Священная охота - Лоис МакМастер Буджолд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Боги в этом мире не имеют других рук, кроме наших. Если их подведем мы, на кого же им рассчитывать?
— Ингри, перестаньте! — Биаст тер лоб, как будто у него болела голова. — Хватит. Чтобы участвовать в процессии, мне нужно еще умыться и переодеться. — Он поднялся и, морщась, расправил плечи.
Хетвар немедленно поднялся тоже.
— Конечно, принц-маршал. Мне тоже следует отправляться. — Он, хмурясь, повернулся к Ингри. — Мы продолжим этот разговор, когда вы вернете себе доброе расположение духа, лорд Ингри. До того не обсуждайте ни с кем эти темы.
— Побеседовать со мной желает просвещенный Льюко.
Хетвар шумно выдохнул воздух.
— Льюко, ну как же. Он редко бывает покладистым, как говорит мой опыт.
— Противиться храму я могу, только подвергаясь огромной опасности.
— Вот как? Это новый поворот. Я полагал, что вы противитесь, кому только пожелаете.
Кто из них первым опустил бы глаза, Ингри не был уверен, но принц Биаст уже подошел к двери, и Хетвар поневоле последовал за ним.
— Вы лучше не лгите Льюко, — махнул хранитель печати рукой. — Позже я с ним поговорю. И с вами тоже. — Опустив глаза, Хетвар добавил: — И не закапайте мой ковер.
Ингри вздрогнул и схватился левой рукой за правую. Бинты промокли насквозь.
— Что случилось с вашей?.. Нет, расскажете мне потом. Явитесь на траурную церемонию в храм. Оденьтесь соответственно, — распорядился Хетвар.
— Милорд… — Ингри поклонился удаляющейся спине хранителя печати. Симарк, которому надоело ждать и который отправился разглядывать гобелены в зале, поспешил присоединиться к принцу.
Итак, Хетвар собирается поразмыслить, прежде чем действовать. Ингри не видел в этом особенно обнадеживающего знака.
Было уже позднее утро, и в Истхоме кипела жизнь, когда Ингри вышел на улицу и свернул к реке. Йяда уже проснулась — он чувствовал это сердцем. Проснулась, и в данный момент ничем особенно не обеспокоена. У Ингри стало немного легче на душе. Без ставшей его постоянным состоянием паники он позволил своим ногам самим выбирать скорость передвижения, и они решили не спешить. Является ли эта странная восприимчивость взаимной? Нужно будет спросить Йяду. Ингри устало потащился в сторону дома.
Глава 13
Привратник снова распахнул дверь перед Ингри. Тот сразу же взглянул на ведущую на верхний этаж лестницу. Йяда была у себя, запершись с дуэньей, как ей и было велено. Ингри пришло на ум, что если слуг Хорсривера и одного несколько потрепанного воина и хватит, чтобы не дать сбежать кроткой наивной девушке, такие защитники окажутся печально беспомощными в случае нападения извне. Ингри, возможно, удалось бы уложить одного убийцу — ну, нескольких, — однако целеустремленному врагу было бы достаточно послать многочисленный отряд, и трагический исход был бы обеспечен.
Что же касается незаметного, магического нападения… тут исход не был столь очевиден. Не окажется ли колдовской голос средством защиты? Бурление в крови странной силы все еще смущало Ингри. Граф Хорсривер в отличие от него самого наверняка знает обо всех новых способностях Ингри. Уклончивое обещание Венсела чему-то научить его и привлекало, и смущало.
Привратник протянул Ингри слегка помятый листок бумаги.
— Это для вас принес посланец из храма, милорд.
Сломав печать, Ингри обнаружил короткую записку от просвещенного Льюко; почерк был крупный и твердый.
«Как выяснилось, сегодня мне придется заняться вопросами дисциплины среди служителей храма, нарушения которой вы вчера помогли обнаружить, за что я очень благодарен. Я нанесу визит вам и леди Йяде завтра сразу же после похоронных обрядов».
Ингри хорошо понимал, что жрецы храма постараются как можно скорее разделаться с жульничеством своих аколитов — ведь им предстояли церемонии государственной важности. Пожалуй, легкое раздражение, которое сквозило в кратких строках записки, не было плодом его воображения. В сердце Ингри облегчение мешалось с разочарованием. Льюко смущал его, но кто лучше него смог бы объяснить Ингри, что значил смеющийся голос, который прозвучал в его ушах во время вчерашней суматохи во дворе храма? Тайная надежда на то, что Льюко объявит загадочное явление простой галлюцинацией, чем дальше, тем больше казалась Ингри безосновательной.
Ингри поднялся в свои покои, где Теско сменил повязку на его руке и помог снять закапанную кровью одежду. Шов, наложенный лекарем островитян, не разошелся, рана начала затягиваться. Однако постоянные кровотечения начали смущать Ингри; хотя каждый раз существовало вполне разумное их объяснение — по большей части собственной неосторожностью Ингри, — его взбудораженное воображение рисовало ему картину нечестивого возлияния… «И если мелкая магия требует небольших кровавых жертвоприношений, то что случится, если прибегнуть к магии огромной?»
Постель манила Ингри, и он растянулся на кровати. Мысль о еде все еще вызывала отвращение, но сон, возможно, поможет его ранам зажить. Однако стоило Ингри лечь, как его охватило новое беспокойство. Он с самого начала предполагал, что стремление таинственного злоумышленника разделаться с Йядой имеет исключительно политические причины или рождено желанием отомстить за Болесо. Может быть, подобный взгляд — просто следствие того, что Ингри так долго сотрудничает с хранителем печати? Однако попытка взглянуть на события более широко привела лишь к неопределенности и растерянности. «Я с каждым днем знаю все меньше и меньше». Так что же ждет его в конце: унылая жизнь деревенского идиота? Наконец физическая усталость разогнала абсурдные образы, и Ингри провалился в беспокойный сон.
Проснулся он позже, чем намеревался, умирая от жажды, но с таким ощущением, будто выплатил своему телу некоторую часть накопившихся долгов. Воодушевленный этим обстоятельством, он через Теско передал на кухню распоряжение о том, чтобы ужин ему и пленнице был подан в столовой на первом этаже. Ингри снова оделся, причесал волосы, огорчился тому, что не располагает лавандовой водой, и решил завтра же велеть Теско ее купить, почистил зубы, побрился второй раз за день и, наконец, в сгущающихся сумерках, сделав глубокий вдох, спустился вниз.
Йяда уже ждала его; сияние свечей в канделябрах заставляло ее саму в ее светлом платье походить на горящую свечу. Она обернулась при звуке шагов Ингри, и от улыбки, осветившей ее лицо, у Ингри перехватило дыхание.
Он не мог накинуться на нее, как голодный волк, хотя бы потому, что рядом стояла дуэнья, сжав губы и сложив руки перед собой. Стол, как к своему ужасу обнаружил Ингри, слуги без размышлений накрыли на троих. Служанка принцессы, без сомнения, была шпионкой Хорсривера, так что отослать ее означало бы навлечь на себя
