Тропинки к паучьим гнездам - Артур Х. Рикка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ладно, генерал ликвидирован. Дневник уже не актуален. Хер с ним, с журналистом. Продолжайте мероприятия по выявлению, но в пассивном режиме. Личность киллера установлена? Деньги можно вернуть?
Собеседник нервно повел плечами и продолжал:
— Нам нужен был человек со стороны, и наша лондонская резидентура связалась с представителями калийского картеля, с которыми мы регулярно сотрудничаем — у них большой выбор ликвидаторов. Личность исполнителя на тот момент нас не интересовала. Главное условие, чтобы его никак не смогли связать с нами — выполнил миссию и исчез. Оплата производилась предварительно, и сумма хранилась на счетах в офшоре картеля до момента исполнения заказа. Как только заказ выполнялся — они снимали свои проценты, а остальное переводили на счет, указанный исполнителем. Деньги были немалые, но и работа серьезная. Было обговорено отдельным условием, что мы предоставляем канал связи, по которому исполнитель сможет получать интересующую его информацию. Свои телефоны он менял регулярно, но голос оставался тот же. Если по телефону с нами разговаривал исполнитель, а не специально нанятый им человек, то наш киллер свободно владеет русским языком. Мы сравнили этот голос с голосом журналиста — явно другой. — Очередной окурок был беспощадно вдавлен в пепельницу, и докладчик продолжил. — Словом, киллер стал вести свою игру, но это нас не беспокоило. Зачистка киллера должна была быть произведена после выполнения им задания, нашими людьми. Но что-то пошло не так: часовой был убит, водитель выведен из строя и невменяем. Киллер, по всем признакам, тяжело ранен, но поскольку был не один, то успел исчезнуть. Сейчас выясняем пути отхода. Думаю, если не сдох — обнаружим.
Итог такой: жена генерала обнаружена с генеральским пистолетом в руках, и хоть в Лебеде сидит пуля от другого оружия, можно будет сослаться на «бытовуху» — «жена на почве ревности пристрелила мужа его же наградным оружием». Тем более, что она от вколотого киллером какого-то психодислептика абсолютно невменяема, и за сумасшедшую сойдет с легкостью. Мы сняли видео, где она мычит и несет какую-то фигню с пистолетом в руках. Это, если что, можно пустить в эфир, как «утечку». Убитого охранника надо будет заменить на другого, чтобы был кто-то для дачи показаний.
— На камерах с Нахимовского какие-нибудь изображения сохранились?
— Все мониторы с носителями уничтожены взрывом. Работаем по отпечаткам. Наша лондонская резидентура со своей стороны работает по спискам возможных исполнителей. Постараемся дожать калийских представителей, но если киллер колумбиец, то точно не выдадут. Ждем результатов.
Человек во главе стола, дослушав отчет, бросил взгляд на молчавшего в течение всего разговора третьего.
— Ну что скажешь? «Дед» окончательно спился и безумствует. «Семья» борзеет все больше. Пора начинать. Тем более, что реальных конкурентов больше нет.
Третий тяжело посмотрел на обоих собеседников:
— Ладно, мероприятия по киллеру и журналисту продолжаете. Готовьте преемника к новогодним праздникам. Тогда и начнем.
Потом встал из-за стола, посмотрел на своих собеседников, на пепельницу полную окурков:
— Много куришь, — бросил равнодушно и, не прощаясь, вышел.
уже не Андрей Хариг, уже не Москва, 2020 год
Артур Х. Рикка
Bon appétit
Мы губим то, что мы любим
И то, что мы любим, — губит нас,
Оскар Уайльд
…Рони Отис, Стен Уиллис, Кларк Кемпбел, Рой Спирейл, Уолт Чейзи, Питер Сквош, Род Ян Ли, Дорис Стрейдфорд, Симми Саммервайл… Джо, мне продолжать или достаточно? — рычал шеф полиции Чатерстоуна, Рем Кемперфилд, бросая на свой стол увесистую кипу бумаг и бешенным взглядом испепеляя сидящего напротив Джо Стравински — детектива-консультанта отдела отождествления личности. — Так дальше продолжаться не может, Джо! Все имеет свои пределы!
Детектив Стравински понял, что Рэм разошелся, а значит, придется его выслушать до конца, и поудобнее расположился на жестком служебном стуле.
— За три года 875 пропавших без вести человек, не связанных друг с другом абсолютно ничем, не живущих рядом и не имеющих общих интересов! 875! Вникни в эту цифру! И ни одного обнаруженного! Но я все терпел, пока под конец не этот случай. Это уже слишком, Джо! Ты, наверно, в курсе. Только три дня назад сюда переехали эти Брайаны, два дня назад пресса их уже успела окрестить «самой толстой парой штата», а вчера эта парочка исчезла, оставив на память о себе изуродованный автомобиль на 123-ей автостраде. Джо, что тут творилось сегодня утром! Мне звонили все кому ни лень: начиная от домохозяек, кончая мэром. Меня обвиняли во всех смертных грехах! Меня обзывали по-всякому, даже коммунистом! С утра пресса подняла такую шумиху!.. Так вот, Джо, когда этот идиот — Стив — завалил мне дело с убийством Сандерсов, я его еще простил. Но когда за полгода этот недоумок, имея столько фактического материала, да еще какого материала, умудрился заявить мне, что все эти дела друг с другом ничего общего не имеют и лучше их расследовать отдельно, как исчезновения! Это уже оказалось слишком! …
Джо, я вспомнил о тебе, потому что ты — мой друг! Возьмись за это дело! Я создам тебе все условия, вспомни, как мы работали когда-то вместе. И не ссылайся на возраст — ты выглядишь, как только что родившийся младенец…
Вот и ладно. Материалы можешь принять у этого молокососа. И сообщи ему, что он с сегодняшнего дня в твоем подчинении. Джо, постарайся, очень постарайся! Ради меня! Еще увидимся! Спасибо, Джо!
Да, кстати, ты со вчерашнего дня снова зачислен к нам в штат! Извини, что без твоего ведома, но я был уверен, что ты не оставишь меня в беде! …
1
Джо Стравински комфортно расположился на диване в своей маленькой квартирке на Эпстейн-авеню. Полностью расслабив мощное тело, он чему-то улыбался беззаботной улыбкой. Ему недавно исполнилось 65, но, при всем притом, Джо был в отличной форме. При росте шесть футов и два дюйма он весил сто девяносто фунтов и носил свои фунты с грациозностью танцора. Седые волосы еще больше подчеркивали здоровый загар на его лице, а умные карие глаза выдавали интеллект аналитика. Он перевидал и пережил многое, но в свои шестьдесят пять лет Джо Стравински не сломался под тяжестью годов и не боялся близости смерти, поэтому выглядел весьма внушительно. Он был крутым и прочным — человек, который безжалостно расправлялся со своими противниками, человек, который ел все, что не швыряла ему жизнь, выплевывал то, что было не
