле Батавска. От дома сторожа на восток пятый ряд седьмая могила».

Егор вскинул вверх руку с двумя пальцами — «виктория», «победа». Но поднял их не к потолку, а на уровень головы. Дескать, прорвались, но расслабляться пока рано.

Он похлопал по плечу Геноссе, и дал ему знак: освободи место. Генносе не стал возражать. Егор сел за компьютер. Нажал мышкой по иконке с серой буквой «E» — «Enigma». Запустилась программа.

— Как говоришь, твоя программа работает?

— Она не моя. Я ее качал из Европы.

— Стоит она у тебя на компьютере, значит твоя. Показывай.

Геноссе отобрал мышку из рук Егора. Нажал на панель симулятора — открылись ее внутренности. Он нажал на крайний справа барабан, на нем появилась буква «С». Затем поставил за ним колеса — под ними значились латинские «III», «V» и «II».

— Армейский шифровальщик располагал трехроторной машиной. Мог выбрать из пяти шифроколес и двух рефлекторов… — пояснил он свои действия.

Затем вернулся на основную панель шифромашины. В трех окошках выставил ключ — «MAS», набрал «Der». Последовательно зажглись лампочки L, M и опять L…

— Что, не веришь мне? — возмутился Геноссе.

— Не в том дело…

— А в чем?

— Потом расскажу.

Обратная тяга

С полчаса Егор вспоминал номер. Казалось, ему это не удастся. С этого номера ему звонили два раза, и он не стал даже заносить его в адресную книжку. Затем два раза звонил сам, выбрав нужную последовательность цифр из списка последних звонков.

Но удивительно — номер удалось вспомнить. В трубке послышался зуммер, затем — нужный голос:

— Слушаю…

— И я тоже слушаю…

— Егор, ты?.. Жив?..

— Ага…

— Многие говорили, что ты и твой сотоварищ пошли на производство метана в болоте. Но ты не поверишь, я ждал твоего звонка.

— Я верю…

Немного помолчали.

— Ты где? — наконец спросил Игорь.

Егор не стал врать.

— В Сырборске. А ты где?

— В самолете на Москву. Не хочешь, встретиться в столице? Попьем пивка. Я могу поговорить с начальством, тебя примут на работу в нашу организацию.

— Я не хочу…

— Хозяин — барин. Но лучше, скажи — ты ведь ничего не нарыл?..

— Нет.

— И отчего звонишь? По делу или соскучился, и поговорить не с кем.

— По делу…

Игорь напрягся:

— Я слушаю.

— Вам все еще нужен мой кусок?..

— Было бы неплохо… Что ты хочешь за него? Если требования в пределах разумного — даю слово…

— Ты знаешь… Я не верю в ваше слово. В данном контексте «честное слово» — красивая метафора, не имеющая ничего общего с реальностью…

— В прошлом случае, на базаре, я не давал тебе слова.

Егор задумался и вспомнил — действительно, никаких гарантий он не получал. Но все равно — в силе слов он сомневался.

— Я попрошу немного, но попрошу авансом, — заговорил Егор.

— В таком случае вопрос о честности поставлю уже я.

— Тем более своего слова не нарушал я.