Мужская работа - Михаил Нестеров

Альбац не стал в очередной раз напоминать, что смотреть мировые новости – это часть его работы. Информация – луч света. Если выключить его, придется идти в потемках, на ощупь.

– Ты говорил, не стоит пороть горячку, – напомнил Антон. – И что дальше?

Штерну пришлось с минуту настраиваться на продолжение разговора, и он, невольно сравнив себя с ресивером, выругался. Он ошибся, думая, что Антон решит менять, как перчатки, страны пребывания и ни один киллер, какого бы высокого класса он ни был, не успеет за ним.

Альбац на деле не раз доказывал, что является мастером уходить от слежки, однако до сей поры за ним гонялись лишь для того, чтобы запрятать за решетку – неважно, сколько он проведет за ней, неделю, две, месяц. Но не долго. Сейчас же его заказали в Москве и подключили к этому Службу внешней разведки. Да, агрегат ФСБ – СВР мощный, кивал Антон в такт своим мыслям, ничего не скажешь, но жрет слишком много и стоит дорого. Большой джаз-оркестр, утративший основной принцип – не что играть, а как играть. По большому счету они все делают наоборот.

Вторая причина спокойствия – его «крыша» в Федеральной службе безопасности. Его бы оповестили о готовящейся акции – это раз. Не дали бы ей развернуться – это два. И три – крайний случай, противоположность двух первых. Тогда бы его ждала ловушка гораздо хуже той, в которую попал третий секретарь российского посольства Борис Рощин, и называлась бы она свинцовой. Или тротиловой, разницы никакой.

Альбац пытался разобраться, кого и по какому поводу он разозлил так сильно, что его решили избавить от долгой и утомительной процедуры полировки скамьи подсудимых. Что-то связанное с Россией? Но он не замахивался на Россию – он начинал с нее. Он снабжал оружием антиправительственные группировки Анголы, Сьерра-Леоне и режима Чарльза Тейлора в Либерии. Он и «аффилированные с ним компании» вели операции в Камеруне, Демократической Республике Конго (бывшее Бельгийское Конго), Республике Конго (Браззавиль), Кении, Ливии, Руанде, ЮАР, Экваториальной Гвинее, Уганде и еще нескольких странах.

А в Дании, очень демократической стране, Антон чувствовал себя уверенно. Он позволял наблюдателям ООН спокойно наблюдать за ним, обнародовать факсимиле первой страницы его российского паспорта, действительного по январь 2003 года, страничку паспорта гражданина Израиля, подданного еще двух стран. На то, чем он занимался, доказательств не соберешь: чтобы поездить по многочисленным странам, где он оставил свои следы, опросить одних и удостовериться в смерти других, потребуется не один десяток лет. Его деятельность скрутилась в такой клубок, что распутать его не представлялось возможным.

А Штерн тем временем пошел по второму кругу: тайник с оружием, группа профессионалов... Распалился настолько, что, похоже, не заметил, как остался один: Альбац перешел на кожаный представительский диван, стоящий в центре комнаты.

Телевизор работал без звука, красная иконка с изображением динамика в левом нижнем углу экрана была крест-накрест перечеркнута. Альбацу же неподвижный значок виделся перекрестьем оптического прицела.

Мысленно он снова вернулся к набору оружия, судя по всему, предназначенного для группы, состоящей из трех человек. Антон не только хорошо разбирался в оружии, вникая в его тактико-технические характеристики, но и кое-что смыслил в стратегии.

Три типа оружия, размышлял он, плюс взрывчатка. Автомат «галил» «MAP», или, как его еще называют, 5,56-миллиметровый карабин «MAP». Самый сверхкомпактный из автоматов серии «галил», предназначен для спецназа. Ствол – самая отличительная черта этого оружия – всего 195 миллиметров; и даже спереди на цевье имеется выступ, который не дает руке соскользнуть вперед и, учитывая близость дула к передней части цевья, не получить травму. Этот автомат хорош на близких и средних расстояниях, отлично адаптирован к скоротечному бою при интенсивном ведении огня.

Теперь снайперская винтовка «СВД». Она наиболее эффективна на расстояниях до восьмисот метров. Однако с расстояния почти в два километра пуля со стальным сердечником пробивает стальной шлем и бронежилет, с расстояния в километр пробивает бруствер из плотного утрамбованного снега толщиной восемьдесят сантиметров и земляную преграду из свободно насыпанного супесчаного грунта в тридцать сантиметров, стену из соснового дерева. А что она делает с кирпичной кладкой с расстояния в двести метров – лучше не вспоминать.

Наконец, пистолет, предназначенный для ближнего боя. Хотя... есть еще взрывчатка, которая едва ли не контактирует с жертвой.

Что же получается? Если пойти от адской машинки, то с каждым видом оружия, которое вот-вот поместят в тайник, жертва как бы удалялась от киллера: прямой контакт – ближний огонь – огонь на средней дистанции – огонь с дальнего расстояния. Четыре исполнителя. Не попал из «СВД» один, то накроет плотным огнем из «галила» другой, что ли? А если и этот промахнется, то стрелок из пистолета не промажет. Ну а уж если и он оплошает... До кучи не хватало холодного оружия.

Нет, покачал головой Альбац: все три типа оружия предназначались для одного человека, действительно профи, который свободно владеет как снайперской винтовкой и автоматом, так и пистолетом и техникой минирования. Такими навыками обладают мастера из секретных спецподразделений, называемые диверсантами.

И один такой уже здесь, в Дании. Или скоро появится. Он получил задание, но пока не имеет конкретного плана – отсюда и такой разброс в выборе оружия. Когда он спланирует свои действия, просто возьмет в руки то, что ему потребуется, не тратя на очередной заказ или покупку ни одной лишней минуты.

Скорее всего, безымянный диверсант проходил службу в подразделении, которое отвечало за Западно-Европейский сектор или конкретную страну. Здесь, в Дании, он должен чувствовать себя как рыба в воде. Владеет языком? Наверняка. И неплохо. Владеет техникой провериться, выявить за собой слежку и оторваться от нее? Безусловно.

Пожалуй, думал Альбац, наступил тот самый крайний случай, который предусматривал такие же чрезвычайные меры; он не знал причины своего устранения, и сей факт с каждой секундой нагнетал напряженность. Антон никогда не находился в относительном покое, постоянно за спиной слышал надрывное дыхание преследователей. Но те обычно использовали коротконогих и криволапых английских или французских бульдогов, теперь же на охоту вывели русскую борзую, которая, не имея себе равных, одинаково хорошо сокращает дистанцию и рвет в клочья жертву на ближней.

И снова воображение. Оно рисует безмолвного, немого, с пронзительными голубыми глазами широкоплечего диверсанта. Короткие светлые волосы, недельная щетина на квадратном подбородке, длинные сильные руки, клетчатая вылинявшая рубашка. Почему клетчатая? И почему вдруг вылинявшая?

«Пора линять отсюда», – так же неожиданно, как и начал, закончил Альбац.

Он вернулся к собеседнику.

– Место закладки тайника будет известно? – спросил он.

– Вряд ли, – покачал головой Штерн. – На то она и тайниковая операция. Устаревший метод, но он еще переживет нас с тобой. Наш друг, – Зиновий с отвращением сплюнул, нехорошим словом поминая дипломата Рощина, – наш друг, который дружит взасос, сказал, что в ней примет участие чуть ли не весь штат российского посольства.

– Любопытно было бы узнать, – проявил профессиональный интерес Антон, – по каким каналам в российское посольство пришло оружие.

– По дипломатическим, – сухо сострил Штерн.

Альбац вспомнил свои слова о неповоротливости российского агрегата Службы внешней разведки и сравнил тайное спецподразделение, которому поручили его ликвидацию, с ракетой-носителем, она выведет на орбиту всего лишь одного человека. Один человек – как тень, с ней всегда трудно бороться. И стоит бояться. Сложно напугаться целой армии, а вот что касается конкретного лица... Еще подумал о чисто психологическом давлении на него: запустили «утку», чтобы мир для торговца оружием показался с сотовый телефон. Что ж, и такой прием не редкость, если покопаться в анналах спецслужб, можно отыскать и не такие методы борьбы.

И если все же это запуск дезинформации, то кто-то шибко умный надеется на ошибку Альбаца.

– Что будем делать, Антон? – спросил Штерн, раскуривая очередную сигарку.

Хозяин пожал плечами: мало материала. Оттого и столько рассуждений. Из обычного снежка он за час с небольшим слепил целого снеговика. А когда информации достаточно, все происходит с точностью до наоборот: снимаешь один слой за другим, пока не остается главное.

– Ты когда встречаешься с Рощиным?

– Завтра.

– Требуй от него детали. Возьми с собой диктофон, я послушаю вашу беседу.

– Можешь сам встретиться с ним.

Антон выразительно посмотрел на компаньона и промолчал.