22 июня. Черный день календаря - Алексей Исаев

Первый раненый. Первый из миллионов.

Волна движения Красной Армии вперед после сообщения ТАСС вскоре затронула приграничные армии. В ночь с 16-го на 17 июня в Киевском особом военном округе выступили из лагеря Киверцы части 62-й стрелковой дивизии 5-й армии. Совершив два ночных перехода, они к утру 18 июня вышли на позиции вблизи границы. Однако рубеж обороны не занимался, и дивизия рассредоточилась в населенных пунктах и лесах. С 17 июня собирал части дивизии в летнем лагере командир 41-й стрелковой дивизии Г.Н. Микушев. 18 июня командующий 5-й армией М.И. Потапов приказал вывести 45-ю стрелковую дивизию с полигона. 18 же июня получила приказ на выдвижение к границе 135-я стрелковая дивизия, составлявшая второй эшелон 27-го стрелкового корпуса 5-й армии. Выдвигалась она в освободившийся после ухода 62-й дивизии лагерь Киверцы. Командир дивизии, генерал-майор Ф.Н. Смехотворов вспоминал после войны: «18 июня 1941 г. 135-я стрелковая дивизия выступила из района постоянного расквартирования (Острог, Дубно, Кременец) и к исходу 22 июня прибыла в Киверцы (в 10–12 км северо-восточнее Луцка)…»

Самые радикальные меры были приняты в Прибалтийском особом военном округе. 18 июня последовал приказ № 00229 командующего округом Ф.И. Кузнецова «О приведении в боевую готовность театра военных действий». Обтекаемая формулировка «театра военных действий» была призвана сгладить впечатление от тяжелого для мирного времени словосочетания «в боевую готовность». Одновременно в таком виде приказ не должен был вызвать окрика из Москвы. По приказу № 00229 в боевую готовность приводилась ПВО округа, средства связи. Помимо традиционных мер Ф.И. Кузнецов предписывал: «создать на телшяйском, шяуляйском, каунасском и калварийском направлениях подвижные отряды минной противотанковой борьбы. Для этой цели иметь запасы противотанковых мин, возимых автотранспортом. Штат этих отрядов, формируемых за счет саперных частей и выделяемых начальником Автобронетанкового управления автотранспортных средств, разработать и доложить мне 19.06.41 г. Готовность отрядов 21.06.41 г.». Также Ф.И. Кузнецов отдал распоряжение по выдвижению к границе механизированных и стрелковых соединений. В 23:10 16 июня в штаб 12-го механизированного корпуса был доставлен пакет из штаба округа. В 23:00 18 июня соединения и части мех-корпуса выступили в марш, а уже 20 июня вышли в назначенные районы (находившиеся ближе к границе). Также 18 июня был поднят по тревоге и выведен из мест постоянной дислокации 3-й механизированный корпус. Вспоминает боец 2-й батареи 358-го артиллерийского полка 126-й стрелковой дивизии С.С. Мацапура: «18 июня после обеда все подразделения сводного отряда снова были подняты по тревоге. Опять последовал марш-бросок вдоль побережья, погрузка в эшелон. Когда прибыли в Шяуляй, поняли, что едем к границе. Все ребята подтянулись, посерьезнели. От Шяуляя на Каунас и далее ехали с частыми и длительными – иногда на полдня – остановками. В ночь на 22 июня прибыли на место. Заняли огневые позиции близ какого-то литовского городка. Граница, как объяснил командир батареи, была километрах в тридцати. Правее нас и несколько впереди, за сосновым бором, встала на позиции батарея 501-го гаубичного артполка. Там же заняли оборону стрелки и саперы нашего отряда. Где находятся главные силы 126-й дивизии, мы не знали».

19 июня в Киевском особом военном округе из Генерального штаба было получено распоряжение о создании фронтового управления и передислокации его в Тарнополь. И.X.Баграмян вспоминает: «В то же утро (19 июня. А.И.) из Москвы поступила телеграмма Г. К. Жукова о том, что Народный комиссар обороны приказал создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь.

Предписывалось сохранить это «в строжайшей тайне, о чем предупредить личный состав штаба округа». У нас уже все было продумано заранее. По нашим расчетам, все фронтовое управление перевезти автотранспортом было не только трудно, но и слишком заметно. Поэтому было решено использовать и железную дорогу. Командующий округом приказал железнодорожный эшелон отправить из Киева вечером 20 июня, а основную штабную автоколонну – в первой половине следующего дня». В руководящих документах предусматривалось переместить штаб округа с преобразованием его во фронтовое управление с началом мобилизации: «Штаб КОВО с 20:00 М-2 Тарнополь». Таким образом, в мирное время, до объявления мобилизации осуществлялись мероприятия, предусмотренные по планам в первые дни войны. Начало боевых действий руководящий состав КОВО, ставший управлением Юго-Западным фронтом, встретил в буквальном смысле на колесах.

Однако не все командующие округами использовали имеющиеся у них средства для приведения войск в боевую готовность. В Брестской крепости, точнее в казармах в цитадели и вокруг нее, были собраны части двух дивизий. По плану они должны были обороняться вне крепости, и никакие запреты Генштаба не могли помешать Д. Г.Павлову вывести части двух дивизий из крепости в ее окрестности. Справедливости ради следует отметить, что трагедия Бреста была в значительной мере заложена еще в 1939 г. После завершения «польского похода» Германия и СССР согласовали начертание границы между двумя странами. Произошло это 2 октября 1939 г., когда состоялась беседа народного комиссара обороны СССР маршала Советского Союза К.Е.Ворошилова и начальника Генерального штаба РККА командарма 1 ранга Б.М. Шапошникова с представителями Германского военного командования в лице генерала Кестринга, полковника Ашенбреннера и подполковника Кребса. Сторонами была письменно зафиксирована линия, по которой должна проходить граница. Вполне в традициях подобных мероприятий она была проведена с опорой на рубежи крупных рек. Однако такой простой и очевидный принцип не всегда давал удобные позиции с военной точки зрения. Поэтому уже в 23:30 2 октября командующий Белорусским фронтом Ковалев отправил в Москву следующую телеграмму: «Установленная граница по р. Бугу г. Брест-Литовска крайне невыгодна для нас по следующим причинам: город Брест границей делится на две части – западный обвод фортов достается немцам; при близости границы невозможно использовать полностью богатейший казарменный фонд в г. Бресте; железнодорожный узел и сам город будут находиться в сфере пулеметного огня; переправы на р. Буг не будут прикрыты необходимой территорией. Замечательный аэродром у Малашевичи достанется немцам. Командующий фронтом просит пересмотреть границу в районе Брест-Литовска». Ковалев просил оставить за СССР часть территории на западном берегу реки. Брестская крепость еще во времена Российской империи была модернизирована и состояла из собственно крепости и расположенных на некотором расстоянии от нее фортов. Точно так же Верден состоял из самого Вердена и цепочки фортов вокруг него. Знаменитые форты Дуомон и Во, за которые шли бои в Первую мировую войну, находились на внешнем поясе обороны Вердена. Буг фактически разрезал Брестскую крепость надвое, оставляя западные форты на территории Генерал-губернаторства (подконтрольной Германии территории Польши). Система фортов на периметре крепости утрачивалась. Однако просьбы Ковалева остались гласом вопиющего в пустыне. 3 октября 1939 г. из Москвы пришел ответ, что «граница у Бреста установлена соглашением и менять ее невозможно». Советской стороне удалось лишь в незначительной степени улучшить свои позиции в районе Бреста. Чтобы сохранить за собой всю Брестскую крепость, советские саперы запрудили Буг и взорвали перемычки крепостного рва. В итоге вода пошла по обводному каналу перед Тереспольским укреплением. Этот канал советские представители выдали немцам за русло р. Буг, по которому и была проведена граница. Но главная проблема осталась нерешенной: казармы Брестской крепости находились в непосредственной близости от границы. В старой, защищенной фортами крепости они были в центре системы обороны, теперь же казармы были практически на линии соприкосновения с потенциальным противником. Перед советским командованием стоял невеселый выбор: либо рисковать, размещая войска практически на границе, либо заниматься обустройством вместо боевой подготовки.

Группировка сил сторон к 22 июня. Детали взаимного расположения войск Красной Армии и вермахта на различных участках фронта будут сообщаться по мере изложения хода событий. Сейчас же имеет смысл качественно оценить положение сторон к началу боевых действий. В чем же выражалось упреждение в развертывании? В первом эшелоне Германия успела развернуть против СССР к 22 июня 77 % пехотных дивизий, 90 % танковых, 94 % моторизованных дивизий и 100 % авиасоединений, оставив в резерве до 12 % имевшихся сил и средств, выделенных для проведения операции «Барбаросса». Напротив, в группировке советских войск в первый эшелон к 22 июня успели развернуться только 43 % дивизий. Еще 25 % входило в состав вторых эшелонов округов (фронтов) и 32 % еще находились в подчинении Главного Командования (находясь в пути или еще в местах постоянной дислокации во внутренних округах).