От Белого моря до Черного - Алексей Стражевский

Трудно найти другой город, где жители так горячо любили бы свою главную улицу, как в Ростове. Летними вечерами тут буквально не протолкнуться: нарядные толпы, запрудив широкие тротуары, постепенно завладевают мостовой, и милиция, не в силах больше защитить автомобильное движение от пешеходов, переключается на защиту пешеходов от движения, а то и вовсе перекрывает улицу для всех видов транспорта.

Здесь на улице Энгельса, рядом с приветливым, лишенным сухой официальности зданием обкома и облисполкома, расположен главный вход в воспетый поэтами ростовский городской сад. Если не ошибаюсь, он носит стандартное название парка культуры, но ростовчане продолжают называть его по-своему: наверно, народное ухо, чуткое к едва заметным речевым оттенкам, улавливает в старом названии что-то необъяснимо уместное, подходящее и выражающее суть.

Городской сад невелик и уютен. Посередине пролегает пологая балка, и поэтому сад как бы состоит из двух этажей. Под негустой, прозрачной кроной акаций в тихий полдень приятно посидеть с книжкой. А вечерами в аллеях волнуются людские потоки. Центральная аллея ярко освещена, наиболее дальние, напротив, темны, и гуляющие пользуются тем или иным преимуществом по своему усмотрению. Нет возможности описать неповторимую романтическую атмосферу этого сада, свободную и настороженную, мирную и тревожную в одно и то же время… Если бы существовала статистика романов, завязавшихся в наших парках, то ростовский городской сад, наверное, занял бы первое место.

А дальше улица Энгельса ведет к вокзалу. Вокзальная площадь отрезана от остального города железнодорожными путями, и когда здесь маневрируют составы, переезд бывает подолгу закрыт. Пассажиры вылезают из трамваев, троллейбусов и такси и волокут свои чемоданы по лестницам через пешеходный виадук. А ведь разговоры о реконструкции я слышал, еще будучи ростовским жителем в первые послевоенные годы.

Ростов — это ворота на Кавказ и на весь причерноморский юг. Условия рельефа неблагоприятны для крупного железнодорожного узла, однако вместе с Батайском, своим пригородом, Ростов представляет собой один из ярчайших образцов транспортно-распределительного центра, «перевалочной базы» на скрещении железнодорожных, шоссейных и водных путей.

Значение Ростова как порта у входа в Азовское море сильно возросло с открытием канала между Волгой и Доном. Однако ростовский порт, одновременно речной и морской, тоже поставлен в трудные условия неблагоприятным рельефом. Справа к самому берегу Дона подступают крутые откосы холмов, а слева простирается широкая, очень низкая равнина с неустойчивым намывным грунтом, испещренная старицами и болотами. По-видимому, вопрос о коренной реконструкции или о создании порта на новом месте, давно уже занимающий водников, получит в недалеком будущем какое-то решение.

Есть у Ростова крупный недостаток и как у шоссейного узла. Единственный мост через Дон не соответствует возросшим требованиям автомобильного движения. Сам факт, что это сооружение служит до сих пор, нельзя рассматривать иначе как недоразумение.

Смешно было бы говорить об отсутствии средств для сооружения моста, в то время как затрачивались деньги на постройку, например, шикарного цирка и громадного памятника на набережной.

Но продолжим нашу экскурсию по городу. За железной дорогой на горе разросся район, заложенный еще в дни первой послереволюционной молодости нашей страны как новый социалистический городок. Он называется «Красный город-сад». Тогда представления о будущем были еще туманны, во многом наивны, и мы найдем на этих тихих улочках с одноэтажными домиками в окружении небольших садиков не так уж много черт социалистического города, каким мы его представляем сейчас.

Но сама попытка не может не тронуть своей прекрасной целеустремленностью.

И если уж говорить о Ростове-городе, то нельзя умолчать о его великолепной набережной, впервые благоустроенной в послевоенные годы, одетой в бетон и украшенной яркими цветниками.

А по другую сторону Дона, перед негустой, просвечивающей тополиной рощей, раскинулся километровый пляж из мелкого чистого песка. Летними воскресными днями здесь яблоку негде упасть, а теперь, в начале октября, особо прохладного в этом году, лишь ветерок гуляет и гонит на песок зеленоватую волну…

Ростсельмаш

Ростов отличается от многих других центров административно-экономических районов тем, что он не группирует промышленность своего района вокруг себя самого. В Ростовской области, кроме самого Ростова, есть еще 6 крупных промышленных городов: Таганрог и Шахты с населением порядка 200 тысяч жителей, Новошахтинск и Новочеркасск — порядка 100 тысяч, Каменск и Батайск более 50 тысяч каждый. Что же касается самого Ростова, то хотя в нем немало крупных предприятий, его промышленное лицо определяет Ростсельмаш, крупнейший в стране завод сельскохозяйственного машиностроения.

Кто ие слышал о Ростсельмаше! Слава его гремела еще в первую пятилетку, его строили с таким же энтузиазмом, как Магнитку и Днепрогэс. Теперь завод уже в «летах», ему скоро стукнет 30. Он пережил войну и оккупацию, был разрушен и восстанавливался, расширялся и неоднократно модернизировался. Его основной специальностью всегда оставались зерноуборочные машины. Завод выпускал комбайны разных марок и, наконец, СК-3, которые делает и сейчас. Эта машина отлично зарекомендовала себя на колхозных и совхозных полях своей высокой производительностью и выносливостью. Именно благодаря ей оказалась возможной быстрая уборка целинных хлебов на огромных площадях.

Обойти все цеха Ростсельмаша было бы нам не под силу, мы побывали только в некоторых главных. Это завод с высокой культурой производства, применяющий многие новинки современной техники. Мы видели полуторатонный пресс горячей штамповки, который заменил молоты. Он не только более производителен и более удобен тем, что работает без грохота, но еще и дает детали самого высокого качества, ибо действует на разогретый металл не ударом, а равномерным давлением.

Еще интересней станок для гнутья коленчатых валов. Внутрь особого зажимного устройства закладывается прямой стальной вал — кусок проката диаметром 24 миллиметра. Места изгиба разогреваются электрическим током — только места изгиба! Это гораздо экономичнее, чем нагрев всего вала. При определенной температуре автоматически включается механизм пресса, происходит взаимное смещение тисков, удерживающих шейки, — вал изгибается в несколько колен. Короткое остывание, и работница вынимает готовый коленчатый вал для комбайна. Раньше для его изготовления требовался тяжелый штамповочный молот, два громоздких штампа, обрезной пресс, длительная последующая обработка…

На большом конвейере медленно движутся «степные корабли», мощные уборщики хлебов на просторах Дона, Кубани и казахстанской целины…

Да, заслуженно славится Ростсельмаш — завод-гигант, хороши его машины. Но комбайностроители недовольны собой. Накануне приезда в Ростов мы прочли опубликованную в «Правде»[18] статью директора Ростсельмаша В. А. Иванова «Хлеб и машины».

Самоходный комбайн — дорогая штука. У него дизельный двигатель и ходовая часть трактора или автомобиля. Действует же он только во время уборки, сроки которой следует всемерно, сокращать.

Уже не первый год работники сельского хозяйства слышат о весьма рациональной универсальной комбинированной сельскохозяйственной машине — самоходном шасси, которое может работать с навесными орудиями самого различного назначения. Один из вариантов такого шасси мы видели на Липецком тракторном заводе. Ростсельмаш тоже создал свое самоходное шасси, мощнее липецкого, с двигателем в 65—70 лошадиных сил, а следовательно, еще более универсальное.

Выгоды перехода от самоходного комбайна на самоходное шасси с навесным комбайном обещают быть огромными. В. А. Иванов в своей статье указывает, что если бы удалось на всех 120 миллионах гектаров хлебов, которые ежегодно убираются в нашей стране, применить такие новые машины, то уборка обошлась бы на 1,5—2 миллиарда рублей дешевле, чем с применением самоходных комбайнов.

Так и хочется спросить: за чем же дело стало? Давайте же их сюда, эти самые самоходные шасси, или универсальные тягачи. Однако это не так просто.

Заводы-гиганты в некоторых отраслях, например в металлургии, действительно вполне рациональны. Для перехода на новую марку стали достаточно несколько изменить режим печей и рецептуру добавок. Когда же речь идет о перестройке машиностроительного производств с массовым изготовлением деталей, для которых выгоднее всего заказывать станки, специально приспособленные к выпуску данной детали, тут дело обстоит иначе.