Темная мишень - Сергей Зайцев

– Заказ на следующий раз тот же, – сухо добавила Фиона, не удостоив завхоза, которого она терпеть не могла, даже взглядом.

– Грешник, – едва слышно проскрипел сзади Пятница.

Поляков, продолжая думать о своем, машинально обернулся. Завхоз пошамкал пельменями губ, будто силясь собрать разбегающиеся мысли. Вспомнив, кашлянул и добавил:

– Зайди к Робинзону.

– А я, по-твоему, куда направляюсь?

– Зайди, – упрямо нахмурился старик.

Поляков удивленно вздернул бровь, но переспрашивать не стал, зашагал дальше. Что-то завхоз сегодня слишком разговорчив. Обычно за неделю и слова не услышишь.

На ближайшей развилке Грешник с Фионой разошлись.

– Иди, готовься, я скоро, – негромко напомнил Поляков, предварительно посмотрев по сторонам, и убедившись, что их никто не подслушивает.

– Хорошо, па. – Дочка напряженно улыбнулась.

Грешник редко испытывал такие ненужные в нынешней реальности чувства, как жалость или сострадание, но сейчас, при взгляде на дочку, непривычно резануло по сердцу. Все-таки стареет. Становится сентиментальным. Как только Фи скрылась из виду, канув в темноту, Поляков еще раз огляделся. Экономили не на лампах, на складе этого добра навалом – на электричестве. Вытащил из ножен на бедре нож с широким клинком лепестковой формы – любимый «Каратель», когда-то доставшийся в наследство от погибшего фээсбэшника. Подцепил пальцем тянувшийся по стене провод, вытянул его немного из уходившего в кирпич канала. Аккуратно, чтобы не замкнуть, разрезал изоляцию между жилами, затем резким движением перерезал одну из них и утопил провод обратно в канал.

Пути отхода нужно готовить заранее.

Если в бункере спохватятся и врубят «пугачи» до того, как беглецы выйдут из зоны поражения, то в окрестности появятся три свеженьких трупа. В зависимости от того, какую частоту для казни выберет Робинзон – или взорвется сердце и полопаются кровеносные сосуды, или превратится в разжиженную кашу мозг. Спрашивается, на хрена им такие перспективы?..

А ведь когда-то Грешник сам сконструировал «пугачи» из подручных материалов. Да еще и Фи научил, чтобы помогала обслуживать главное оружие защиты бункера. Вот такая, греби ее коромыслом, ирония. Впрочем, это знание помогло ему и сейчас – он хорошо знал схемы электропроводки по всему убежищу, сам устанавливал и обслуживал. Как-никак бывший радиолюбитель. Пригодилось хобби далекой юности. Вообще, интересная тема. С инфразвуком Сергей экспериментировал еще до Катаклизма, а началось знакомство с этим явлением и его применением на практике с простейшего поиска в Google по ключевым словам. Помнится, как он был удивлен, насколько все это просто, и что можно слепить устройство буквально на коленке, владея элементарными навыками радиолюбителя… У тех устройств, что сейчас защищали бункер, конечно, давно уже не такие примитивные схемы, как те, что он нашел в интернете. Черт, как же давно это было. Google, Яндекс, Rambler… Когда-то такие обиходные, а сейчас мертвые, не несущие ни малейшего смысла названия поисковых интернет-систем…

Раздраженно тряхнув головой, Сергей быстрым шагом двинулся дальше, в северную часть убежища. Он действительно собирался на доклад к Храмовому, сейчас все нужно делать по обычному сценарию, незачем привлекать лишнее внимание. Странно, что завхоз ему об этом напомнил. Никак что-то случилось? Или у начальства все-таки возникли какие-то подозрения насчет своего преданного палача? Нет, это вряд ли. Разве что Майя… В дочке он был абсолютно уверен – слова лишнего не обронит, а вот с языка жены, хоть и предупредил, чтобы поменьше болтала, без всякого злого умысла могло что-нибудь сорваться.

Не дай бог, конечно.

Облупившаяся, осыпающаяся краска на стенах коридоров, запертые помещения, тусклый свет и затхлая вездесущая пыль, от которой першит в горле. Шаркают подошвы по выкрошившемуся бетону. С души воротит от всего, что попадается на глаза… а ведь как-то привык. Привык-то привык, но как выпадала возможность выбраться на поверхность – с радостью за нее цеплялся, подышать свежим воздухом, ощутить запахи настоящей жизни – хотя бы и внутри забора. Увидеть пусть и рассеянный, но настоящий лунный свет. Маленькие радости дерьмового существования.

Вот, к примеру, работа палача… это ведь тоже для души. Выпустить пар, разрядить постоянно копившееся внутри, сводящее с ума нервное напряжение. Хобби. В любом коллективе всегда нужен такой человек – сделать то, на что у других рука не поднимется. В молодости из-за этого едва не загремел по весьма неприятной статье – бес попутал скорешиться с нациками. Подвернулся им тогда ночью тот азиат под руку – компании из крепких ребят, ищущих адреналина после нескольких литров пивка. «Гость столицы» скончался в ближайшей больнице с проломленным черепом, пару отморозков менты схватили по горячим следам, а Поляков, моментально протрезвев, ушел, петляя по дворам и переулкам. Его не выдали, и он постепенно отошел от общих дел с «санитарами улиц». Устроился на работу в офис компьютерной фирмы, женился, родилась дочь, зачастил на дачу тещи с ее вечными сезонными хлопотами…

На какое-то время убийца в душе Полякова затих, затаился…

А потом мир перевернулся.

В один обычный, не предвещавший ничего особенного день он, жена и трехлетняя дочь после кинотеатра всей семьей добирались домой в метро. У Полякова выдался выходной, жена сидела на больничном после гриппа, вот и решили выбраться на прогулку. Тогда все и началось…

Один роковой день – рубеж разных эпох, словно дамоклов меч разбудивший жизнь на «до» и «после». Ничего привычного не осталось – социум развалился, законы и правила испарились вместе с породившим их обществом в пламени ядерных ударов по столице. И настало время волков и шакалов, гиен и львов, настало время силы и жестокости, время бесчеловечного беспредела. Убей, чтобы не убили тебя. Отними еду, чтобы не сдохнуть с голоду. Проломи исподтишка голову тому, кто нашел оружие и снаряжение для защиты от радиации – чтобы не искать самому, рискуя здоровьем и жизнью. Талант Полякова раскрылся в полной мере – талант защищать себя и свою семью, не считаясь ни с чем. Талант сворачивать шеи и пробивать головы тем, кто становился на его пути. Неудивительно, что и Фиона выросла волчонком – глядя на методы выживания папаши, волей-неволей многому приходится учиться и ребенку. Перенимать поведение. Выжил – значит, победил. Промедлишь из-за сомнения или жалости в решающий момент, не нажмешь на спусковой крючок – и проигравшим станешь ты. Окончательно.

Именно тогда и закрепилась за ним эта говорящая кличка – Грешник.

Три года спустя, когда в метро все еще царил хаос по переделу собственности, Поляков встретил Храмового – бывшего директора компьютерной фирмы, где Сергей до Катаклизма работал менеджером в отделе продаж. Храмовой вербовал людей в свою колонию, организованную на поверхности, да только мало кто решался идти с ним в пугающую до дрожи неизвестность. Как раз начали распространяться слухи о появлении жутких мутантов, словно мало было чудовищной разрухи и гибельной для всего живого радиации. А Грешник поверил, ушел, увел свою семью. Слишком уж много к тому времени было крови на его руках, слишком многих он разозлил, настроил против себя. Не прогадал. Семнадцать лет он с семьей прожил, не нуждаясь ни в чем – еда, оружие, одежда, снаряжение, более-менее комфортные условия существования, даже «квартирка» из двух комнат под землей – мало кто мог себе такое позволить в метро.

А теперь настал момент, когда в убежище для него снова стало тесно. Пора было возвращаться в «большой мир», где давно уже все обустроились, поделили территорию и собственность, восстановили хотя бы видимость закона и порядка. И где сейчас наверняка было не так психологически душно, как в бункере, обитатели которого, что называется, варились в собственном соку, сходя с ума от безнадежности существования, зверея от безделья и пугающей перспективы полного вымирания…

А те, кто знал его по прошлым грехам, или сгинули за эти годы, или наверняка все забыли.

Да, Фи права.

Ему снова придется спасать свою семью. Решение, навязанное волей Фионы, наконец окрепло в душе, как собственное.

Так будет правильно…

Грешник как раз проходил мимо общей столовой, когда учуял запах разогретого на сковородке жира. Опять кому-то не терпится продегустировать свежее мяско, доставленное бродягами, вот и полуночничают вместо сна. По идее, следовало зайти и разогнать всех по норам. Но мысленно он уже покинул убежище, сложив с себя обязанности начальника охраны…

Далеко уйти не успел – услышал приглушенный голос жены. Выругавшись, вернулся, зашел в хорошо освещенную столовую. Не показалось – возле ряда из трех электроплит и впрямь хлопотала Майя. В сторонке, за разделочным столом, испещренном отметками тесака, сидел Витя-Боров – вполне соответствующий своему прозвищу дородный пузан преклонных лет. Поверх когда-то синего, а сейчас застиранного до серости халата – грязный фартук, на голове сплюснутый в блин поварской колпак, руки-окорока лениво перелистывают страницы из кипы древних газет, глаза-щелочки подперты мясистыми щеками. Любимое занятие – разгадывать выученные наизусть старые кроссворды. У всех в башке, как говорится, свои тараканы.