Прайм-тайм. После 50 жизнь только начинается - Джейн Фонда

I акт: Мне три года.

II акт: Я, будучи беременной моим сыном Троем, выступаю на митинге. Рядом со мной – Ванесса.

III акт: На вручении премии «Золотой глобус». 2001 г.

ФРЕЙЗЕР ХАРРИСОН (FRAZER HARRISON)/ GETTY IMAGES

Смысл, который мы придаем собственной жизни

Совсем недавно, знакомясь с работой психиатра Виктора Франкла Man’s Search of Meaning («Человек в поисках смысла»), я поняла, почему воспоминания о прожитых годах оказали на меня такое влияние. Франкл, несколько лет бывший узником нацистского концентрационного лагеря, пришел к заключению, что можно лишить человека всего, за исключением одного: свободы выбора, свободы реакции на определенную ситуацию.

Именно этим, как я теперь понимаю, определяется качество той жизни, которой мы живем, а отнюдь не богатством или бедностью, славой или безвестностью, здоровьем или болезнью. Что действительно определяет качество нашей жизни, так это то, как мы относимся к ее реалиям: какой смысл мы в них вкладываем, какие ярлыки на них навешиваем, в какое состояние духа они нас приводят.

Начало пересмотра прожитой жизни

В день моего пятьдесят девятого дня рождения, 21 декабря 1996 года, мне впервые пришла в голову мысль: через год мне исполнится шестьдесят, что станет началом моего заключительного акта – последних трех десятилетий жизни. Прежде в моем лексиконе не было таких слов, как «последний» и «заключительный», и, честно говоря, когда передо мной замаячили эти ужасные шестьдесят, я как будто ощутила удар под дых.

Когда ко мне пришло осознание этой мысли, я сидела, прислонившись к снопу сена, лежащему в кузове пикапа. Вместе с четырьмя ковбоями мы возвращались домой после того, как целый день сгоняли бизонов на одном из обширных ранчо Теда Тернера на юге штата Нью-Мексико. Дорогой читатель, я знаю, что не в первый раз нечто, происходящее в моей жизни, напоминает сцену из плохого сценария для вестерна! Но все было именно так.

Я сгоняю бизонов на одном из ранчо Теда Тернера на юге штата Нью-Мексико.

© ЭННИ ЛЕЙБОВИЦ /ANNIE LEIBOV I T Z / CONTACT PRESS IMAGES

Так как мы гнали стадо через вершину столовой горы, моему взору до самого горизонта открывался просторный лунный пейзаж – бесконечное плато с обломками вулканических пород, обрывистые каньоны, открытые геологические пласты которых свидетельствовали о подъеме земной коры и о том, что в древности, может быть, в эпоху палеолита, здесь был океан. Со всех сторон окруженная застывшими напоминаниям о жизни на Земле четырнадцать миллиардов лет назад, я ощутила, как на меня со всей безжалостностью надвигается время, буквально придавливая меня. Понятно, что в глобальном масштабе можно пренебречь тремя десятилетиями, но речь шла о моей жизни. Эти три грядущих десятка лет были моими десятилетиями. Как я должна поступить со всем уже прожитым временем, почти с шестью десятками лет? Что бы я хотела сделать с оставшейся жизнью? Как наилучшим образом распорядиться этим приближающимся временем?

В театре, если вы хотите, чтобы пьеса запомнилась, III акт должен оправдать все, что произошло в I и II актах. «Может быть, и в жизни так же», – подумала я. Может быть, чтобы удался мой III акт, я должна оглянуться на I и II, сделать то, что называется «пересмотром прожитой жизни»? И чтобы найти ответы на собственные вопросы, нужно оценить, насколько удачными были первые два акта моей жизни?

Я знала, что должна проложить путь к будущему, расчистив дорогу от моего прошлого до настоящего. Как я написала в своих мемуарах под названием «Жизнь так длинна», я не хочу походить на Христофора Колумба, пустившегося в путь неизвестно куда, не ведавшего, где он находится, и, вернувшись назад, так и не понявшего, где был.

Когда мы гнали стадо вдоль отвесных стен с открытой скальной породой, мне было видно, как эти долгое время нагромождавшиеся друг на друга пласты отображают все, что имело место в прошлом. Так и жизнь. Пережитое лежит глубоко внизу, а то, что случилось совсем недавно, пока еще наверху; это плато, земля, по которой мы ходим. Но потом приходит новый опыт – и новые слои опускаются вниз, меняя размер, цвет и крутизну того, что произошло прежде.

К тому времени, когда мы с ковбоями вернулись назад, я окончательно решила, что пятьдесят девятый год свой жизни посвящу копанию в собственной жизни, исследуя пласты прожитых лет.

Кроме того, на основе своих изысканий я решила сделать небольшой видеофильм, который, если бы он удался, можно было бы показать в следующем году на вечеринке по поводу моего шестидесятилетия. Возможно, с высоты прожитых мною пятидесяти девяти лет, в течение которых я наблюдала, следила и размышляла о разных событиях и людях из моего прошлого, я могла бы понять их по-новому. И с этим новым пониманием я, собравшись с силами, могла бы прийти к успешному завершению последнего акта.

Я набила много шишек. Все мы таковы. Каждый из нас склонен отвергать неудачи и трагедии, произошедшие в его жизни, но если мы извлекаем из них уроки, именно они делают нас сильнее.

В моей жизни были неудачи разного рода: я выбирала не те дороги, попусту тратила время, портила отношения с людьми – все это мины, которыми был усеян путь моих поисков. Все неудачи, через которые я прошла, ничему меня не научили. Те, которым я, припертая к стенке, противостояла после их осмысления, позволили мне сделать качественный скачок вперед. Они становились питательной почвой, из которой появлялись новые ростки.

Обычно за все в жизни приходится платить. Имея дело с чем-то новым, вы всегда ведете себя осторожно. Кто-то однажды сказал мне: «Бог не искал наград и медалей, Бог искал раны. Бог входит в нас через наши раны». Я решила, что взгляну на свои раны, чтобы понять, могли ли они чему-то меня научить. Я никогда, ни душой, ни телом, не забывала о том, что жизнь – это не генеральная репетиция. Так оно и есть. Можно было представить себе жизнь в нескольких актах, но наступающий период – не такой акт, как другие!

Я задумалась над тем, что мне потребуется для работы в III акте: моя веселость и чувство юмора; способность завязывать близкие отношения. Я знала, что не хочу умереть, вновь не испытав близости с мужчиной. Я понимала, что могла бы выбрать себе партнера, как делала это во II акте жизни.

Я представила, чем хочу заняться в III акте: по возможности поддерживать здоровье в отличной форме; заделать бреши в отношениях с теми, с кем, как я считала, буду теснее общаться; научиться избегать стрессов и стать более терпеливой; прислушиваться к своему любящему сердцу. Я хотела оставаться полезной, занимаясь вопросами, имеющими для меня самое большое значение: помогать подросткам и покончить с насилием, которому подвергаются женщины и девушки.

Я представила и то, чего я больше не хотела бы делать: судить тех, кто не согласен со мной; быть нетерпеливой.

Что бы вы могли сказать о себе? Какие жизненные цели могли бы наметить? К чему вам хотелось бы прийти?

Пересмотр прожитой жизни

Когда впервые начала копаться в собственной жизни, я заметила, что смотрю на события прошлого словно посторонний: я сделала то-то, потом то-то. Вскоре я поняла, что это пустое занятие. Моя память и сила моих переживаний приглушались из-за того, что я концентрировалась исключительно на фактах. Я видела их со стороны, словно смотрела фильм.

А мне нужно было отталкиваться от своих впечатлений, копать глубже, чтобы попытаться острее пережить прошлое, вернувшись назад и ощутив то же, что ощущала когда-то маленькая девочка, а потом – подросток. Требовалось активизировать воспоминания, иными словами, вспоминать не только головой, но и телом. Нужно было вообразить пережитое и вернуть сопровождавшие эти переживания эмоции своему телу, в котором, если серьезно задуматься, эти чувства и воспоминания отдаются острее, в котором они еще живы.

Пересмотр прожитой мною жизни

Здесь я приведу несколько примеров, которые помогут составить представление о сделанном мною обзоре своей жизни, расскажу о нескольких поворотных моментах судьбы. Может быть, с их помощью вы задумаетесь над тем, как подступиться к пересмотру собственной жизни.

Первые воспоминания

Мне было два года, когда у меня появился брат. Мое первое воспоминание – это вернувшийся из больницы отец со сделанной на любительскую кинокамеру записью, где мама, озаренная улыбкой, держит на руках Питера. Просмотр этого фильма в гостиной нашего дома в Брентвуде, штат Калифорния, травмировал меня, двухлетнего ребенка. Копаясь в коробке со старыми письмами, которую я сохранила, но никогда не открывала, я нашла письмо, написанное рукой моей бабушки по материнской линии: «Никогда не забуду, как ты смотрела на Питера, которого твоя мать держала на руках. По твоим щекам струились слезы, но ты сдерживала рыдания».