Безумие - Юрий Тупицын

- Может быть, дело в том, что логосы слишком логичны? Ведь человеку свойственна известная алогичность поступков. - Эта мысль уже давно вертелась у меня в голове, и я ожидал одобрения, но Гранин осуждающе покачал головой.

- И ты, Брут! И ты погряз в этой трясине мещанских суждений о человеческой алогичности!

- Мещанских? Да такими суждениями полны все современные науки, начиная от психологии и кончая кибернетикой!

- Не все верно, что часто повторяется. Вдумайся, это же чистокровный научный оппортунизм! Если действовать по твоему рецепту, то логосов надо делать с расчетом на безумие. Тогда они станут мудрецами.

- Ох, и любишь ты утрировать!

- Наоборот! Я стараюсь всячески смягчать резкость своих суждений, Сергей потер лоб. - Хм, алогичность человеческих поступков - чушь, выдуманная человеконенавистниками. Просто у человека не одна, а несколько логик действия. Одна логика диктуется социальным самосознанием, другую определяют законы продолжения рода, третья опирается на инстинкт самосохранения. При известных обстоятельствах эти разные логики начинают противоречить друг другу, и тогда при желании действия человека можно истолковать как алогические. Только и всего. Нет, дело не в логичности. Собака зарыта в другом месте.

- В каком!

- А черт его знает!

Мне почудилось легкомыслие в его словах. Я осуждающе покачал головой.

- А мне жаль Шпагина.

Сергей плюхнулся рядом со мной на диван и заговорщически понизил голос:

- Пути назад отрезаны, мосты сожжены, и Рубикон перейден, Николенька. Отныне мы с тобой не сотрудники института, не какие-то несчастные кандидаты наук, а, - Сергей торжественно поднял палец, - де-тек-тивы! Да-да, мы находимся сейчас в положении Шерлока Холмса, который, обнаружив совершенно свежий труп респектабельного джентльмена, не может отыскать ни единого следа преступника. Как поступает Холмс в подобных ситуациях.

- Думает. И курит трубку, расходуя за вечер не меньше полфунта крепчайшего табаку.

- Верно, курит и думает. Но ты все-таки немного вынес из жизнеописания великого сыщика. Прежде чем курить и думать, он дотошно расспрашивает прямых и косвенных свидетелей преступления. Всех, кто может оказаться к нему причастным!

Я усмехнулся.

- Кого же нам вызвать на допрос? Подстанцию, которая питает ВИВК электроэнергией?

- Ну! Как ты можешь опускаться до такого вульгарного материализма? Мы должны работать гораздо тоньше и деликатнее. Надо с пристрастием допросить все науки, которые так или иначе причастны к проблеме логосов. Кстати, у тебя нет знакомых биоников!

- Кого? - удивился я.

- Биоников, этих мутантов второй половины двадцатого века - устойчивых гибридов биологии и техники.

Подумав, я ответил:

- Представь себе, есть!

- Шутишь.

- Да нет, серьезно.

У меня в самом деле был знакомый бионик, совсем зеленый парень, новичок в науке. Это был Михаил Синенко, мой земляк и сосед по улице, который в прошлом году закончил институт и остался в аспирантуре. В свое время он звал меня дядей Колей, хотя дяде тогда было едва ли двадцать лет. Когда, закончив школу, Михаил поехал учиться, его родители в слезном письме просили меня позаботиться об их ненаглядном чаде и не дать ему свихнуться. Скоро чадо явилось ко мне, и я только ахнул - Михаил перерос меня головы на полторы и обрел такой бас, что оконные стекла жалобно дребезжали, когда он слегка форсировал голос.

Михаил оказался серьезным парнем, учился блестяще и не доставлял мне никаких хлопот. Называл он меня уже не дядей Колей, а Николаем Андреевичем, что не мешало ему относиться ко мне с прежним почтением. Вернувшись недавно из командировки, я обнаружил на своем столе письмо и открытку. В открытке Михаил сообщал день и час свадьбы и приглашал меня на это торжество. В письме сожалел о том, что я не был, и звал меня в гости "на свою новую, только что полученную квартиру в любое время дня и ночи. Письмо было подписано не только Михаилом, но и Зиной Синенко. Побывать у них я пока не удосужился.

Когда все это я коротко изложил Сергею, он, к моему удивлению, пришел в восторг.

- Бионик! Молодой способный парень без предрассудков и научного консерватизма. Да это как раз то, что нам требуется!

Я непонимающе смотрел на него.

- А собственно, что требуется?

Сергей сокрушенно вздохнул.

- До чего ты все-таки черствый человек, Николай, - удивительно! Неужели непонятно, что ты должен купить свадебный подарок, отправиться к молодоженам и поздравить их с законным браком!

- Какой подарок, если свадьба была два месяца назад? - опешил я.

Но Сергея понесло, и возражать ему было просто невозможно.

- Пусть это будет послесвадебный подарок. Какая разница? Важно то, что для вручения подарка ты явишься к своему протеже. А там между делом поговоришь о логосах, конфиденциально, конечно. Я устало вздохнул.

- О логосах? А что я о них буду говорить?

- Обо всем понемногу, неужели непонятно? Введи в курс дела и узнай его мнение. Полюбопытствуй, нет ли у него в работе аналогий машинному безумию, не набредал ли он на какие-нибудь идеи на сходном материале. В общем, поговори по душам.

- А подарок?

- Подарок мы купим вместе. И расходы пополам. Еще вопросы есть?

Я засмеялся, махнул рукой и согласился.

4

Михаил жил в новеньком пятиэтажном доме, как две капли воды похожем на десятки других таких же домов недавно выросшего города-спутника. Поднявшись по тесной лестнице на пятый этаж, я позвонил. Щелкнул замок, дверь распахнулась, и на пороге появился Михаил - длинный, худой, носатый и большеротый. Русые волосы его были спутаны и прилипли к потному лбу, рукава старенькой рубашки засучены выше локтей, на груди - женский передник из синтетики. Секунду он недовольно вглядывался в меня, щуря близорукие глаза, потом моргнул, и его лицо вытянулось от удивления.

- Николай Андреевич?!

Я улыбнулся и развел руками. Михаил обернулся, и протодьяконским басом прогудел через плечо:

- Зина, кончай стирку! Гости пришли!

Он помог мне раздеться и потащил в комнату. Я чувствовал, что Михаил опасается, как бы я не вздумал заглянуть на кухню.

Комната выглядела довольно оригинально. В ней размещался великолепный дорогой сервант, дряхлый книжный шкаф, роскошный диван, на котором при нужде смог бы разместиться целый взвод, несколько развалин-стульев и подозрительный стол, накрытый чудесной скатертью. На одной стене висел сильно стилизованный офорт, на другой - дешевенькая литография с изображением "Девятого вала". В общем чувствовалось, что малогабаритная квартира находится в начальной стадии обживания.

- Нет-нет, - испугался Михаил, - вы на стул не садитесь. Вы на диван.