Заговор бумаг - Дэвид Лисс

Глава 20

Я был сильно взволнован случившимися со мной в этот день происшествиями и к тому же для дел был поздний час, поэтому вместо посещения «Компании южных морей» я решил прогуляться. Я шел без всякой цели, уклоняясь от попрошаек на Лондон-Уолл и у больницы Бедлам, где томились в неволе потерявшие разум и куда, как я опасался, мог попасть и я сам, если в ближайшее время мне не удастся пролить свет на все эти странные события.

Я зашел в таверну, заказал холодного мяса и кружку эля и провел час-другой в приятной беседе с дружелюбным барменом, который помнил меня по тем дням, когда я выступал на ринге. Выйдя на улицу и вдохнув пахнущий дымом вечерний воздух, я понял, что нахожусь на Фор-стрит, неподалеку от Муэр-лейн, где была лавка Наума Брайса, издателя моего отца. Вдохновленный мыслью, что могу провести время с пользой, я бодрым шагом направился на Муэр-лейн и нашел нужную лавочку под вывеской, на которой были изображены три черепахи.

В разгар дня это просторное помещение, должно быть, заливал солнечный свет, но, так как надвигался вечер, повсюду были для удобства чтения расставлены зажженные свечи. Помещение было узким и длинным, стены сплошь скрыты книжными полками, в задней части комнаты — винтовая лестница, ведущая на второй этаж стеллажей. На меня обрушился крепкий запах кожи, воска и цветов. У конторки клерка стояли многочисленные вазы с тюльпанами.

Миновав несколько листавших книги покупателей — пожилого джентльмена и симпатичную девушку лет семнадцати с пожилой дамой, которую я принял за ее мать, — я подошел к конторке. Клерк оказался юношей лет пятнадцати или около того, — возможно, он был учеником. Что бы я ему ни сказал, понял я, это будет для него не столь увлекательно, как наблюдать за молодой девушкой, листающей книгу.

— Мистер Наум Брайс здесь?

Юноша пробудился от своих грез и сказал, что сейчас вернется.

Вскоре ко мне вышла полная женщина средних лет, даже в молодые годы вряд ли отличавшаяся особой красотой, но бывшая когда-то по-своему привлекательной. В руках у нее была стопка рукописей. Она положила ношу и обернулась ко мне с приветливой улыбкой. Она была одета в черное, как подобает вдове, а волосы были аккуратно убраны под скромным, возможно чересчур большим, капором.

— Могу я вам чем-то помочь? — спросила она.

— Я хотел поговорить с мистером Наумом Брайсом, — начал я.

— Мистер Брайс покинул нас немногим более года назад, — сказала она, неловко улыбаясь. — Я миссис Брайс.

Я вежливо поклонился:

— Сожалею, сударыня. Не могу сказать, что имел честь знать вашего мужа, но тем не менее я опечален.

— Вы очень добры, — сказала она.

Я сказал, что хотел бы поговорить с ней с глазу на глаз, и мы уединились в дальнем конце лавочки, где были не видны покупателям.

— Меня, сударыня, интересует, не обращался ли к вам на предмет публикации своего сочинения некий мистер Самуэль Лиенцо.

Миссис Брайс наморщила лоб:

— Мистер Лиенцо, вы говорите? Я давно о нем не слышала.

— Так вы его знаете? — спросил я с надеждой.

— Да, конечно, — кивнула она. — Насколько я помню, муж напечатал несколько его брошюр, но это было уже довольно давно. Ничего в последние годы. Знаете, мистер Брайс считал, что он стал писать в слишком мрачных тонах и все больше о Банке Англии и парламентских мерах. Мистер Брайс предпочитал более легкие темы.

— Но вы недавно печатали работы, касающиеся Биржевой улицы. Например, э-э, «Раскрываем секреты Биржевой улицы»; кажется, в этом году.

— Да, это правда, — засмеялась она. — Но, знаете, подобного рода разглагольствования о биржевых маклерах всегда хорошо продаются. Мистер Лиенцо хотел напечатать серьезный материал, а у мистера Брайса духу на это не хватало. Он предпочитал вещи более развлекательного характера. Романы, пьесы, приключенческие истории. После того как мне пришлось взять дело в свои руки, я попробовала несколько раз связаться с этой политической чепухой, но, кроме хлопот, это мне ничего не принесло. Неудивительно, что мой муж отказался от этого.

— У вас нет никаких соображений, — спросил я, — к какому издателю мог бы обратиться мистер Лиенцо?

— Да. — Она мрачно кивнула. — Знаю, он обращался к Кристоферу Ходжу, его лавочка была неподалеку от нас, на Граб-стрит. Но что касается этого несчастного…— начала она, но я не позволил ей продолжить, так как в этот момент по винтовой лестнице стал спускаться франтоватый молодой джентльмен, сопровождающий молодую красивую даму. Я не часто бывал сражен красотой так, чтобы это служило помехой в моих делах. Но здесь был особый случай, поскольку этой красивой дамой была Мириам.

Я едва сдерживал волнение оттого, что вижу ее второй раз за день, но решил не спешить — не стоит подходить к ней, чтобы выразить свой восторг. Она переоделась, и теперь на ней было очаровательное зеленое платье с корсажем цвета слоновой кости и белой нижней юбкой в черный горошек, на голове — дивный капор в тон платью; ни дать ни взять нарядная уважаемая лондонская дама, из тех, что ей так нравились. Ее спутник выглядел франтом в бархатном камзоле с золотыми пуговицами, сильно расклешенном от колен и обильно украшенном золотым кружевом. Его длинный парик темного цвета был явно изготовлен умелыми руками лучших куаферов, а галстук из муслина, обернутый вокруг шеи, выгодно оттенял угловатые, резкие черты его красивого бледного лица.

Мириам находилась в компании богатого джентльмена.

Зная, что нас не видно, я указал на ее спутника и перебил миссис Брайс.

— Бог мой, — вымолвил я, не повышая голоса, — мне кажется, я знаю этого джентльмена. Если не ошибаюсь, мы учились в одном колледже в Оксфорде. Но, убей бог, не могу припомнить его имя.

— Это мистер Филип Делони, — сообщила миссис Брайс.

— Точно! — щелкнул я пальцами. — И часто он здесь бывает?

— Боюсь, мистер Делони не большой книгочей. Он имеет привычку использовать мою лавку для тайных встреч с молодыми дамами и иногда покупает случайно выбранные книги, чтобы, как я понимаю, заручиться моим молчанием.

— Да, наш Делони всегда был распутник еще тот. И много дам он сюда приводит?

— Когда я была молоденькой, я бы сказала, что много. Теперь, когда я стала вдовой, мне так не кажется. Возможно, для человека его ранга он приводит сюда немало дам. — Миссис Брайс тихо засмеялась. — Мне кажется, он очень хорош собой, — прибавила она шепотом.

— О сударыня, он и сам рассказал бы вам много на эту тему, — сказал я, наблюдая за тем, как Делони сопровождает Мириам к выходу из лавочки. Я повернулся к миссис Брайс. — Благодарю вас за помощь. Но я должен спешить, чтобы не упустить случай возобновить знакомство. — Я откланялся и направился к выходу.

Я обрадовался, увидев, что парочка удалилась на значительное расстояние от лавочки, и я мог не опасаться, что меня заметят. Делони поцеловал руку Мириам и что-то ей сказал, но я не расслышат, и помог ей сесть в наемный экипаж. Он подождал, пока экипаж не скроется из виду, и направился в сторону Фор-стрит. Я шел следом, пока он не сел в другой экипаж.

Я решил разузнать побольше об этом джентльмене, и, когда экипаж тронулся, я бросился за ним бегом, щадя больную ногу, чтобы поберечь здоровье. Дорога была ровной, а экипаж двигался медленно из-за скопления транспорта, поэтому догнать их было нетрудно. Стараясь не шуметь, я запрыгнул на заднюю подножку.

Прижавшись к качающейся стенке экипажа, я стал размышлять, зачем сделал то, что сделал. Конечно, мне нравилась Мириам, но симпатия не толкает человека на такие отчаянные поступки. Я решил, что расследование обстоятельств смерти отца влияет на все стороны моей жизни, толкая меня на неожиданные действия. Но даже при этом я не мог утверждать, что думал о расследовании, когда бросился следом за щеголем, который осмелился целовать руку Мириам. В этот момент я хотел лишь знать, кто этот человек и что за власть он имеет над женщиной, о любви которой мечтал я сам.

Я без труда держался на подножке, поскольку после травмы на ринге в течение нескольких лет перепробовал много разных профессий, включая работу ливрейным лакеем. Правильнее сказать, я изображал из себя ливрейного лакея, обхаживая богатую семью из Бата. Я планировал втереться к ним в доверие, а потом при первой возможности безжалостно их обобрать. Однако вскоре я понял, что одно дело грабить людей незнакомых и совсем другое — красть драгоценности у милейшей леди, которую в течение месяца сопровождал в поездках по городу. Поэтому я решил добиться расположения старшей дочери и исчезнуть однажды ночью, взяв лишь несколько фунтов на необходимые расходы.

Опыт езды на задней подножке научил меня, как вести себя с кучером, который обернулся и меня увидел. Прижавшись головой к задней стенке экипажа, чтобы не потерять шляпу, свободной рукой я лостал из кармана шиллинг и показал его кучеру. Затем я приложил палец к губам, давая понять, что мне нужно его молчание. Он показал два пальца — это означало, он просит два шиллинга. В ответ я показал три пальца, давая ему понять, что готов щедро заплатить за его молчание. Улыбнувшись, возница поехал дальше; его улыбка говорила, что он ничего не скажет, даже если его станут пытать.