Заказное убийство Сталина. Как «залечили» Вождя - Михаил Ошлаков

Само собой входить в мир капитала с «Марксом в голове», исповедуя интернационализм и придерживаясь «принципов морального кодекса строителей коммунизма», было нельзя, ибо на международной арене царили и властвовали волчьи законы экономического эгоизма. Что поделаешь! Грабить всегда выгоднее, чем дружить, и, следовательно, успешно соревноваться с Западом означало для СССР действовать в экономическом аспекте его же методами.

Например, западноевропейские страны в ходе войны задолжали освободившим их от фашизма Соединенным Штатам около 19 млрд долларов, а поскольку Европа лежала в руинах, то расплатиться по этим долгам она смогла, только продав себя в кабалу Америке. Так же, как США, мог (и возможно, должен был) действовать Советский Союз в странах Восточной Европы, освобожденных ценой гибели миллионов русских солдат. Вместо того чтобы строить там заводы и создавать инфраструктуру ради завиральных идей торжества коммунизма, СССР следовало по праву спасителя закрепить за собой 60 % основных активов в экономиках этих стран. Прибавьте сюда сталинский порядок, сталинскую организацию, и станет очевидным, что в этом случае СССР вполне мог принять экономический вызов Америки.

Получалось, что в условиях существования двух различных систем социализм с экономической точки зрения был неконкурентоспособным, хотя бы уже в силу тех моральных ограничений, которые он сам на себя наложил. Из системы, обеспечивавшей в послереволюционные и послевоенные годы выживание Советского Союза, социализм со временем неизбежно превращался в фактор, сдерживающий его развитие, а в перспективе – ведущий к гибели.

Единственным человеком, который понял и осознал это еще во время Великой Отечественной войны, был Иосиф Виссарионович Сталин. В этом легко убедиться, если внимательно перечитать его послевоенные труды. Например, в своей известной работе «Экономические проблемы социализма в СССР», вышедшей в свет в 1952 году, Сталин указывал:

В наших социалистических условиях экономическое развитие происходит не в порядке переворотов, а в порядке постепенных изменений, когда старое не просто отменяется начисто, а меняет свою природу применительно к новому, сохраняя лишь свою форму, а новое не просто уничтожает старое, а проникает в старое, меняет его природу, его функции, не ломая его форму, а используя его для развития нового. Так обстоит дело не только с товарами, но и с деньгами в нашем экономическом обороте, также и с банками, которые, теряя свои старые функции, приобретают новые, сохраняют старую форму, используемую социалистическим строем.

Только вдумайтесь в сущность этих фраз! Ведь в них Сталин прямо, русским языком, в лоб говорит о необходимости коренных перемен, и не чего-нибудь, а самой природы, самих функций социалистической экономики! Он заявляет о новой роли денег, товара, о том, что даже банки в СССР должны изменить свою роль, сохранив лишь форму, используемую социалистическим строем ! А что означает «изменить функции товара и денег» в социалистической экономике? Это означает возникновение рынка! Нет нужды объяснять, что рынок по замыслу Сталина должен был не подменить, а дополнить плановую экономику, «проникнуть в нее», однако это не отменяет революционной сущности сталинского проекта.

По воспоминаниям В.М. Молотова, Сталин в 1952 году давал ему читать и вторую часть «Экономических проблем социализма в СССР», которая впоследствии, по словам Вячеслава Михайловича, «куда-то подевалась». Что же, это неудивительно, ибо можно только догадываться, в каком направлении эволюционировали реформаторские идеи Сталина.

Разумеется, проведение экономических реформ Сталин связывал с необходимостью широкой демократизации советского общества, сознавая необходимость отказа от устаревшей классовой идеологии. Это доказывает, в частности, выступление вождя на XIX съезде КПСС 14 октября 1952 года. Обращаясь к представителям зарубежных партий, прибывшим на съезд, Сталин сказал:

Разрешите выразить благодарность всем братским партиям и группам, представители которых почтили наш съезд своим присутствием или которые прислали съезду приветственные обращения, за дружеские приветствия, за пожелания успехов, за доверие.

Для нас особенно ценно это доверие, которое означает готовность поддержать нашу партию в ее борьбе за светлое будущее народов, в ее борьбе против войны, в ее борьбе за сохранение мира.

Было бы ошибочно думать, что наша партия, став могущественной силой, не нуждается больше в поддержке. Это неверно. Наша партия и наша страна всегда нуждались и будут нуждаться в доверии, в сочувствии и поддержке братских народов за рубежом… Эта особенность взаимной поддержки объясняется тем, что интересы нашей партии не только не противоречат, а, наоборот, сливаются с интересами миролюбивых народов.

Понятно, что наша партия не может оставаться в долгу у братских партий, и она сама должна, в свою очередь, оказывать поддержку им, а также их народам в их борьбе за освобождение, в их борьбе за сохранение мира.

…Конечно, очень трудно было выполнять эту почетную роль, пока «Ударная бригада» (СССР. – Авт.) была одна-единственная и пока приходилось ей выполнять эту передовую роль почти в одиночестве. Но это было. Теперь – совсем другое дело. Теперь, когда от Китая и Кореи до Чехословакии и Венгрии появились новые «Ударные бригады» в лице народно-демократических стран, – теперь нашей партии легче стало бороться, да и работа пошла веселее.

Обратите внимание, что Сталин в одной из своих последних публичных речей говорит о поддержке не иностранного пролетариата, а братских и миролюбивых народов за рубежом! Целью же этой взаимной поддержки, по мнению Сталина, должно было явиться не торжество коммунизма или социализма, а светлое будущее народов, освобождение народов, эффективная борьба народов против войны и за сохранение мира. Более того – в своей речи Сталин дошел до того, что фактически причислил Советский Союз к странам «народной демократии»!

В одной из бесед с послом СССР в Швеции А.М. Коллонтай Сталин и вовсе открыто признал, что социализму предстоит пережить историческое поражение.

Многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплеваны, прежде всего за рубежом, да и в нашей стране тоже.

И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Свое будущее они будут строить на нашем прошлом.

Конечно, раскрыть глаза на реалии нового, послевоенного мира исстрадавшемуся за время войны народу напрямик, в свойственной ему доходчивой и нелицеприятной манере Сталин не мог, просто не имел права. Сказать такое после всех мук и жертв, принесенных еще недавно на алтарь коммунизма, было все равно что расстрелять советский народ.

К тому же для глубоких реформ еще просто не пришло время – прежде чем браться за них, требовалось полностью завершить послевоенное восстановление страны. Судя по темпам экономического роста Советского Союза, приемлемым сроком начала таких реформ можно считать 1963–1965 годы. Как раз к этому времени должно было достигнуть совершеннолетия многочисленное и активное «поколение Победы», жизненный заряд которого был неимоверно силен. Сталин прекрасно понимал, что ему уже не удастся самому возглавить будущие преобразования страны. Он надеялся, что придет время, и новое руководство СССР само осознает необходимость перемен и осуществит модернизацию Советского Союза.

То, как Сталин мог представлять себе течение этого процесса, легко понять на примере Китайской Народной Республики. Несмотря на суровую ортодоксальность наследия Великого кормчего, китайское руководство, завершив в условиях изоляции создание национальной промышленной базы, осуществило смелые рыночные реформы, в результате которых Китайская Народная Республика сегодня является самым успешным капиталистом среди всех великих держав. При этом надо учитывать, что СССР имел гораздо более высокий уровень развития, чем Китай, и, следовательно, мог ставить перед собой в ходе реформ по-настоящему амбициозные, глобальные задачи.

В наши дни Коммунистическая партия Китая стоит на почве реальности, прекрасно понимая (как понимал это и Сталин), что «новый социализм» нельзя высосать из пальца или просто сочинить на бумаге – только время, только прогресс человечества могут в будущем указать пути к нему. Задача «постсоциалистического» государства в этих условиях не махать кадилом у портретов классиков марксизма, а сохранять национальную независимость и экономическую самостоятельность, гарантирующие неприкосновенность социальных завоеваний народа.