Пропавшая грамота. Неизвращенная история Украины-Руси - Андрей Дикий

Только в конце XVIII века, то есть больше столетия спустя, при разделе Польши (в 1793 г.), была воссоедина с Россией еще одна часть Украины-Руси, так называемое Правобережье (Киевщина, Волынь, Подолия). Галиция же, Карпатская Русь и Буковина попали под Австрию. И только почти через полтора столетия было окончательно завершено дело воссоединения земель когда-то единого русского государства Киевского периода: в 1939 г. была воссоединена Галиция, а в 1945 году Карпатская Русь и Буковина.

Начавшийся при московских царях (1654–1686 гг.,) процес воссоединения продолжен был императорской Россией и завершен уже при коммунистической власти.

Процесс этот отвечал чаяниям населения Украины-Руси, видевшего в воссоединение с Россией свое спасение от социально-национально-религиозного угнетения под властью Польши и Австрии, а потому неуклонно продолжался до своего завершения, независимо от режимов России и вопреки усилиям иностранных держав и их агентов из среды населения Украины-Руси, стремившихся этому процессу воспрепятствовать и сделать врагами братские, единокровные и единоверные русский и украинский народы.

Историческая обстановка сложилась так, что процесс воссоеднения был осуществлен не сразу, а отдельными этапами с многолетними промежутками между этими этапами, что привело к долголетней раздельной жизни отдельных частей Украины-Руси: Правобережье – больше ста лет, Галиция, Закарпатье и Буковина – почти триста лет (или 600 лет со дня их завхата поляками и венграми). Поэтому в дальнейшем изложении будет целесобразно рассматривать отдельно Левобережье, воссоединенное в 1654 г., Правобережье, воссоединенное в 1793 году и всю Западную Украину, воссоединившуюся с Россией только после Второй мировой войны.

Но прежде чем приступить к этому, необходимо уяснить себе, что же, собственно, представляла собой воссоединенная часть Украины-Руси при завершении более чем столетней борьбы за освобождение и подписании Россией «вечного мира» с Польшей (1686). Установить ее территорию, численностъ населения, его национальное лицо, социальную структуру.

Территория

Освободительная борьба Украины-Руси происходила не на всей ее территории, а в основном на Приднепровье. Галиция, Карпатская Русь и западные области Волыни, граничащие с Польшей, активного участия в ней почти не принимали, хотя и там было немало случаев вооруженных восстаний против польской администрации и помещиков. Триста лет польского владычества сказались. Забитый, бесправный народ покорно тянул лямку крепостного права, а высшие сословия были полностью окатоличены, ополячены и оторвались от народа, который о свободе только мечтал, но не имел сил за нее бороться.

Другие были настроения в Приднепровье, где население еще помнило сравнительно вольную жизнь и способно была к борьбе. И чем дальше от польских границ и чем ближе к очагу свободы – Запорожью, тем эти настроения были крепче и сильнее.

Это были воеводства Брацлавское, Киевское и Черниговское. То есть территория приблизительно 200–250 километров как по правому, так и по левому берегу Днепра, начиная километров около ста севернее Киева и кончая линией реки Ворсклы, с востока на запад. Южнее шли степи, мало заселенные и открытые для набегов крымских татар, которые тогда были большой силой.

Территория эта была территорией центральной и юго-восточной Киевской Руси времен Владимира Святого и Ярослава Мудрого. Кроме Киева на ней находились древнейшие города, как, например, Чернигов, Новгород-Северский, Любечь, Переяслав, Ромны и другие. Она соответствовала территориям дореволюционных российских губерний Черниговской и Полтавской (Левобережье), Киевской, Волынской и Подольской (Правобережье), то есть, составляла только сравнительно незначительную часть нынешней Украины.

Формально эта территория до Люблинской унии (1569) входила в состав Великого княжества Литовского, а после этой унии была частью Речи Посполитой.

По существу же, после Люблинской унии она была польской колонией, в которой Польша вела чисто колониальную политику, угнетая и эксплуатируя ее население.

Галиция, попавшая под власть Польши значительно раньше (в XIV веке), входила в состав Короны Польской, называлась «Воеводство Русское» и еще до Люблинской унии там был полностью введен польский крепостнический порядок, а магнаты и шляхта окатоличены и ополячены. Бесправное же крестьянство было фактически отдано на милость и немилость своих помещиков – магнатов, шляхты и высшего духовенства (католического и православного). Никакого казачества Галиция не знала и галичане в рядах казачества почти не встречались, за редкими исключениями, к которым принадлежит галичанин родом, гетман Конашевич-Сагайдачный.

В освободительной столетней борьбе населения Украины-Руси против Польши Галиция участия почти не принимала, хотя ее население этой борьбе сочувствовало и даже кое-где делало попытки поднять восстания, которые были в корне кроваво подавлены польской администрацией и помещиками.

Карпатская Русь, находившаяся под властью Венгрии, была в таком же положении, как и Галиция, и также не принимала участия в освободительной борьбе.

Всю тяжесть этой борьбы испытало и вынесло на себе Приднепровье, на территории которого в течение столетия, начиная с первых казацких восстаний конца XVI века, велись войны и совершались разорения городов и сел и уничтожение населения.

Социальный порядок

Всенародное восстание Хмельницкого было реакцией на социально-религиозно-национальную агрессию Польши и, по существу, это была революция, одновременно политическо-социальная, религиозная и национальная.

Как буря смела она установленный поляками порядок, не оставив от него камня на камне. Помещики и арендаторы-евреи были вырезаны или бежали. Такая же участь постигла польскую администрацию и представителей католической церкви.

Своеобразный и самобытный административный порядок казачества, который раньше распространялся только на казаков, распространился теперь на все население. Строгая грань между казаками и не-казаками в процессе борьбы совершенно исчезла. Фактически все стали казаками и были свободны от обязательств по отношению к помещикам.

Этот «новый порядок» возник самотеком, в процессе непрерывной борьбы, и возглавлению восстания ничего другого не оставалось делать, как его санкционировать. Казацкая старшина, особенно ее верхушка, воспитанные в духе польского социального порядка и даже ему сочувствовавшие, далеко не полностью воспринимала «достижения революции». Если в секторе религиозном и национальном она была этими «достижениями» удовлетворена, то этого нельзя сказать о социальном секторе.

Полное освобождение «посполитых» было ударом по материальным интересам той части старшины, которая имела или своих «посполитых», или по отношению к которой «посполитые» должны были выполнять известные повинности.

Непрырывные войны требовали максимального напряжения народных сил и вызывали требования от народа разных повинностей. Народ же, только что освободившийся, не был склонен принимать на себя новые обязательства или выполнять старые, хотя бы по отношению к казацкой старшине.

Учитывая все это, Богдан Хмельницкий и последующие гетманы очень осторожно шли по пути накладывания каких-либо обязательств на население, кроме обязательств, непосредственно связанных с ведением освободительной борьбы.

Сначала гетманы этого периода требовали «послушенства» (выполнения натуральных повинностей) по отношению к православным монастырям от их бывших «посполитых». Затем начали предъявляться требования «послушенства» по отношению к старшине, но не персонально, а «на ранг», то есть, население должно было выполнять известные повинности по отношению к полковникам, сотникам, есаулам (пока они занимали эти должности, которые были выборными). Провести строгую грань между «послушенством на ранг» и «послушенством» чисто персональным было нелегко, и на этой почве сразу же начались злоупотребления. Сохранилось немало жалоб на то, что отдельные старшины «послушенство на ранг» превращают в «послушенство» персональное.

И окончательно стабилизировать социальные взаимоотношения на освобожденных территориях так и не удалось за все время освободительной борьбы.

Сделано это было только после ее окончания и совершенно по-разному в воссоединившемся с Россией Левобережье и в оставшемся за Польшей Правобережье. На Правобережье поляки попросту восстановили социальный порядок, бывший до восстания, ликвидировав совершенно казачество. На Левобережье процесс стабилизации социальных взаимоотношений проходил очень медленно и был закончен только к концу XVIII столетия.

К моменту же окончания освободительной войны вся Украина-Русь представляла собой еще далеко не устоявшеся взбалмученное море с социальным порядком не установившимся и резко отличавшимся от социального порядка и Польши, и России, между которыми она была поделена по условиям «вечного мира».