Дочь Луны - Рут Валентайн

Мик уловил борьбу чувств в ее душе. Ну что ж, подумал он с мрачным удовлетворением. Для вынужденного и неизбежного общения с ним она, кажется, найдет в себе силы, а большего не нужно ни ему, ни ей.

Допив какао, он встал и задвинул стул.

— Пойду гляну, что можно подобрать для вашей прогулки по первому снегу. — У двери, однако, он остановился и, поколебавшись, обернулся — Фэйт, скажите, у вас есть что-нибудь из зимней одежды, кроме этой куртки на рыбьем меху?

Фэйт отрицательно качнула головой.

— Увы! Мне казалось, что у меня в запасе еще куча времени. Я не ожидала, что придется выехать столь поспешно.

Не выехать, а сорваться с места и понестись очертя голову, мысленно поправил ее Мик. Наспех побросать в багажник первые попавшиеся вещи и махнуть невесть куда.

— Ваш бывший муж знает о доме Монроузов?

Фэйт побледнела.

— Не думаю…

Значит, голову на отсечение не даст. Хорошенькое дельце, нечего сказать! Не проронив больше ни слова, Мик направился в чулан. Там за долгие годы скопилась целая гора одежды, оставшейся от прежних хозяев.

Четыре года назад, когда Мик купил этот дом, он решил было выкинуть все это барахло, но не хватило духу. Прослужив не один год в армии США, он насмотрелся на жизнь людей в слаборазвитых странах, поэтому выбрасывать вполне пригодную одежду казалось ему кощунством. В результате одежда так и пылилась в чулане, ожидая, когда хозяин дома вспомнит о своем намерении отнести ее на церковную распродажу.

Откопать в куче вещей пару зимних сапог, вязаные варежки и шерстяную шапочку не составило труда.

— Откуда у вас все это? — изумленно спросила Фэйт, когда Мик внес в кухню свои дары. — У вас есть сестра или дочка?

— Нет. А вот у прежних хозяев дома были и те, и другие, насколько мне известно.

— А почему же они оставили все эти вещи? Кстати, моя комната… то есть спальня, которую вы предоставили в мое распоряжение, явно предназначалась для маленькой девочки.

— Я слышал, что они продали дом из-за каких-то семейных неприятностей, но предпочитаю не совать нос в чужие дела.

— Не очень-то вы любопытны, — заметила Фэйт.

— Отчего же, иногда я бываю очень даже любопытен, — неохотно возразил Мик. — Но чем старше я становлюсь, тем меньше у меня времени для праздного любопытства.

На самом деле Мик предпочитал жить по принципу: меньше знаешь — крепче спишь.

— А теперь — вперед, — скомандовал он. Вас ждет знакомство с самой настоящей вайомингской метелью. — После чего вам навсегда расхочется иметь дело с нашим климатом, закончил он про себя. Десяти минут пребывания на морозе вполне хватит удовлетворить ее любопытство.

Однако он мог бы поклясться, что не помнит, когда последний раз видел сияющее таким восхищением и счастьем лицо, как у Фэйт, открывшей для себя настоящую зиму. Что бы там ни было у нее за плечами, эта хрупкая женщина не утратила способности наслаждаться многообразием жизни. Мику стало немного не по себе, потому что он-то совершенно определенно такую способность потерял. Он попытался припомнить, когда сам последний раз был столь бездумно счастлив — и не смог. Да и был ли он вообще когда-нибудь счастлив?

И уж точно никогда со времени далекого детства он не поднимал голову навстречу падающим с неба хлопьям снега, не пытался поймать языком и ощутить на вкус кружащиеся белые снежинки, никогда не смеялся с таким самозабвением. Из Фэйт должна получиться хорошая мать, подумал Мик. Она не утратила способности чувствовать себя ребенком.

Нечаянно обернувшись, Фэйт обнаружила, что Мик наблюдает за ней с видом естествоиспытателя, ломающего голову над загадкой природы. Рыжая ковбойская шляпа отбрасывала тень на его глаза, но в свете фонаря, висевшего на крыльце, можно было видеть чуть приподнятые уголки губ, словно хозяин ранчо сам был не прочь присоединиться к игре, но с трудом сдерживал себя от искушения напоминаниями о своем возрасте и солидности. Чтобы взрослый мужчина играл в детские игры? Боже упаси!

Схватив пригоршню снега, Фэйт начала мять его в руках.

— Так у вас лепят снежок? — весело спросила она у Мика.

— Примерно так, — отозвался тот и приблизился на шаг. — А в Сан-Антонио вам не приходилось лепить снежки?

Ветер завыл за углом дома, и через секунду облако снежной пыли взметнулось в воздух и обрушилось на Фэйт. Она отпрыгнула назад, закрываясь рукой от жалящих и слепящих ледяных кристалликов, и в ту же секунду почувствовала, что ее поддерживает за локоть сильная рука.

— Все в порядке? — спросил на ухо хозяин дома.

— Да, просто испугалась немного.

Вообще-то бояться есть чего, подумала Фэйт, когда большая ладонь Мика смахнула с ее лица и бровей тающие снежинки. Но какое ласковое и нежное прикосновение. Боже, какое нежное прикосновение!

— Ну что, — подытожил Мик и отступил на шаг. — Еще не замерзли? Может быть, пойдем в дом?

— Побудем здесь еще немного? — Фэйт заколебалась. — Если… если, конечно, вы не против.

— Разумеется, я за!

Прогулка в метель неожиданно обернулась для Мика захватывающим путешествием в сказочную страну. Почему и как это произошло, Мика не волновало, просто он наслаждался восторженной радостью Фэйт, и давно, трудно даже сказать, как давно, у него не было так светло на душе.

Фэйт все еще держала в руке маленький, неправильной формы снежный комочек и загадочно поглядывала на помощника шерифа.

— Не надо, — пытаясь скрыть улыбку, сказал он, и секундой позже пригнулся, уворачиваясь от ее быстрого броска. И тут же деловито загреб снег и мастерски слепил ледяной снаряд.

— Сами напросились, — грубовато заметил он.

Да, напросилась, мысленно согласилась Фэйт и снова подобрала пригоршню снега. Когда он разогнулся, Фэйт, взвизгнув, швырнула в него снежный комок, разумеется, промахнулась, и тут же начала лепить новый.

— Ну, — проговорил он, — теперь мой черед.

Он медленно шагнул к ней, покачивая на руке огромный, идеально круглый снежный шар.

— Надеюсь, вы не собираетесь растереть его о мое лицо? — с беспокойством спросила Фэйт, пятясь назад.

— Нет. Даже не мечтайте об этом.

— Отчего же тогда вы не бросаете? — Она снова попятилась, ощущая, как в нее змеей вновь вползает дурное предчувствие. Забава кончилась, поняла она вдруг. Вид угрожающе наступающего на нее мужчины уже не казался игрой, скорее — жуткой реальностью, материализацией ее кошмарных снов.

— Мик!..

За годы армейской службы в отделе по специальным операциям Пэриш-младший научился прекрасно различать малейшие нюансы в поведении человека, и сейчас за легким дрожанием голоса он уловил ее всепожирающий страх. Остановившись, он медленно уронил снежок на землю.

— Не волнуйтесь, — добродушно сказал он. — Надо же мне было подразнить вас? Пойдемте в дом, пока вы не простыли.

Страх Фэйт успел к этому моменту улетучиться, и она стояла как вкопанная, ощущая себя круглой дурой. Вспыхнув от стыда, она непроизвольно выпалила:

— Мик, дело вовсе не в вас!

Тот отвел глаза, помолчал и только потом ответил:

— А я знаю, Фэйт. Я все понимаю. Пойдемте, я еще раз приготовлю для вас какао.

— А что вы знаете? — Фэйт ошеломленно застыла на месте.

— То, что ваш муж… обращался с вами не самым лучшим образом, и именно это стало причиной его ареста. Я все правильно говорю?

Фэйт медленно покачала головой и почувствовала, как слабеют ее ноги.

— Нет… Не совсем…

— Значит, хотя бы отчасти я все-таки прав. — Медленно приблизившись, Мик схватил Фэйт за руку. — Пойдемте. Мы уже давно на улице, и простужаться вам совсем ни к чему.

Фэйт позволила провести себя на застекленную веранду, где можно было снять обувь, прежде чем войти в кухню. Какой все же он чуткий и заботливый, отрешенно подумала она, когда Мик присел на корточки и ловко расшнуровал мокрые шнурки на ее сапогах. Секундой позже он надел на ее озябшие ноги свои огромные тапочки.

— У меня есть еще одни, — успокоил он Фэйт, когда та вопросительно взглянула на него.

А Фэйт глядела то на свой округлившийся животик, то на склоненную голову с иссиня-черными волосами, голову человека, такого заботливого по отношению к ней, и вдруг вспомнила, что точно такую картину, разумеется, за вычетом беременности, она уже когда-то наблюдала, но только когда?..

Не может быть, вдруг задохнулась она. Неужели это он? Выходит, он не умер, не пропал, и сейчас именно он склонился перед нею — такой же заботливый и чуткий, как тогда? Но имя! А впрочем — Майк так похоже на Мик, и тогда все совпадает…

Господи, что же это?!

— Пойдемте же, — ворчливо проговорил хозяин дома и выпрямился. — Вы совсем продрогли. Нужно срочно выпить чего-нибудь горячего, иначе простудитесь.

3

После того как Фэйт, отправилась спать, Мик долго не мог сомкнуть глаз. Два следующих дня были выходными, и хотя утром все равно приходилось рано вставать, чтобы накормить скотину, остальной день был в его распоряжении.