Я не один такой один - Лилия Ким

Мобильный перестал надрываться. Зазвонил городской. Убогий зеленый дисковый аппарат, висящий на стенке в прихожей. Надо выдернуть его вилку из сети навсегда, заменив кабелем модема.

Это может звонить только один человек — квартирная хозяйка. Милая старушка, обитающая где-то далеко-далеко, то есть в пригороде, Нина Петровна. То есть чашка в серванте не ее. Интересно, как ей досталась эта квартира и кто в ней жил раньше? Похоже, она весьма неплохо живет на доходы от сдачи городской жилплощади. Когда мы впервые встретились, Нина Петровна ждала меня с агентом на кухне. Батареи были выключены, поэтому она не снимала колоссальной нутриевой шубы, оборачивавшей ее гигантское колышущееся тело со всех сторон на манер мехового абажура. Щеки Нины Петровны стекали на воротник. Нарисованные черные брови и красные, сморщенные в точку губы казались головками кнопок, которыми кожа лица пришпилена к черепной коробке.

— Квартира нуждается в ремонте, — пробасила она, — поэтому и сдается так дешево.

То есть разом отсекла все возможные претензии по поводу допотопных кранов с одной холодной водой и сыплющейся штукатурки.

Я подумала, что сдается эта халупа ни фига не дешево, но говорить не стала. Мне было все равно где начинать новую жизнь или заканчивать старую — как получится.

— Прежний жилец задерживал оплату, я подождала неделю и попросила его съехать, — продолжала излагать правила проживания хозяйка. — У меня хорошая интуиция, и я вижу, когда у человека временные затруднения с деньгами, а когда у него их просто нет. Так что у меня к вам убедительная просьба: платить вовремя. Честно говоря, я сразу подумала, как только увидела вашего предшественника, что допускаю ошибку. Но тогда был не сезон, а мне были срочно нужны деньги. Он же предложил заплатить за несколько месяцев вперед. Сказал, что ему просто нужна квартира для свиданий. Надо было мне еще тогда отказать ему. Разве порядочный человек станет заводить съемную квартиру для свиданий?

Нет, порядочный человек, конечно, будет водить всех к себе домой.

В общем, вот такой у нас был разговор. Вернее, монолог Нины Петровны, который я не знала как прервать. Нина Петровна искренне верила, что делает мне большое одолжение, сдавая свою квартиру, и бороться с этой верой было очевидно бессмысленно.

Так вот, в данный момент Нине Петровне вдруг захотелось мне что-то сказать.

Я добрела до телефона, мучительно заставляя себя делать каждый шаг.

— Алло.

— Это квартирная хозяйка, — деловито произнесла Нина Петровна, — прежний жилец там что-то забыл, — эта фраза вышла у нее брезгливо. — Его зовут Михаил. Он зайдет сегодня вечером, в районе десяти часов, чтобы забрать. Будьте, пожалуйста, дома.

Охренеть. А если бы у меня свидание было?

— Угу.

Все равно у меня свидания нет.

Внутри шевельнулось подозрение. Учитывая, что в невротическом приступе я обшарила квартиру сверху донизу… Единственным явно инородным телом в ней был этот фотоальбом!

Мысль, что я увижу человека, который, возможно, сможет объяснить, что все это значит, серьезно взбодрила. Утреннее похмелье как рукой сняло. Только пить по-прежнему хотелось. Трясущейся рукой взяла коробку с вином и выцедила остатки в чашку. Выпила. Стало чуть легче. Подобное лечится подобным. Кто сказал, не помню.

От рассеянности включила телевизор. Первый раз с момента появления в этой квартире.

— Я хочу обратиться ко всем молодым людям, — вещал довольно потасканного вида молодой человек с коричневыми кругами вокруг глаз и гнойно-прыщавой кожей, — где бы вам ни выдался случай, когда бы это ни происходило, занимайтесь случайным сексом с незнакомцами. Не важно, кто и что про вас подумает. Живите полной жизнью, — тускло пожелал он мне с экрана.

Выключила телевизор.

Нет, лучше, пожалуй, пить запоем, чем его смотреть.

Шляюсь по улицам. Заглядываю в витрины. Присаживаюсь на скамейки. Дышу. Пытаюсь читать книгу. Взгляд проскальзывает по строчкам, будто текст отделен от меня невидимой эластичной пленкой. Буквы рассыпаются и разбегаются, не давая себя прочесть. Тупо смотрю на пятую страницу. Закрываю книгу, убираю в сумку. Иду дальше. Без цели. Лишь бы двигаться. Лишь бы не сидеть дома один на один со своими мыслями.

Странное состояние. Не могу сидеть в полном одиночестве, но и говорить ни с кем тоже не хочу. Поэтому таскаюсь как сомнамбула по центральным улицам, торговым центрам, кинотеатрам, лишь бы дотянуть до вечера.

В десять придет «мой предшественник». Человек, которого неведомые житейские бури закинули в ту же самую точку пространства, что и меня, но он в ней не задержался. К этому времени мне надо быть в относительно вменяемом состоянии, чтобы хоть небольшой шанс был на разгадку тайны.

Детектив, е-мое!

В урне валяется глянцевый журнал. Сверху название статьи: «Шесть шагов к идеальному телу». Гыгыгы. Я тоже могу такую статью написать. Про шесть шагов.

Сначала я все ждала, пока начнется моя жизнь. Ходила в школу, где меня учили чему-то, что мне должно было пригодиться. Когда Сергей начинал рассказывать мне, какая я бесполезная, знание тригонометрии не помогало. И знание литературы тоже. Помогал только долгий опыт жизни с моей мамой. Я вышла замуж за точную копию своей матери. Интересно, как этот комплекс называется?

Сначала я жила не задумываясь. Находилась в полной уверенности, что вся эта мутота однажды закончится и начнется настоящая жизнь, где все будет хорошо и правильно. Рядом со мной окажутся любящие и любимые люди, я сама стану похожа на менеджеров из рекламы — сияющих и счастливых, как поросята, от своей любимой работы, займусь фитнессом, и мне будет вечно «как будто двадцать». То есть выглядеть буду на двадцать, а понимать мир сообразно биологическому возрасту.

Веришь в это, веришь, изо всех сил стараешься поддержать свою веру, покупая деловые журналы и с умным видом читая статьи по своей профессии. Читаешь биографии известных людей, которые бились-бились и чего-то добились. Ведешь беседы с друзьями, намечая пунктиром себе этапы — машина-квартира-дача. С тихой потаенной завистью слушаешь тех, кто по этому этапу уже идет.

Шаг первый: тревога.

Однажды раздается первый звоночек. Появляется смутное чувство тревоги — а что, если вот эта убогая снятая квартирка, временная, «для денег», работа, непонятные, балансирующие на грани разрыва отношения людей, которым вместе скучно, а врозь страшно, — и есть твоя настоящая жизнь?

Шаг второй: отрицание.

Сначала начинаешь отбрыкиваться от этого. Рыться в строительных журналах, лихорадочно строя планы приобретения собственного жилья. Как полоумный пожираешь статьи про ипотечные кредиты, долевое строительство, изучаешь «аналитику вторичного рынка». Начинаешь рисовать и даже строить в «экселе» заведомо бессмысленные таблички — сколько тебе надо накопить, сколько отложить, какой минимум оставлять на жизнь. Попутно устраиваешь романтические вечера и пишешь стихи обалдевшему от неожиданности партнеру. Лежишь с ним в постели, прижимаясь, как замерзающая собака к крышке канализационного люка, под которой есть теплый пар. Куришь, лежа на спине и выдыхая дым в потолок, совсем как герои мелодрам… И пытаешься убедить себя или по крайней мере не дать себе сомневаться в том, что вот твоя жизнь, и есть у нее будущее. Есть! Есть! Есть…

А потом — бах, и не получается.

Шаг третий: осознание.

Некоторое время ты стараешься не замечать свершившегося. Да, сраная квартира, сраная работа без всяких перспектив, трудовой тупик, отношений этих больше не хочется, а хочется совсем других, но этих самых «других» таким неудачникам, как ты, не полагается. Чтоб тебя любили, надо быть достойным любви. А ты достоин? Ну так что, если честно?

Шаг четвертый: растерянность.

В груди появляется боль. Не физическая. Просто тяжесть, когда хочется вдохнуть полной грудью, но никак не получается.

Ты слоняешься по улицам без цели и средств. Подолгу сидишь в кафе над чашкой остывшего кофе, потягивая сигарету. Смотришь на людей и пытаешься понять, почему они живут, а ты не можешь? Почему тебе никак не начать?

Ты не можешь уснуть. Крутишься в кровати, которая ночь от ночи становится все более неудобной. Ненавидишь свою подушку. Утром тебе ломит шею и плечи. Ты сидишь перед телевизором и пьешь вечерами, потому что пока не выпьешь — не уснешь.

Шаг пятый: отчаяние.

Наступает странное пограничное состояние — ты не можешь быть с людьми, но не можешь и без людей. Ты все больше отдаляешься от своих старых знакомых, школьных друзей. Потому что у них в отличие от тебя все ладится. Вернее, они тоже неудачники, у них дурацкое жилье и дурацкая работа, но они почему-то счастливы тем, что имеют. Это бесит. Откуда в них столько уверенности? Почему они ни в чем не сомневаются, просто делают, что должны делать, и все? Родители не в счет, потому что от них ты отдалился давным-давно. Новые знакомые появляются каждый день, как бабочки-однодневки, чтоб исчезнуть навсегда в течение этих же суток.